class="p1">Где-то близко, должно быть на Шпалерной улице, грохнул выстрел. И еще один. Земляки переглянулись. Бывший прапорщик Роберт Эйдеман определил:

— Револьверные. Странно. В центре города.

— Бандиты развелись повсеместно, — сказал Карл Петерсон, поправляя теплый шарф на больном горле. — Так что учтите — нужно всегда иметь при себе оружие… Всегда!

7

…Днем 19 января Ян Фабрициус собрал мешок, почистил винтовку и простился с приютившими его товарищами из сводной смольнинской роты. Только собрался уходить, как зазвонил телефон. Командир роты Ян Петерсон, переговорив с кем-то, повернулся к Фабрициусу:

— Ян, тебя вызывают к товарищу Свердлову. Фабрициус поспешил к Председателю ВЦИК. Яков Михайлович поздоровался, спросил:

— Чем занимаетесь?

— Собираюсь в дорогу. В свой полк.

— Ну что вы Дорога отменяется. Мы ввели вас в расширенный состав пленума ВЦИК и определили в военную секцию. Не удивляйтесь. Вас рекомендовали авторитетные латышские товарищи. Вот документы по формированию Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Ознакомьтесь и приступайте к работе.

Фабрициус взял тощую папку, сел на стул.

— Не здесь, — остановил Свердлов. — Ваше служебное место в сороковой комнате Таврического дворца. Там есть стол, а все остальное добывайте сами. По всем деловым вопросам обращайтесь к члену Всероссийской коллегии по формированию армии Николаю Ильичу Подвойскому, а в его отсутствие — к Константину Александровичу Мехоношину или Валентину Андреевичу Трифонову. Это очень опытные товарищи, и я надеюсь, что вы с ними быстро сработаетесь.

Зазвонил телефон. Свердлов снял трубку. Фабрициус растерянно произнес: «Так я пойду», — и торопливо вышел из комнаты. Какая крутая и неожиданная перемена! Подумать только: старший унтер-офицер введен в военную секцию Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и должен отвечать за формирование новой армии! Какая огромная ответственность! А военного образования и опыта нет. Однако не пойдешь и не скажешь: не могу, товарищ Свердлов, освободите. Ведь он сказал, как приказал: «Ознакомьтесь и приступайте к работе».

В сороковой комнате стояли три новых, пахнущих сосной стола и три мягких стула. Фабрициус выбрал самый прочный стол. Раскрыл папку. В ней было несколько документов: два декрета Совнаркома, принятые 15 января, и знакомое Яну Фабрициусу Обращение III Всероссийского съезда Советов к трудовому казачеству.

Фабрициус трижды прочел Декрет об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Обдумал каждый пункт. Усвоил главное: новая армия строится на добровольных началах. Для ее организации отпускается 20 миллионов рублей. Сумма крупная, но ведь и армия нужна огромная. Пожалел о том, что в папке не оказалось инструкций и конкретных заданий. Решил — последуют позже.

Уже стемнело, когда Фабрициус спохватился, что он сегодня еще не обедал. Да и поужинать, пожалуй, не удастся. Сухой паек еще вчера кончился, а в смольнинской сводной роте скорее всего считают, что он выбыл по месту службы. Да, надо сообщить в 1-й Усть-Двинский полк, что выехать не может, так как выполняет поручения ВЦИК, и, конечно, рассказать, как прошел съезд. Ведь обещал.

Спрятав папку в ящик стола, Фабрициус пошел к латышским стрелкам. Может, что-нибудь осталось у них на кухне.

Командир роты Ян Петерсон встретил Фабрициуса вопросом:

— Ты где пропадал и отчего такой грустный?

— С сего дня служу в военном отделе ВЦИКа. А грустный оттого, что чертов живот пищи требует. Не осталось ли чего… на зубок?

— Поздравляю с повышением! — улыбнулся Петерсон и двумя руками потряс ручищу Фабрициуса. — Как же такое начальство да не покормить!

— Слушай, перестань насмешничать!

