Кэролайн не успокоилась:

– Если они прослушивают мой дом, то почему бы им не прослушивать и ваш?

Том усмехнулся.

– Поверьте мне, это невозможно. – Он оттолкнулся от машины и встал напротив Кэролайн.

Кэролайн и Том находились в машине уже целый час и пятнадцать минут. Семьдесят пять минут царило молчание. Любая попытка Кэролайн начать разговор встречалась в лучшем случае ворчанием с его стороны. Том попросту игнорировал ее, поэтому она перестала пытаться с ним заговорить.

Они выехали из Пьерра, и Том, верный своему слову, нарушал все ограничения скорости, известные человечеству и штату Южная Дакота. Кэролайн решила не смотреть на спидометр, чтобы не думать об аварии.

Пейзаж за окном не менялся с тех пор, как они выехали на открытые равнины. Кэролайн посмотрела на Тома. Они ехали на запад, а он был по-прежнему в солнцезащитных очках. Она не видела его глаз. Единственное, что выдавало его состояние, – это постукивание пальцев по рулю. По крайней мере, она думала, что он нервничает. Хотя ему, вероятно, просто было скучно.

Это несправедливо! Кэролайн не вспоминала о деле Веранго десять или двенадцать лет. Но именно это дело может заинтересовать плохих парней, потому что в ее шкафу нет других скелетов. Если не считать вибратора. По крайней мере, она на это надеялась.

Кэролайн любила секс. Она хотела бы заниматься им чаще, желательно с кем-то вроде Тома. Но ей не хотелось отношений с обязательствами и последствиями.

Не то чтобы она хотела заниматься с ним сексом. Но этот человек возбуждал ее своим страстным взглядом и мужественностью. Кэролайн жаждала избавиться от влечения к нему. Даже сидеть рядом с ним было для нее пыткой. Она не могла его игнорировать, независимо от того, как сильно пыталась это сделать. Кэролайн чувствовала, как он ерзает на сиденье. Может, он думает о том же самом, что и она? Однако отношения с Томом могут стоить ей карьеры. И ради чего все это? Ради человека, который с ней даже не разговаривает? Нет, она не может совершить еще одну ошибку.

Умом Кэролайн понимала, что ее перфекционизм не вполне разумен. Родители никогда ни в чем ее не упрекали. А теперь они мертвы. И она не может отвечать за Трента, который из плаксивого и избалованного ребенка превратился в злобного завистника. Она делала все возможное в бесполезной попытке сохранить мир в семье.

Наконец Кэролайн не выдержала. Она ожидала, что их поездка займет пятнадцать минут.

– Где именно вы живете?

– Мы скоро приедем, – сказал Том.

На самом деле он снова не ответил, однако Кэролайн решила не сдаваться.

– Если вы привезете меня к черту на кулички, вам не поздоровится. – Она не питала иллюзий по поводу того, что ей удастся его запугать. Он вооружен и опасен, и у него черный пояс по карате. Но Кэролайн умеет быстро бегать. И она брала уроки самообороны.

Он хохотнул:

– Я не собираюсь вас убивать. Или вредить вам.

– Не очень убедительно.

– Тогда зачем вы поехали со мной?

Кэролайн покачала головой, не заботясь о том, видит он это или нет.

– Я просто поняла, что, когда сказала вам, будто что-то почувствовала в своем доме, вы мне поверили. Любой другой человек сказал бы, что я выдумываю. Я просто отплатила вам за услугу. – Она закрыла глаза. – Не берите в голову.

Машина замедлила ход.

– И когда мы все-таки приедем? – спросила она.

– Вы голодны?

Кэролайн ужасно проголодалась, но это не помешало ей посмотреть на часы на приборной панели. Солнце начало садиться.

– Вы всегда так делаете?

Том молча наклонил голову в ее сторону. Она начинала ненавидеть его солнцезащитные очки.

– Почему вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

Его губы дрогнули.

– Нас будет ждать ужин. Надеюсь, вы любите пиццу.

Интересно… Он ясно заявил, что везет ее в свой дом. Неужели в его доме есть личный повар? Разве агент ФБР может позволить себе повара?

– Я люблю пиццу. Желательно с колбасой и перцем. Или грибами. А у вас есть мороженое? Вино?

– Я позабочусь о вас.

Возможно, это было невинное заявление – просто он всегда был готов к нежданным гостям. Но Кэролайн ему не поверила.

Она очень устала и переволновалась. Только поэтому, когда Том пообещал о ней позаботиться, она почувствовала сильное возбуждение. Да, она просто очень устала. Никак иначе нельзя объяснить, почему простая фраза, произнесенная низким мужским голосом, так на нее повлияла.

Кэролайн запретила себе смотреть на Тома, дрожа от предвкушения, и холодно произнесла:

– Это еще предстоит выяснить, не так ли?

Она увидела, как он схватился за руль обеими руками.

Снова наступила тишина. Кэролайн и раньше не знала, куда они едут, теперь она вообще не имела об этом понятия. Они съехали с шоссе. С каждым поворотом дорога становилась все хуже. Открыв бардачок, Том выудил оттуда… пульт дистанционного управления.

– Что вы делаете? – спросила она.

Не ответив, он направил пульт в сторону кустов и нажал кнопку.

Кусты плавно передвинулись в сторону. Кэролайн несколько раз моргнула. В ее голове царила неразбериха.

– Скажите честно, вы Бэтмен?

Том улыбнулся, и по ее телу пробежала дрожь. У нее пересохло во рту.

– Вы же не поверите, если я скажу, что я им был?

Она призадумалась. Ну, по крайней мере, попыталась это сделать. Кэролайн было трудно соображать, настолько она была возбуждена.

– Только если у вас есть пожилой дворецкий-англичанин.

Он шире улыбнулся:

– Нет. Пожилые дворецкие-англичане не любят работать у черта на куличках.

Кэролайн насторожилась.

– Вы же говорили, что у вас есть дом. – Она огляделась, впервые понимая, что такое необъятные просторы. Вокруг не было ничего, кроме высокомобильных фальшивых кустарников. – Я его не вижу. Если вы живете в фургоне у реки, я рассержусь. Мне нужен настоящий дом и пицца, – прибавила она. – И настоящая кровать. Я лучше вернусь в Пьерр, чем стану ночевать в спальном мешке.

Том усмехнулся.

– У меня есть домработница, – прибавил он, взглянув на часы на приборной панели. – Она должна приготовить ужин. И вы сможете поплавать, если захотите.

– У вас есть бассейн? – Она снова смотрела на деревья.

– Не совсем, – сказал он. – Но у меня есть пруд, его питают родники. Если вы захотите освежиться…

Каким-то образом Кэролайн вдруг оказалась достаточно близко к нему, и он коснулся ее щеки ладонью. Ее ресницы дрогнули, она прильнула к его руке. И хотя это был один из самых странных дней в ее жизни, она чувствовала себя в безопасности рядом с Томом.