В центре богато убранной комнаты стоял стол с резными ножками и похожими на троны массивными деревянными креслами. Полы застилали ковры, стены скрывали цветные гобелены, а с потолка над нами нависала золотая люстра с магическими светильниками. А ещё в комнате был ксат, поклонившийся нам ровно в тот момент, как входная дверь распахнулась. Его синий костюм, с робко выглядывавшим на шее воротничком белой рубахи, точь-в-точь походил на такой же костюм у ксата в пещере на острове. И такой-же татуировкой на морщинистом лбу.

Ещё месяц назад я выяснил, что это никак не рисунок, а именно татуировка. Мы несколько раз попадали под дождь, моряки частенько утирали лбы, а белое изображение глаза с вертикальным зрачком, сжимаемым клыкастыми челюстями — никуда не пропадало.

— Рад вас приветствовать в отделении банка в городе людей Гантар, — сказал клерк.

— Прошу вас повторить всё, сказанное ранее, — произнёс в ответ Налдас.

Банковский служащий поклонился, приложил указательный и средний палец правой руки к татуировке и заговорил торжественно, преисполнившись гордостью перед самим собой:

— Я, Мугатон’Гостатус, перед ликом Первобогов клянусь собственной жизнью и душой, что ни один разумный и ни один древнейший, ни живущий ныне, ни живший ранее и ни живший в будущем, никаким способом никогда не узнает, кто был сегодня здесь, что он говорил и что делал, ни от меня, ни от этих стен. Клянусь своей душой и жизнью и заверяю умереть в тот момент, когда вознамерюсь прервать клятву.

Стоило ксату закончить, как его татуировка моргнула красным цветом. Я ошарашенно уставился на Налдаса.

— Всё верно. Эта священная клятва односторонняя.

— Односторонняя?

— Это означает, что разумный приносит клятву другому разумному, но клянётся самому себе. Именно поэтому не потребовалось вашего участия в ритуале.

— В ритуале, где наказание смерть?

— Самый правильный способ обезопасить нашу расу от уничтожения. Прошу вас, не забывайте, что мы зависим друг от друга. Даже если мы зависим от древнейших гораздо больше, чем древнейшие от нас.

Ни черта не понимаю, что говорит Налдас и что сейчас произошло. Возможно, всё это связано с тем, что драконы как боги для ксатов, и оберегают их от других рас. А драконов мало, вот их подручные всячески и выкручиваются. Кстати, а почему «их», а не «наши»? Ведь я — дракон, но я совсем не ощущаю себя чем-то возвышенным. И это правильно. Ксаты такие же разумные существа, как и я, и люди, эльфы, орки и все остальные расы. К чёрту всё, кто там для кого бог. Для меня — мы все равны.

— И в чём эта зависимость заключается?

— Мы… — спокойное лицо Налдаса за эти месяцы впервые тронула эмоция. Брови сдвинулись, во взгляде появился холодок. — Наше существование зависит от древнейших. Но сейчас не об этом.

Лицо Налдаса вновь стало безэмоциональным, и он посмотрел на банковского служащего:

— Нам необходимо воспользоваться маяком дальней связи, для прямого контакта.

— Конечно, как вам будет угодно. Прошу, следуйте за мной. Вещи можете оставить здесь.

В дальней части комнаты была ещё одна дверь с каменной лестницей за ней, уходившей под землю и упирающейся в массивную дверь из тёмного дерева, обитую железными полосами. На них тускло мерцали различные символы. Клерк дотронулся до двери, символы потухли, она с глухим скрипом распахнулась.

В нос ударил затхлый воздух помещения с монолитными каменными стенами и без единого отверстия для проветривания. В самой этой темнице было пусто, не считая нас троих; светящихся узоров, печатей, кругов и рун на стенах; и ещё одного ксата в синем костюме и с татуировкой на лбу. И огромного светящегося кристалла, высотой не меньше метра и обхватом в две руки, стоявшего на массивном каменном постаменте в центре квадратного пола, так же разрисованного рунами.

— Мы свяжемся с древнейшей, — гордо сообщил Налдас.

