— Эх, ребятушки, ребятушки. Растеряли мы всех, — вот уже в который раз Тарас покачал головой, вспомнив Колотозова, Марка, Азата, Колобка. При одном упоминании о погибших членах команды у вынужденного принять командование лодкой старпома опускались руки. Как справляться с такой махиной без специально обученных людей?

— Но сидеть на одном месте смысла не имеет, однозначно.

— Мы тут как-то двадцать лет перетоптались, и ничего. Не сахар, разумеется. Но как-то все-таки жили, — пожал плечами один из спелеологов по фамилии Ворошилов. — Пока вы не пожаловали.

— Но станция теперь разрушена, — заметил Савельев.

— Я про что и говорю. Вашими усилиями. Все, финита! О.А.К.[5]больше не существует!

— А мы-то тут при чем? — вскинулся Паштет. — Ну-ка поясни, приятель.

— Наглядно? — поднимаясь, поинтересовался Ворошилов.

— Ишь ты, борзый, — взвился вслед за приятелем Треска. — Ну, налетай! В печень или бочилу?

— Да тихо вы! — не глядя, шикнул Савельев, вслушиваясь в хрипловатую речь соседа.

— Я говорю, на «Новолазаревской» остался «Крейсер Берда», — перевел слова подавшего голос Зэфа метеоролог.

— О-о-о. Да не начинай ты снова, брат, — закатив глаза, скривился Рэнди.

— Что это еще за шняга? — нахмурился поостывший Треска.

— Во время Второй мировой построили один уникальный колесный вездеход, — Макмиллан снял шляпу и, положив ее на стол рядом с кружкой, почесал бороду. — Ну вы, Россия, и деревня. А на таких рыбах плаваете.

— Полегче на поворотах! — пригрозил Батон, но его жестом остановил Тарас:

— Дослушаем. Я вроде что-то припоминаю.

— В тридцать четвертом тут, у черта на рогах исследователь и путешественник Ричард Берд искал приключений на свою грешную задницу. И в результате нашел. Сто пятьдесят тысяч баксов было угрохано в этот проект. Несусветная по тем временам сумма. Но все накрылось медным тазом. Уже в пятьдесят восьмом наши опомнились, откопали, посмотрели-пофотографировали и свалили отсюда на хрен. Еще до нас с Мичем вездеход на станцию откатили, а по миру слух пошел, что он утонул или его инопланетяне сперли. Ха!

— Его сконструировали в тридцать девятом, — взял слово Зэф. — Два двигателя по сто пятьдесят лошадиных сил вращали роторы спаренных генераторов, а трехметровые колеса приводили в движение встроенные в каждое электромоторы по семьдесят пять литров. А на крыше у него даже есть небольшой самолет, рассчитанный на пять пассажиров.

— А если полететь? — с надеждой спросил ничего не понявший Паштет, уловив только мысль про самолет. — Оседлать эту штуковину и свалить к чертям собачьим?

— Куда? — с горечью ответил Тарас. — Куда ты намерен свалить? По кругу на ледышке кататься туда-сюда? Лететь… Да и горючку-то где взять?

— К тому же нас тут далеко не пять человек, — резонно вставил Батон. — Что, жребий кинуть надумал?

— Нам тут нечего ловить, бро. Нашими силенками эту дуру мы не запустим. Это я тебе как мех говорю. Представь, — Зэф начал перечислять, загибая пальцы. — Тридцатичетырехтонный монстр длиной семнадцать метров, высотой почти в пять и шириной в шесть. Столько соляры у нас и в помине нет, а о собаках и говорить нечего. К тому же в этих местах он способен передвигаться только задом. Ухнем под лед или в расщелину — и кранты. Офигеть круто, да?

— Да уж, — понурившись, уныло пробормотал Савельев. — Пер — спективка.

— Ну и толку тогда от этой новости, — отхлебывая из кружки, фыркнул Треска. — Этой кастрюле лет почти столько же, сколько базе.

— Мы перечисляем сейчас факты, бро, — исподлобья посмотрел на него Мичиган и ткнул себя большим пальцем в грудь. — Я говорю то, что знаю.

Помолчав и не дождавшись новых предложений, члены команды «Грозного» переглянулись.

— А к австралийцам наведаться, нет? — предложил Батон. — Откуда-то же они трактор свой притащили. Что у них там, станция или корабль?

— Корабль, — ответил Ворошилов. — Только толку с него, двадцать лет вместе с нами прокуковали. Да и топать не ближний свет. Не, отметается.

— Может, по Двести одиннадцатой еще разок пошаримся? — неуверенно предложил со своего места Паштет. — Авось и наскребем чего нужного?

— Наскребли уже, — одернул приятеля нахмурившийся, и без того вечно всем недовольный Треска. — Так, что по самую маковку хватило.

— Рассчитываешь найти на заброшенной базе запчасти для военного атомохода? — невесело усмехнулся в усы Тарас. — Лихо, брат.

— К тому же мы пока не знаем размеры ущерба, нанесенного взрывом, — поддержал Савельев. — Так что рассуждать впустую можно о чем угодно.

— Думаю, в основном навигационную электронику зацепило, снаружи ничего нет, Батон проверил, — Тарас устало поскреб жесткую щетину. Охотник согласно кивнул.

Накануне, облачившись в громоздкое ИСП-60[6]и проверяя баллоны ребризера ИДА-59М[7], Батон и сам не мог сказать, почему первым вызвался на наружную подводную вылазку. То ли не был уверен в более молодых членах команды (не поваров же посылать, в конце концов), то ли требовалась банальная острая встряска. Может, ледяные воды хоть на какое-то время остудят бурливший в душе раскаленный котел.

В любом случае охотник не мог сидеть на одном месте, беспомощно сложа руки. Случайных местных тварей, кальмаров-пере- ростков или пингвинов, он не боялся, но автомат-амфибию АД С[8]с переключенным в первое положение режимом «вода/воздух» на плечо повесил. Наконец, вооруженный указаниями Тараса, на что в первую очередь обращать внимание, Батон неспешно погрузился в мрачную пучину Атлантики и провел насколько мог тщательный осмотр «Грозного», один раз чуть не запутавшись в сетях, поставленных Треской, с накопившимся небольшим уловом.

— Да, обшивка чистая, без видимых повреждений. Насколько это было понятно. Но где запчасти для ремонта взять? Короче, так, — подводя итог невеселому перечислению накопившихся проблем, сказал Батон. — Для начала предлагаю изолировать базу, а то эта дрянь расползется еще. И наш склад от уже перенесенных контейнеров тоже очистить нужно.

— Дудки, чувак! Как хотите, но я ящики обратно в те катакомбы фрицевские не потащу, — мгновенно испугался Треска. — И почему они вечно какую-то жуть придумывали?