Фабрициус. От нее получал добрые письма и пылкие наивные стихи, под которыми стояла подпись «Талрита» («Утренняя заря»). Во второй половине февраля Фабрициус отправил Эмме-Талрите большое письмо:

«Приветствую многоуважаемую родственницу! Прошу передать привет Вашим родным…

Мы давно уже не воюем. Теперь производится полная демобилизация старой армии. Латышские стрелки вступили в Красную Армию и поехали в глубину России воевать со слугами контрреволюции. Если бы они этого не сделали, контрреволюционные силы со временем проглотили бы Прибалтику.

Латышские стрелки должны были выехать на помощь своим русским товарищам. Если в Петрограде и в Москве буржуи успели бы взять верх над рабочими, солдатами и крестьянами, тогда господа по всей России ввели бы для малых народов еще более страшные порядки, чем были при кровожадном царе Николае. Поэтому всем российским народностям надо бороться сообща… с всемирным врагом — империалистической буржуазией.

Нам надо сражаться до Победы…

Я теперь работаю в Петрограде — в Центральном Исполнительном Комитете… Очень много работы… В Исполнительном Комитете теперь так много работы, что прямо не знаю с чего начинать. Я имел право поехать домой. Ведь все мои одногодки разъехались из армии, а я остался, как избранный на государственную службу. Я послал письмо своим в Курляндию, но до сих пор ответа не получил.

У нас в Петрограде очень мало хлеба. Надо жить в полуголоде».

11

…В полдень 18 февраля в военный отдел ВЦИК вбежал Алексей Окулов и, задыхаясь от волнения, сообщил:

— Германские войска начали наступление… по всему фронту…

— Не может быть! — не поверил Фабрициус. — Ведь шли переговоры о мире.

— Переговоры слишком затянулись. Немцы выбрали самый подходящий момент: когда проходит демобилизация пятнадцати возрастов русской армии.

— Теперь всех надо ставить в строй. Всех способных держать винтовку.

— Я иду к Свердлову. Он сейчас должен вернуться с экстренного заседания ЦК.

И Окулов торопливо вышел.

Фабрициус прижал ладони к ноющим вискам.

Какая страшная новость! По дорогам родной Латвии идут немецкие полки. И некому их остановить… Латышские стрелки переброшены на внутренние фронты… Германские войска рвутся к Петрограду. Надо во что бы то ни стало задержать их.

Фабрициус поспешил в штаб округа.

Еремеев сидел у развернутой карты. Увидев Фабрициуса, он озабоченно сказал:

— Вот прикидываю, где встретить врага.

— Думаю, что немцы пойдут вдоль железных дорог. На нашем, петроградском направлении самая важная станция — Псков. Если там не остановим — через три дня будут в Питере.

— Ты, пожалуй, прав: надо бить под Псковом. Туда и двинем батальоны первого корпуса. Жаль — маловато активных штыков.

— Пошлем рабочие отряды. На какой пункт их направлять?

— В Смольный. Как в Октябре…

Фабрициус поехал на Нарвскую заставу. В райкоме партии шло совещание: обсуждали, что в первую очередь предстоит сделать в связи с наступлением немцев. Фабрициус от имени ВЦИК предложил немедленно приступить к организации сводного отряда. Тут же выбрали мобилизационный штаб во главе с болыпевиком-путиловцем Анатолием Богдановым…

Лишь поздней ночью Фабрициус вернулся к себе, в казармы смольнинской роты.

12

Утром Фабрициуса разбудил тревожный шум. Прислушался к возбужденным возгласам и понял: стрелки собираются на фронт. Комиссар отряда Эдуард Озол пытается успокоить их, но голос его тонет в общем гуле…

Подозвав Озола, Фабрициус посоветовал ему:

— Надо собрать партийцев. И пусть они…

Озол перебил:

— И партийцы мешки собирают. Никто не убедит их, что они не правы. Их тоже понять надо… Не на свадьбу торопятся…

— Вот если бы Ленин выступил перед стрелками, он бы убедил их, — уверенно заявил Фабрициус.

— Ему не до нас. За всю Россию отвечает…

— Я доложу Свердлову и попрошу передать нашу просьбу Владимиру Ильичу.

Свердлов спокойно выслушал сбивчивый рассказ Фабрициуса, покачал головой:

— Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить! Латышские стрелки очень нужны здесь. Вопрос весьма серьезный, и я незамедлительно переговорю с товарищем Лениным. Хотя момент крайне неподходящий, — Свердлов посмотрел на часы и предупредил: — Сегодня вечером вы должны быть на объединенном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа. Вопрос важнейший — заключение сепаратного мира с Германией…

В этот день Фабрициус побывал на Выборгской стороне. Так же, как и вчера, он прежде всего зашел в райком. Секретарь райкома Евгения Егорова, решительно отложив текущие дела, занялась самым главным — организацией рабочих отрядов. К вечеру собрали два небольших, но хорошо вооруженных партизанских отряда.

Усталый Фабрициус вернулся в Таврический дворец вечером. Успел как раз к началу объединенного заседания фракций большевиков и левых эсеров. Я. М. Свердлов предоставил слово Председателю Совнаркома В. И. Ленину.

Сидевший в первом ряду Ян Фабрициус заметил, что Владимир Ильич заметно похудел, резко обозначились скулы и запали глаза. Вероятно, мало спит и совсем не отдыхает. А говорит как всегда — очень просто и убедительно. Ленин глубоко уверен: необходимо немедленно заключить мир, так как немцы движутся по всему фронту сплошной массой и оказать сопротивление миллионному натиску мы не в состоянии.

Кажется, правдивее и яснее не скажешь, однако сидящие на правой стороне зала левые эсеры мешают оратору выкриками с места, называют этот мир немыслимым, предательским и грабительским. Ленин не отвечал на реплики, приводил неопровержимые доводы и решительно предупреждал о грозящей опасности самому существованию Советской власти.

Совещание закончилось ночью. Никаких решений принято не было. Рядовой большевистской партии Ян Фабрициус воспринял это бурное заседание как своеобразную разведку, которая выяснила силы противников и союзников Ленина в борьбе за немедленный мир — в борьбе тяжелейшей, так как не было единства в самой большевистской фракции ВЦИК. Впервые Фабрициус увидел и услышал так называемых «левых коммунистов», ратующих за «революционную войну» с кайзеровской Германией и не желающих понять ту истину, что воевать некому…

13

…После завтрака к латышским стрелкам пришел комендант Смольного Павел Мальков и громко объявил:

— Все свободные от наряда, пройдите в Актовый зал. Там будет выступать товарищ Ленин. — И поторопил стрелков своим любимым словом: — Живо!

Ян Фабрициус не поверил услышанному: ведь вчера Владимир Ильич очень устал, а сегодня снова должен выступать.

Эдуард Озол толкнул Яна плечом, сказал улыбаясь:

— Ян! Ты слышал команду? «Живо!» Пошли…

Когда Озол и Фабрициус вошли в Актовый зал Смольного, первые ряды были уже заняты. Только сели, как появился Ленин в сопровождении Малькова. Разговоры сразу стихли.

Командир роты Ян Петерсон объявил:

— Сейчас товарищ Ленин будет говорить о мире с немцами. Прошу соблюдать тишину!

Владимир Ильич быстро поднялся на трибуну, окинул взглядом сидящих и сразу же перешел к главному вопросу:

— Уважаемые товарищи стрелки! Мне вчера рассказали, что вы против заключения мира с Германией. Вы одни хотите воевать с