Оба банковских служащих поклонились, приложили пальцы к татуировкам и повторили клятву. После — объяснили наши следующие действия, и стоявший в подвале клерк обе ладони прислонил к кристаллу. Тот потух, но спустя секунды тускло замерцал мягким золотистым цветом, а комнату заполнил едва уловимый гул. Настал наш черёд. И хоть я не понимал происходящего, но одну ладонь положил на голову подвального клерка, а другую — на голову Налдаса. Тот поступил симметрично. Финальным штрихом второй ксат возложил ладони на наши головы. Получился эдакий ромб из разумных, я даже невольно улыбнулся представив, как глупо мы смотримся со стороны.

Внимание, вас приглашают принять участие в сеансе мыслеречи

Голова заполнилась гулом, будто мозг трясли. Через секунду показалось, что сознание отделяется от тела и несётся куда-то прочь за многие тысячи километров. Раздался звон огромного колокола. Потом шум накатывающих на камни волн. Потом низкий писк, и всё резко закончилось. Осталась лишь пустота и чувство, что где-то впереди открылась форточка.

«Приветствуем вас, древнейшая. Скажите, вы в безопасности? Способны…» — заговорил клерк.

«Способна.» — оборвал до боли знакомый голос. — «Здравствуй, Сиал.»

«Изулиса?»

«Да, Сиал. Это я.»

«Я… Ты… Что…» — мысли путались. Я пытался хоть что-то сказать или спросить, но не мог. Было одновременно обидно, непонятно, грустно, а ещё на сознание накатывала злость.

«Я верю, что у тебя есть много вопросов о том, что произошло.»

«Да, очень много! Скажи, скверна меня задери, где…»

«Не перебивай, Сиал.» — голос Изулисы был намного мягче, чем тогда в горе. — «Я не могу многое тебе сказать, но я хочу, чтобы ты знал: чтобы не произошло в прошлом и чтобы не решили старейшины — Ликура всё ещё моя дочь, хоть и двоюродная сестра по кладке. Я взрастила её как родную дочь, и моё сердце льётся слезами оттого, что не могу тебе многое сказать. Лишь обещаю, что ты всё узнаешь, если на то будет потребность. А до тех пор знай, что отправлен ты в Настрайскую магическую академию для твоей же защиты.»

«Что ты такое говоришь⁈ Что случилось с мамой, с Калисой? Ответь! Где они⁈»

«Я их не видела их черепов. Значит — они живы.»

«Живы?» — чувствовалось, как самообладание медленно покидает меня. Пришлось приложить титанические усилия, чтобы удержаться в сознании.

«Да, Сиал. К тому же, я искала тебя. И не найдя, думала, что ты погиб. Но ты жив.»

«Я-то жив, но… при чём тут черепа?»

«Скажи, тебе рассказывала Ликура о том, что происходит с магией в наших телах, когда мы погибаем?»

«Она уходит. Части наших тел можно использовать, только если они взяты с живого чёрного или изумрудного дракона.»

«Совершенно верно. Но даже кожа с мёртвого дракона дорога, ибо прочна. Все части наших тел до безумия необходимы разумным, и неважно, с живого или мёртвого они собраны. Но ты не знаешь главного: черепа чёрных и изумрудных драконов не используют в алхимии или прочих ремёслах. Их берегут, как трофей.»

«И ты…»

«Да, Сиал. Есть места, где разумные складируют черепа наших сородичей. Я побывала во многих — и не видела черепа ни своей дочери, ни твоей сестры. Знай — они живы.»

«Живы.» — я практически отключился из-за нахлынувших чувств, но внезапная мысль вернула меня в равновесие. — «Почему ты говоришь, что побывала только ты. Другие что, не ищут их? Неужели всем плевать на…»

«Ты многое не знаешь, Сиал.» — голос Изулисы на мгновение стал похож на стужу. — «И многое ты сейчас не узнаешь. Лишь знай: не существует того дракона, что рад твоему появлению. Именно поэтому ты отправлен в академию.»

«Для защиты от драконов?»

«Да, это можно так назвать.»

«Что за бред? Какая защи…»

«Ты много не знаешь, Сиал. Но ты должен знать, что старейшины всё решили. И пока их слово крепко — тебя не побеспокоят, ибо мы чтим слова старейших.»

«То есть, те слова, того дракона в пещере…»

«И они тоже.» — Изулиса говорила мягко, словно успокаивая. — «Именно поэтому ты подобрал правильное слово: защита.»

«Да какая, к скверне, защита?» — Изулиса явно