Винсент, наконец, отнял руки от лица, посмотрел на грязные ладони, бросил взгляд на плечо черного камзола – разодранное и залитое засохшей кровью, а потом поднял взгляд. Гордей непроизвольно отступил на шаг, сжав кулаки, а гибберлинг поперхнулся и закашлялся уже по-настоящему.

Глаза эльфа пылали желтым огнем. Его лицо изменилось – осунулось, заострилось. Из него ушли доброта и мудрость. Осталась только жесткость – та самая, с которой бессмертные эльфы истребляли своих смертных врагов.

– Заткнись, рыжий, – прогремел Винсент, и в его голосе на этот раз слышались раскаты грома. – Помолчи хоть пять минут. Мне тоже не доставила удовольствия наша ночная прогулка.

Гибберлинг отчаянно завращал выпученными глазами и попытался отползти в сторонку. Из его горла вырвался только сухой хрип, хотя он явно пытался что-то сказать, и, судя по всему, весьма нелестное.

– Охотник, – веско уронил эльф, – подойди ближе.

Ноги Гордея сами, помимо его воли, сделали шаг вперед, неся хозяина ближе к сидевшему на траве эльфу.

– Послушай меня, Гордей, – медленно произнес Винсент, не сводя с охотника пылающего взора. – Мы в сложном положении. Мы в опасности. Но это не касается тебя. Ты можешь уйти прямо сейчас, если хочешь. Возможно, тебя потом будут искать, а возможно, и нет. Если ты вернешься домой, в свою глухомань, то тебя и вовсе никто никогда не найдет. Ты хочешь уйти? Говори свободно, не бойся ничего.

– Нет, – медленно произнес Гордей. – Я не хочу уходить.

– А чего же ты хочешь? – веско спросил эльф.

Гордей медленно поднял голову, посмотрел на строгого Винсента, перевел взгляд на притихшего гибберлинга. Тот сидел на мокрой траве и вновь, как и ночью, стал напоминать грязного усталого кота, наряженного шутниками в разодранную в клочья курточку и грязные штаны. Рыжая шерсть на лице слиплась, над верхней губой видна засохшая полоска крови. Ноги, торчащие из порванных штанин без башмаков. Просто пушистые лапы, когда-то бывшие рыжими, а теперь черные от засохшей лесной грязи.

Что он хочет? Приключений? Он же шел за приключениями? За новой жизнью? Гордею вдруг вспомнился отец – огромный плечистый охотник Ветров. Тот самый, что не позволил другим охотникам избить воришку из соседней деревни, воровавшего дичь из силков. Что бы сказал отец, если бы знал все это?

– Я хочу, – медленно произнес Гордей. – Я хочу, чтобы вы начали доверять людям. Пусть не всем. Хочу, чтобы вы знали – хороших больше, чем плохих. Я хочу вам помочь.

Эльф медленно перевел взгляд на застывшего гибберлинга, и его глаза потухли. Он опять превратился в чудовищно уставшего и избитого Винсента, беглеца, сидевшего посреди леса на мокрой траве.

– Вот видишь, Эрик, – тихо сказал он. – Попробуй, предскажи такое.

Гибберлинг медленно поднялся на коротенькие ножки, подошел к охотнику и взглянул на него снизу вверх, пытаясь заглянуть в лицо. Гордей ответил ему спокойным взглядом, полным, как он надеялся, внутреннего достоинства.

– Ладно, юная дылда, – буркнул гибберлинг и легонько стукнул кулачком по бедру охотника. – Будем дружить.

– Я хочу вам помочь, – повторил Гордей, переводя взгляд на эльфа и пытаясь припомнить, что говорил отец тогда, в лесу. – Но вы должны мне рассказать, в чем тут дело. Иначе я могу случайно, по незнанию, навредить вам.

– Расскажем, не сомневайся, – буркнул Эрик, нагибаясь за мешком с добром разбойников. – Вон у нас сидит спец по разговорам, хлебом не корми, дай только потрепаться. И, кстати, о хлебе…

Договорить он не успел – издалека, из леса, раздался приглушенный крик боли. Гибберлинг уронил мешок, а Винсент вскочил на ноги и замер, прислушиваясь к лесным звукам.

– Где-то рядом, – шепнул он. – Что это?

– Ловушки, – спокойно отозвался Гордей, нагибаясь за мешком. – Нам нужно уходить.

– Какие еще ловушки? – сердито спросил Эрик, и тут же вскинул голову, услышав второй крик.

– Я прошел назад по нашим следам, – пояснил Гордей, закидывая на плечо мешок. – И поставил пару охотничьих ловушек на тропу. На тот случай, если кто-то вздумает нас преследовать.

– Очень предусмотрительно, – произнес эльф, напряженно вглядываясь в зеленые шубы елок. – Не хочу показаться трусом, но…

– Но пора брать ноги в руки, – бросил Эрик, исчезая в кустах. – Быстрей, длинноногие! Все за мной.

Винсент, бросив очередной взгляд в гущу деревьев, молча последовал за гибберлингом. Гордей покачал головой – ему вновь досталась роль замыкающего. Впрочем, он не возражал. Подняв голову, он прислушался. И лишь когда раздался третий крик, довольно ухмыльнулся и отправился следом за спутниками.

Броска сквозь лес не получилось – измученные эльф и гибберлинг выдохлись довольно быстро. Гордей еще держался – сил у него хватало, но очень хотелось пить и есть, и это отвлекало. Чуть отстав от спутников, он минут пять простоял за большой елкой, прислушиваясь к утреннему лесу, но не заметил ничего подозрительного. Если за ними и шла погоня, то сейчас преследователи было довольно далеко.

Ускорив шаг, Гордей без труда нагнал своих спутников, устало бредущих сквозь мокрые заросли лещины и дикой малины.

– Никого, – сказал он, когда Винсент обернулся, – можно перевести дух.

Эльф тут же остановился и с заметным облегчением прислонился спиной к смолистому стволу огромной елки. Гибберлинг устало присел на громадный корень и тут же запустил лапы в заросли травы.

– Это тяжелее, чем мне казалось, – мрачно сказал эльф.

Гордей сбросил с плеча мешок с трофейным барахлом, без лишних слов нашел большой лист лопуха, свернул его кулечком и принялся стряхивать в него воду с широких листьев лещины. Когда воды набралось пару глотков, молодой охотник протянул кулек эльфу, но тот криво ухмыльнулся и покачал головой. Гибберлинг тоже отказался – он уже жевал какой-то белый корешок, выкопанный прямо из-под ног. Гордей пожал плечами и с наслаждением высосал воду одним большим глотком.

– Браво, – произнес Винсент с легкой насмешкой. – Сразу видно опытного охотника, живущего в лесу.

Отлепившись от дерева, эльф нагнулся над мешком с добром разбойников и принялся в нем шарить.

– Но опытные путешественники, – продолжал Винсент, – делают так.

Ловким движением он извлек из мешка огромную флягу, перетянутую бурой кожей, откупорил крышку и сделал пару смачных глотков. Потом довольно ухнул и швырнул флягу Эрику. Гибберлинг без труда поймал ее и тут же присосался к горлышку.

Гордей залился румянцем. Его уши, казалось, окунули в раскаленную лаву – охотник чувствовал, что они горят и, похоже, вот-вот вспыхнут ярким пламенем.

– Мне не приходилось раньше шарить в чужих вещах, – с вызовом бросил Гордей, – и сейчас в голову не пришло.

– Тогда учись, пока не поздно, – буркнул гибберлинг, поднимаясь на ноги, – жизнь коротка, и если не позаботиться о себе, станет еще короче. Все, пошли.