Он вдруг схватил меня за локоть и потащил к своей машине.

— Да отпустите вы меня, что вы себе вообще позволяете? — возмутилась я, упираясь ногами в мокрый снег.

— Спасаю твою тощую задницу от обморожения и приключений. Закрывай машину, говорю и садись в мою.

Нет, ну точно дикарь. Что за замашки пещерного человека? На дворе двадцать первый век.

Как я вообще оказалась в столь идиотской ситуации?

— Ничего она не тощая, — почему-то ничего другого мне в голову не пришло.

Молодец, Аля, умница.

— Слушай, у тебя все равно нет другого выхода, если здесь кто и появится, то только утром, в лучшем случае. Ты тут охренеешь от холода и страха. Я ничего тебе не сделаю, во всяком случае из того, что тебе не понравится, — тут он хмыкнул, а я почувствовала, как вспыхнули щеки, — так что перестань артачиться и садись в машину, довезу тебя, куда надо и распрощаемся.

Несколько секунд я взвешивала «за» и «против». Еще раз посмотрела на его внедорожник, потом на свою малютку и, вздохнув, я открыла заднюю дверь, схватила с сидения сумку с вещами и продуктами, и заперла свою машину.

— Так-то лучше, — похвалил дикарь, потом открыл пассажирскую дверь своего танка и помог мне в него забраться.

— Зачем вы это делаете? — не удержалась я от вопроса, когда захлопнув дверь и пристегнувшись, мужчина снова завел двигатель.

— Потому что девочкам надо помогать, — он усмехнулся, — даже блондинкам.

— Я брюнетка! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— А с чего ты взяла, что я о тебе?

Вот же гад!

Нет, ну какой гад.

— Ладно, не сопи, куда везти?

Уговорив себя успокоиться, я назвала адрес.

— Еще раз, какой дом? — мужчина как будто даже удивился, прищурился.

— Шесть «А», — проговорила я неуверенно.

— Хмм…

— Что?

— Да нет, ничего. И что, живешь там?

— Простите, я вам благодарна за помощь, но вас это все-таки не касается.

— Ну не касается, так не касается, — как-то слишком быстро согласился мужик.

Глава 7

Не его, стало быть, дело. Ну-ну.

Глеб усмехнулся про себя, качнул головой и сосредоточился на дороге.

Да, все вокруг замело, погода разошлась не на шутку.

Он-то привыкший к пурге, а все равно неприятно. Да и устал он конкретно. Несколько суток в дороге. Может стоило Олега послушать, братишка отговорить пытался, мол, самолеты для чего придумали, а Глеб ни в какую.

Да и как он любимца своего оставит?

Несколько раз он все же посмотрел на девчонку, а она не шевельнулась даже. Как уставилась в окно, так и не отрывала от него взгляда. Можно подумать, там можно было что-то разглядеть.

Тьма, да снег валит. Вот уж интересное зрелище.

А она ничего такая, симпатичная. Молоденькая, правда, совсем.

Сколько ей? Лет двадцать?

И что же она, спрашивается, собиралась делать в его доме?

Он признаться на секунду опешил, когда девчонка назвала адрес их с братом дома, но говорить ничего не стал. Решил понаблюдать, может, соврала. Назвала другой номер.

Он бы на ее месте, возможно, так бы и сделал. Мало ли, какой маньяк.

Хотя, садиться в машину к предполагаемому маньяку не многим безопаснее. Впрочем, Глеб ей в общем-то выбора не оставил, не он даже — погода и обстоятельства. Глеб только слегка приукрасил картину. Наплел что-то про волков.

Тьфу ты, самому смешно, как только не расхохотался, когда глупость эту выдал.

Какие волки в этих местах?

Однако выражение лица девчонки того стоило. Ее и без того большущие глаза превратились в два огромных блюдца, но держалась она хорошо.

Вообще Глеб ее знатно напугал, конечно. Сначала в магазине. Он и сам не знал, что такое на него нашло. Почему-то ее пристальный взгляд вывел его, задел. Странная штука случилась, раньше с ним такого не приключалось.

Стареет он что ли.

Или болезненный развод так на характере сказывается?

Сорвался на девчонку, нагрубил.

Она из магазина выскочила, как ядро из пушки, только пятки сверкали.

У него даже мысль мелькнула, догнать. Он уже было собрался, но вовремя остановился. Зачем ему было ее догонять? Чтобы извиниться? Так он вроде ничего и не сделал.

Кто ж виноват, что девочка такая ранимая оказалась.

В общем не стал он ее догонять. Взял пару бутылок вискаря, кое какие продукты, и забыл про девчонку.

А тут она, снова.

Он сначала не узнал, только лишь когда из машины вышел, опознал в ней пугливую лань из магазина.

Впрочем, не такой уж и пугливой она оказалась. Даже сопротивляться попробовала. Он, правда, долго слушать ее не собирался. На улице погода, в какую плохой хозяин собаку не выгонит, а эта малявка еще возражать вздумала.

Он, конечно, рукой мог махнуть, оставить ее там одну, окруженную лесом, но совесть не позволила. И в памяти так отчетливо всплыла бабушка с ее неизменным «людям надо помогать, особенно девочкам».

Она их с братом одна растила. Несколько лет назад Антонина Павловна умерла, но ее воспитание никуда не делось. Так и осталось с братьями.

— Так и будешь в окно пялиться? — он снова попытался завести диалог.

Глебу оно тоже не особо было нужно, но очень уж его забавляло то, как девчонка вздрагивает каждый раз, когда слышит его голос. Вот и сейчас дрогнула.

Повернулась к нему лицом, вперила свой горящий негодованием взгляд.

Ох, сколько сейчас нелестных мыслей, должно быть, в ее хорошенькой головке.

А она действительно ничего, личико такое симпатичное. Глаза большие, то ли серые, то ли голубые, в темноте не разобрать. Ресницы длинные, губки пухленькие, носик маленький, аккуратненький. Хорошенькая, одним словом.

— Я не пялюсь, я смотрю, — отозвалась девчонка.