– Я уже не чужая, – сердито возразила Пол. – Посмотри на меня, Ольрен Ровент! Я люблю эту землю и вашего короля. И эта земля приняла меня, и Великий Бер принял, и его сын назвал меня женой. Что с того, что я не родилась в Бермонте, если мое сердце здесь? И третий раз я тебя спрашиваю: чего ты хочешь? Ты пришел извиниться передо мной?

– Нет, – буркнул линдмор и замолчал. Пол вздохнула и развернулась, чтобы уйти. Иначе она так до оборота ни о чем проговорит. – Подожди, – сказал он ей в спину. – Попроси его принять нас в действующую армию. И на время войны вернуть нам возможность свободного оборота. Тебя он послушает.

– А вас – нет? – скептически уточнила Полина, поворачиваясь.

Ольрен Ровент

Ровент качнул головой.

– Не станет слушать, разорвет. Сын мой, как началась война, пытался просить его за нас и получил отказ. Поэтому я начал искать встречи с тобой и пришел к столице. Берманы моего клана, живущие в городе, сказали, что твой кортеж каждый день ездит по одному маршруту к лесу. – Он сжал кулаки. – Поговори с мужем. Тебя он не тронет, иначе не стал бы я через женщину своего добиваться. Сама посуди: нас восемьдесят сильнейших берманов. Мы встанем за его спиной, станем его опорой. И наши войска приучены служить нам.

– Откуда мне знать, что ты не предашь повторно? – спросила королева. – Как я могу уговаривать Демьяна, зная, что ты можешь ударить в спину?

Берман зарычал, глаза его пожелтели. Гвардейцы придвинулись ближе, но Полина остановила их жестом.

– Я говорю, что ты многого не понимаешь! – рычал Ровент. – Это и моя страна, и моя земля! Демьян – мальчишка, но на нем благословение праотца нашего. Не знаю, как ты победила его болезнь, но, пока он жив, я не пойду против него. И никто не пойдет. Но и стоять в стороне, пока наши люди там бьются, – это позор. Не помочь ему – позор. Только он не хочет нашей помощи! Даже слышать о нас не хочет! А ведь если он не выстоит, беда придет в каждый дом. И в мой тоже. Там воюют мои люди. Мои дети. А я здесь, в шкуре, на зайцев охочусь! – он зло сплюнул. – Поговори с ним, королева. Моя королева! Попроси его.

– Он не согласится, – хмуро сказала Пол. – Это и так понятно.

Ее начало клонить в сон, как всегда бывало перед оборотом. И сквозь туман донеслось рычащее:

– Поговори. Прошу. Поговори. И у тебя не будет вернее бермана. Поговор-р-ри-и-и…

* * *

«Демьян, здравствуй, любимый мой муж.

Ответ на мое прошлое письмо еще не пришел, но я решила написать тебе, не дожидаясь его. Я буду просить тебя об одной важной вещи. Мне трудно это делать, но, наверное, каждому нужно давать возможность искупить свой проступок. Пожалуйста, только не отказывайся сразу, подумай…»

Король Бермонта читал письмо от Полины, поглядывая из палатки на горы, окрашенные рассветным солнцем. Долина, ставшая непроходимой после озерного цунами, вот-вот должна была застыть окончательно, и тогда враги наверняка снова предпримут массированную попытку прорыва. Они и так не дремали – войска Бермонта и ближайшие к долине города постоянно подвергались нападениям с воздуха, и потери были серьезные. Пока собьешь одну «стрекозу», остальные уже тут, налетают как саранча, жрут солдат, повреждают орудия и укрепления.

В соседних городах иномиряне налетами грабили магазины, пополняя свои запасы. Конечно, и артиллерия Бермонта постоянно «гладила» склон, на котором находился проход, но и незваные гости из Нижнего мира уже перебрались на другую сторону горы, а подкрепление к ним выходило по ночам, спешно пробираясь к своим в промежутках между обстрелами.

Демьян тоже ждал замерзания разлившегося озера, заполненного жидкой грязью, обломками строений и деревьев. К лагерю подтягивались последние части с отдаленных линдов Бермонта, враги были взяты в полукольцо, и король с военными командирами разрабатывали план прорыва к переходу. По горам армия не пройдет, обойти, чтобы напасть с тыла, – значит потерять несколько недель, а то и месяцев. Так что, как только лед станет крепко, нужно будет сразу начинать битву – иначе и враг накопит силы, и потерь будет куда больше.

Перед палаткой его величества остановился адъютант, отдал честь. Бермонт неохотно отвел взгляд от письма Полины, проглядел второе – доклад Свенсена об инциденте в лесу – и хмуро спросил:

– Какие-то новости?

– Да, ваше величество, – бодро сообщил берман. – Опять нашли в стороне от лагеря троих связанных иномирян. Сейчас начинаем допрос. Судя по всему, они из аристократов, богато одеты. По-бермонтски не говорят. Вокруг медвежьи следы, уходят в лощину. Прикажете пройти по следам и привести сюда помощников?

– Нет, – рычаще ответил Бермонт, – я знаю, кто это. И видеть их не желаю. Иди, Ненсан. Сообщишь, когда закончите допрос.

Из записки Демьяна Бермонта коменданту замка Бермонт Хилю Свенсену:

«Увеличить количество охранников моей супруги, но оберегать ее без навязчивости. Старшего охраны, подпустившего к Полине Ровента, отстранить от должности, бойцов перевести на патрулирование на месяц без увольнительных. Ровента вывезти к его землям и выпустить, раз он пришел просить милости у моей жены как у королевы, а не угрожать или мстить. Подобного больше не должно повториться. Я очень недоволен, Хиль».

Из письма Демьяна Бермонта Полине Бермонт:

«Полюшка, жена моя, целую твои руки.

Рад, что срок твоего бодрствования увеличивается и ты находишь время и на прогулки, и на дела. Посетить раненых, как ты желаешь, – благое дело. Но помни, что главное твое дело – восстанавливаться. И ждать меня.

По поводу твоей просьбы: ты знаешь, что я не могу отказать тебе и никогда не смогу. Поэтому, прошу, всегда хорошо обдумывай свои просьбы. Обещаю, хотя это и тяжело мне: если мятежники докажут, что достойны прощения, я сниму с них наказание. Но не ты должна печалиться об их искуплении, а они. И полно об этом.

Здесь все так же холодно и серо, мы периодически переходим в атаки и отвечаем на атаки врагов, но это все незначительные стычки в ожидании главного боя.

Устал от зимы. Весна в горы приходит поздно. Я совсем одичал и скучаю по твоему запаху и смеху, Поля. Жду, когда смогу снова прикоснуться к тебе.

Демьян».

* * *

«Мариан… муж. Дети. Василь, Андрюша. Мар… Мартинка. Мартина. Сестры… сестры. Ани, Марина… Ани. Помнить, мне нужно помнить, чтобы вернуться! Ани, Марина… Поля, Алина, Каролина… Муж. Мариан…»

Огонь мощен, тысячелик и ужасен. Все на свете подвластно ему: дело лишь в температуре горения. Да и сам мир состоит из пламени – не считать же значимым противовесом смешные десятки километров земли, воды и воздуха над шаром из расплавленной породы.