— Подожди, подожди, скоро генералом будешь, — не унимался Петерсон.

— Да ты вроде моей мамаши. Когда я вернулся из Варшавы в новенькой форме лейб-гвардейца, она очень обрадовалась и долго ходила вокруг и приговаривала: «Ну форменный генерал. Как есть генерал». Обиделась, когда я сказал, что всего-навсего старший унтер-офицер. Мои погоны спрятала в сундук и задумчиво так произнесла: «Тебе форма к лицу. И ростом вышел. Я-то знаю: будешь генералом…»

— Вот ее предсказание понемножку и сбывается. Ладно, пойдем к повару.

Усталый повар показал на пустой котел:

— Если бы чуть пораньше пришли… выкроил бы порцию.

— А что это в кастрюльке? — спросил Петерсон.

— Оставил двум патрульным… Да вот пока не вернулись…

— Как это понимать?

— Ну как не возвращаются… Может, ранены, а может, и наповал…

— Разберусь. А сейчас покорми товарища Фабрициуса.

— Не надо, — отказался Фабрициус. — Патрульные должны вернуться.

Петерсон посмотрел на часы, сказал с горечью:

— Поздно… Вероятно, что-то случилось. Ешь, Ян, пока дают…

— А как завтра быть с товарищем Фабрициусом? — спросил повар.

— Кормить! Я договорюсь о пайке с комендантом Мальковым, — ответил Петерсон и ушел.

Фабрициус как-то незаметно съел всю кашу, но голода не утолил. Попросил кипяточку, посочувствовал повару:

— Трудная у тебя должность, кормилец. Ведь небось все добавки просят?

— Вначале просили и, если не давал, бранились, а теперь смирились. Поняли…

Фабрициус вернулся к командиру роты, спросил:

— Ну, как с патрульными?

— Наводим справки в больницах и моргах. Пока не обнаружили…

— Дезертирство исключено. Значит, нападение?

— И не первое. Двадцать девятого ноября мы поехали, чтобы арестовать вожаков кадетов. На обратном пути нас внезапно обстреляли. Двух убили, а меня тяжело ранили в грудь. Привезли сюда чуть живого. Нужна срочная операция, а врача нет. Комендант Мальков доложил Ленину. И Владимир Ильич приказал незамедлительно отыскать и привезти лучших хирургов. Вот так и спас мне жизнь…

8

На другой день Ян Фабрициус направился во Всероссийскую коллегию по организации армии.

Народный комиссар по военным делам Николай Ильич Подвойский встретил его радушно:

— Рад лично познакомиться с вами, товарищ Фабрициус. Я, знаете ли, запомнил вас по выступлениям на солдатской секции ВЦИКа. Сейчас, к сожалению, не могу уделить вам должного внимания, так как меня только что вызвал Бонч-Бруевич.

— Приду завтра.

— Нет, нет!..

Подвойский подошел к соседнему столу, попросил:

— Валентин Андреевич, примите, пожалуйста, товарища Фабрициуса, — и быстро удалился.

Валентин Андреевич протер платком очки, показал на стул, отрекомендовался:

— Член Всероссийской коллегии по организации новой армии Трифонов. Чем могу быть полезен?

Фабрициус на глаз определил возраст собеседника: около тридцати будет. В армии не служил: близорук; так какая же от него польза в коллегии? Однако по декрету Ленина назначен, — значит, государственный человек.

И, прервав затянувшуюся паузу, Фабрициус попросил:

— Познакомьте меня, пожалуйста, с формированием воинских частей Красной Армии.

Трифонов придвинул к себе какую-то таблицу, сказал:

— Хвалиться пока нечем. Недавно создали отряд особого назначения для поддержания порядка здесь, в столице. Сейчас командующий Петроградским военным округом Еремеев формирует первый корпус Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

— Мне кажется, ваши сведения недостаточно точны Еще в начале января четыре полка новой армии сформированы в районе рижских позиций. И еще следует приплюсовать к числу первых частей Красной Армии девять латышских полков.

— Оказывается, вы осведомлены лучше