Быстро закончив утренний марафет, я уложила волнистые черные волосы в ракушку, надела строгое черное платье, туфли на шпильках и прихватила сумочку. Вроде и ничего такого, и в то же время стоит только правильно сесть и закинуть ногу на ногу, как любой мужской взгляд будет устремлён именно в нужном направлении.

— А ничего так, — одобрил Кагами. — Мне нравится. Только ты там с ним не целуйся.

— Мы идём к нотариусу, — напомнила я.

— Вот с нотариусом и не целуйся, — не смутился он.

— И тебе не треснуть, радость моя.

После чего наложила чары защиты на вход в квартиру и выскочила в коридор. Женщина, конечно, должна опаздывать, но не тогда, когда от этого зависит его благосостояние.

— Удачи, Марджари! — донесся голос Бай-дзэ. — Пусть всё пройдет отлично!

Глава 3. Свадьба и немного свекрови

Церемония навевала скуку.

Храм выбрали на окраине Шавасаки неподалёку от границы с Джапоной. Видимо, Алон рассудил, что туда зевакам добираться дольше, чем в центр.

Сочетались браком сразу по тлен-авивской и джапонской традициям. Жрец храма, облачённый в оранжево-белые одежды, зачитал слова клятвы и зажёг ароматические палочки. Мы отпили рисовое вино из хрупких рюмочек-наперстков, после чего со звоном разбили их о пол.

Произнесли клятву вслед за жрецом, обменялись кольцами и целомудренным поцелуем, передающим чжу.

Свечи храма вспыхнули ярче, в воздухе появился аромат цветов и мяты. Значит, где-то наверху покровители законного брака: тлен-авивский бог Ахава и богиня Аи-амай ударили по рукам, решив одобрить наш брак. На самом деле, богатые дары решали много вопросов, поэтому боги, увидев наши старания, решили не строить козней.

Шла завершительная часть обряда. Жрец взывал к богам.

Алон склонился ко мне и шепнул:

— У меня только один вопрос: почему красное?

— А что, надо было белое?

— Почему нет?

— Потому что радость брака немного омрачает знание, что скоро я стану вашей…

Алон шикнул на меня, недвусмысленно намекая заткнуться.

Я очаровательно улыбнулась.

Дело в том, что я действительно выбрала красное платье, строгое и торжественное, ничего лишнего. Правда, вот… согласно свадебным традициям Тлен-Авива, жених надевает чёрное, а невеста — белое. Символ чистоты, невинности и прочее. И я в это не вписывалась совершенно. Можно было, конечно, всё аргументировать традициями Джапонской империи, но… как назло, у них невеста тоже надевала белое, а жених — чёрное.

Однако я, вчера выбирая платье, просто понимала, что наряд цвета невинности и чистоты не к лицу тридцатидвухлетней ши-хотори из рода Чёрных некромантов. Поэтому, взвесив все «за» и «против», решила, что красное не будет оскорблением. Это и цвет богатства, и хорошей жизни, и здоровья. И вообще…

К тому же и правда… Ну, какая вдова в белом? Пусть и вдова через некоторое время? Просто неприлично!

— Обойдите двенадцать кругов возле чаши огня, чтобы очистить свой жизненный путь от бед и горестей! — тем временем провозгласил жрец и повёл нас во внутренний двор храма.

Там цветными камнями были выложены дорожки, что вели к каменной чаше с высеченными на ней символами добра и единения. В самой чаше полыхало белое пламя, на которое невозможно смотреть, не прищурившись.

— Возьмитесь за руки и идите, — велел жрец, останавливаясь у красной черты, ведь дальше могли пройти только молодожёны.

Алон взял мою ладонь в свою.

Неведомо откуда подул ветер, пламя заволновалось, стало ярче.

— И миром, и домом, и светом своим клянусь, что буду верным мужем Марджари Шитаре из рода Чёрных некромантов, — произнёс Ноах, делая шаг вперёд.

— И правдой, и силой, и тьмой своей клянусь, что буду верной женой Алону Ноаху из рода Зпретных артефакторов, — сказала я, следуя за ним.

Вмиг будто стало жарче. Цветные камушки разгорелись ярким светом, будто в каждом была искорка чжу.

Мы медленно направились к чаше.

— Какие планы после торжественной части, дорогой муж? — спросила я, не прекращая улыбаться.

Жрецу лучше бы видеть, что молодая пара рада обряду. Да и боги любят улыбки.

— Как насчёт того, чтобы перекусить в каком-нибудь неплохом местечке? — поинтересовался он светским тоном. — Я до цуков проголодался, отдавая брачные клятвы всем богам.

— Представьте, что было бы, если б я решила сменить фамилию.

— Премного благодарен, что обошлось без этого.

Я еле сдержала ехидную ухмылку. О да, конечно.

Обычно что в Тлен-Авиве, что в Джапоне супруга переходит в род мужа и берет его фамилию, однако… это не железный закон. При желании мужчина может взять фамилию жены и стать частью её рода. Зависит от силы, достатка и решения молодожёнов. А ещё бывают… бывают некроманты. Наша братия предпочитает ничего не менять, чтобы потом не было проблем у входа к Подземным рекам. Наши имена — один из якорей, которые держат в мире живых. Поэтому лучше не баловаться и просто их не трогать.

Но если все некромант или некромантка решают сменить фамилию и войти в другой род, то нужно провести несколько ритуалов. Не то чтобы неприятных, но весьма хлопотных.

— А после, дорогой супруг, после? — попыталась я получить более четкий план действий.

— После… — задумчиво протянул Алон. — А вот что посоветуете, дорогая супруга? Сразу к вам? Или…

— Почему ко мне? — искренне удивилась я. — Может быть, к вам?

— Боюсь, тогда придется знакомиться с моими родителями.

Мы медленно обходили вокруг чаши. Пламя еле слышно потрескивало. Я старалась туда не смотреть. Вот лучше глядеть под ноги. Ну… или на Алона, ибо в этом черном костюме он выглядит очень даже ничего.

Однако упоминание про родителей меня убедило, что соваться в родовое гнездо Ноахов не стоит.

— Разумно. Едем ко мне. Познакомлю с госпожой Бет-Шалом и господином Куригавой.

— Какая насыщенная программа, — пробормотал он.

Однако стоило нам завершить ритуал обхода и выйти из храма, как первым, что я увидела, была роскошная машина на чёрных кристаллах и седовласые мужчина и женщина, в чертах которых угадывалось поразительное сходство с Алоном Ноахом.

— Дорогая, — сказал Алон с каменным выражением лица, — спешу обрадовать: поездка ко мне домой даже не потребовалось. Мои родители нашли нас сами.

Прекрасные свёкр и свекровь в мои планы совершенно не входили. Однако я прекрасно понимала, что рано или поздно с ними пришлось бы познакомиться. И лучше пусть это будет сейчас, чем на условных похоронах их сыночка.

Поэтому приветливо улыбнулась чете Ноах и при этом тихо спросила у Алона:

— И какие же у нас планы?

— Допускается импровизация, — с невозмутимой физиономией сообщил он. — Только, умоляю, всех богов ради, не забывай, что мы тут делаем.

— А что мы делаем?

— Любим