Последним воспоминанием о Кощеевом семействе были их ошалелые округлившиеся очи! То есть шок был не только у меня!

В следующий миг нас окружило зеленоватое сияние. А я зажмурилась от ужаса…

* * *

— Добрый день. — Вежливый голос Стужева заставил открыть глаза.

Открыла и узрела бетонный пол нашего подъезда.

— Ззздравствуйте, — прозвучал запинающийся старушечий голос. — А вы… а это…

И я узнала одну из бабок нашего двора! Седьмую кару Египта! В смысле Нину Федосеевну!

— Это Ильева, живет в вашем доме, — сдал Князь. — Можно я пройду?

— А-а… — У бабули был шок. — Ммможет, лифт?

— Нет, спасибо. — Ледяной ответ.

— Ну… проходите тогда, — пробормотала бабушка.

— Премного благодарен, — вежливо ответил няшка обнаглевшая и направился к лестнице, совершенно не принимая во внимание моего на нем положения.

— Ссстужев! — завизжала я.

Несмотря на мои визги, Александр взбежал по ступеням вверх, прямо на наш шестой этаж, и ему было плевать, что к этому моменту я уже охрипла. Зато орать перестала, едва кое-кто вежливо позвонил в звонок нашей двери!

— Сссту… сту… Сашенька, ты что делаешь? — окончательно перепугалась я.

— Заткнись, — последовал злой ответ.

Дверь открыла мама. Изогнувшись, я увидела ее домашние тапочки, ну и мама потрясенно молчала. А еще на лестничной площадке открыли двери все, потому как орала я будь здоров и сериалы, похоже, перекричала.

— Добрый вечер, Ольга Владимировна, — вежливо произнес Стужев, причем таким невозмутимым тоном, словно я вовсе не была перекинута через его плечо, а стояла рядом.

— Вввечер добрый, — запинаясь, ответила мама.

— Я к вам с необычной просьбой, — продолжил Князь и погладил меня по… ноге почти, — будьте так любезны передать Ритин паспорт, если вам несложно.

— Что? — пискнула мама.

За дверью напротив кто-то с размаху сел на пол.

— Паспорт, — повторил Стужев. — Мы сегодня женимся.

Мама пошатнулась, но устояла и даже спросила:

— В смысле заявление подаете?

У меня вообще слов нет, одна паника, а Стужев спокойно так:

— Нет, Ольга Владимировна, подавать заявление нам уже поздно, мы сразу поженимся. Паспорт, пожалуйста.

Ну на этом у меня сдали нервы.

— Саша, — заорала я, — ты рехнулся?! Мама, не давай ему паспорт, он псих!

Не знаю, как ко всему этому отнеслась мамочка, но я услышала ее тихое:

— Ты… в этом уверена?

— Мама, только псих захочет вот так вот жениться, мама! Не давай ему паспорт, не…

Звук удаляющихся маминых шагов и самодовольные слова Князя:

— Маргош, это на тебя магия не действует. Исключительно на тебя. А на твою мать вполне даже.

Через минуту мама протянула ему мой паспорт!

— Спасибо, Ольга Владимировна, — безукоризненно вежливо произнес Стужев. — Мне очень повезло с тещей. До свидания.

В ответ раздалось задумчиво-потрясенное мамино:

— Александр… а вы случаем не… дизайнер?!

— И даже не гей! — прошипел Стужев.

И развернувшись, направился к лестнице.

— Мама, — закричала я, — я не хочу за него замуж!

— Дура девка, — раздалось от лифта, — какой мужчина… Ах, какой мужчина, прямо как во времена моей молодости!

Как оказалось, там обретались все семь бабок нашего двора, и глядя на меня, все семь утирали скупые слезы радости… Избавились!

Хотелось им хоть что-то сказать, но Стужев начал забег по лестнице вниз, причем на головокружительной скорости.

* * *

— Сашенька, п-п-пожалуйста…

— Заткнись, Маргош.

Загс! На полном серьезе — ЗАГС! Кафедра, стена, тканью драпированная, умная тетенька-регистратор вещает стандартное:

— Сегодня 13 сентября 2013 года, в отделе ЗАГС регистрируется брак Стужева Александра Мечеславовича и Ильевой Маргариты Игоревны. Дорогие новобрачные, в жизни каждого человека бывают незабываемые дни и события. Сегодня такой день у вас — день рождения вашей семьи!

— Сссашенька, я тебя очень прошу, я…

— Тихо, я сказал.

Тетенька, не замечая наших переговоров, продолжила:

— Семья — это союз любящих людей, и союз добровольный. И прежде чем зарегистрировать ваш брак, я обязана спросить вас, является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным. Прошу ответить вас, Маргарита Игоревна.

— Не-е-ет! Нет! Нет! Ни за что! Не…

Меня не слышали, вежливо улыбаясь, тетенька выдала:

— Очень хорошо. Вас, Александр Мечеславович.

— ДА! Всегда об этом мечтал.

— Ыыыыыыыыы, — застонала я.

— Нехрен было самоубийство изображать! Хотела, чтобы я осознал, насколько ты мне нужна?! Так я осознал, Маргош. Наслаждайся.

Ничего не замечающая тетенька продолжала торжественным голосом:

— Учитывая ваше обоюдное согласие, которое вы выразили в присутствии свидетелей, ваш брак регистрируется. И я прошу вас подойти к столу и подписями скрепить ваш семейный союз.

— Саша, Сссашунечка, Сссашечка, не надо, пожалуйста! — взмолилась я, откровенно рыдая.

Холодный взгляд Князя, и меня молча потащили ставить роспись.

Я уперлась всеми конечностями! Я приросла к полу, я… Гад гадский подхватил меня за талию, приподнял и понес к столу. После чего моей рукой расписался за меня несмотря на то, что я упиралась, пинала стол и вообще вырывалась, а после расписался сам и вернул нас на место. И все бы ничего — но на роже князевской цвела, сияла и сверкала довольная и счастливая лыба новобрачного!

А у меня просто слов больше не было. И слез тоже не было… только шок.

Тетенька же зачитала совсем торжественным голосом:

— Уважаемые новобрачные, с полным соответствием с российским законодательством ваш брак зарегистрирован. И я торжественно объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга супружеским поцелуем.

У меня просто шок. Слова… эмоции… чувства-мысли, — все плывет в мареве ужаса перед сложившейся ситуацией. Но это у меня, а Стужев… Стужев разворачивает к себе, нежно обнимает лицо ладонями, поглаживает щеки большими пальцами, вытирая влажные дорожки от слез, наклоняется и… и мир снова разделился на там и здесь.

Где-то там звучит: «Обоюдное желание молодых носить общую фамилию Стужевы узаконено. А теперь, уважаемые супруги, разрешите вручить вам ваш первый семейный документ — свидетельство о заключении вашего брака. Я вручаю его вам, Александр Мечеславович, как мужу и главе семьи. Поздравляю».