– Неудобно получилось. – От волнения Сашка стал мять букет. – Я платье твое порвал. Понимаешь, оно в бензине было, а нам через огонь идти. Если бы загорелось, стало бы совсем плохо. Слушай, если что, я могу деньги вернуть. Сколько оно стоило? – Только сейчас Сашка заметил, что смотрят на него как-то странно. – Катя! – позвал он. – Может, кого позвать?

– А? – Катюшина улыбка расползлась на пол-лица. – О чем ты говоришь? Какое платье? Садись давай! Будем сейчас чай пить! – Она выхватила букет из рук Серова и потянула его за стол. – Да если бы не ты…

– Да что я? Это Татуся крики услышала…

– Извините, пожалуйста, – раздался голос с улицы. – Катю я могу увидеть?

Катюша удивленно вздернула брови. Столько гостей у нее было впервые.

На пороге стоял Максим. Он был какой-то невероятно элегантный – черные глаженые брюки, белая рубашка, аккуратно причесанные густые вьющиеся волосы. В руках у него был огромный букет бордовых пионов.

– Здравствуйте, – чуть поклонился он.

– Привет… – Катюша была искренне удивлена.

– Я зашел узнать, как ты себя чувствуешь, – произнес Максим, протягивая букет.

– Нормально, – пробормотала Катюша, косясь на Сашку. Серов с любопытством рассматривал новенького, а потом, словно спохватившись, заторопился:

– Ну, мне пора.

Катюша еще ничего не успела сказать, как звук его шагов уже затих на дорожке. В душе у нее вдруг стало невероятно пусто. Только что светило солнышко, было тепло и хорошо. Но набежали тучи, повеяло прохладой, сыростью. И все стало как-то сумрачно и неприятно.

– Я пришел не вовремя? – забеспокоился Максим, заметив, как сильно изменилось Катюшино лицо с уходом Серова.

– Да что уж, – пробормотала Катюша, прижимая к себе пионы. – Пришел и пришел. Проходи. Что нового?

Лаврентьев замялся.

– Да ничего, – вдруг ответил он, и Катюша подняла на него удивленные глаза. Ну и собеседничек у нее…

– Так вот откуда картошка. – С улыбкой Максим смотрел на полупустой мешок. – Это у вас прошлогодняя?

– Нет, – Катюша начала злиться. – Это у нас из магазина. Еще вопросы есть? А то мне надо идти стричься. – Она потрясла лохматой головой. – Видишь, волосы у меня погорели.

– Да, да, конечно, – Максим снова чуть поклонился и стал отступать к выходу. – Я рад, что у тебя все хорошо.

У Катюши было сильное желание метнуть букетом в ушедшего гостя. Но цветы было жалко – не каждый день ей носят такую красоту, – и она поставила их в вазу. Снова подошла к зеркалу.

Да… Не сказать, что до этого у нее на голове была супермодельная прическа, обыкновенное каре под скулы, но сейчас от этого каре мало что осталось.

Что же делать?

В поселке был только один человек, способный ей помочь. Белка. И Катюша немедленно отправилась к ней.

– Огурцова! – крикнула она от калитки. – Белка, ты дома?

– Что же у вас все не как у людей? – Из-за роскошных кустов белых пионов показалась Белкина мать. – Имена какие-то животные придумываете: Лягушка, Тигр. У Беллочки такое имя красивое, а вы ее в зверя окрестили. Нехорошо это.

– Что же нехорошего? – пожала плечами Катюша. – Отличный зверь – белка. А тигров у нас нет, только Тигра, это из мультфильма. Серега такой же смешной. – И чтобы завершить разговор, который мог затянуться надолго, она спросила: – Далеко Изабелла пошла?

– Шляется где-то, – обреченно махнула рукой мать. – Вас разве дома заставишь сидеть? А с головой у тебя что?

– Это теперь мода такая, – крикнула Катюша, убегая.

– Мода… – недовольно покачала головой Белкина мать, снова склоняясь под цветами.

Куда могла подеваться Белка? Пойти на речку? Но она не загорает из принципиальных соображений, говорит, что загар только для плебеев. Настоящая женщина должна иметь благородную бледность. В лес за ягодами она тоже не пойдет – не царское это дело руки о колючки обдирать. Может, сидит у Тигры с Клёпой? Вряд ли. Белка считает себя выше дешевого общения с мальчишками. Ей если кто для разговора и нужен, то не меньше датского принца или английской королевы.

Катюша побрела к реке. В огородах вяло копошились счастливые обладатели земельной собственности. Даже зловредного Тима бабка припрягла таскать ведра с водой. Так ему и надо. Трудотерапия и не таких вылечивала от буйства. Глядишь, добрее станет.

В задумчивости Катюша дошла до магазина. На двери висел замок, а на крыльце сидел Сашка с большим пакетом клубники в руках.

– Привет, погорелица, – улыбнулся он. – Давно не виделись. Клубнику будешь? – И он щедро раскрыл перед Катюшей пакет. Она скромно взяла ягодку и откусила маленький кусочек – было жаль сразу есть такой подарок.

– Ты Огурцову не видел? – спросила она, боясь взглянуть на Серова. От нестерпимого желания смотреть на него во все глаза и невозможности поднять лицо Катюшины щеки заполыхали предательским румянцем.

– Плыла куда-то твоя Огурцова. Кажется, в сторону заброшенных домов. Там еще новенький живет.

Катюша благополучно пропустила мимо ушей смысл сказанного. Она слушала голос и чувствовала, как от волнения у нее наливаются краснотой уши и шея.

– Клубника ваша? – спросила она, лишь бы только разговор не прервался.

– У соседей купил, – Сашка добродушно улыбался. – Да ты бери-бери, не стесняйся.

– А у нас еще нет клубники.

Она готова была провалиться сквозь землю от восторга, что вот так просто можно разговаривать и есть клубнику с мужчиной своей мечты. Чтобы скрыть свое волнение, Катюша снова потянулась к пакету. Под пальцами захлюпали сочные ягоды.

– Дед нашу клубнику пересадил, а она плохо прижилась, – пробормотала она, проклиная свою неловкость.

– Значит, в следующем году будет хорошая, – заверил Серов. – Приду тогда к тебе за ягодами.

Тут Катюша не выдержала и подняла глаза. Сашка протягивал ей пакет, а сам смотрел куда-то в сторону. На губах у него была улыбка, и от этого на щеках появились ямочки. Нос его был весь в веснушках и уже шелушился от яркого солнца. Взлохмаченные короткие волосы выгорели. Линялая вытянутая футболка, исцарапанные руки, сбитые коленки, запыленные шлепанцы…

Катюша почувствовала, что ей опять не хватает воздуха, и, чтобы не упасть, она снова запустила руку в пакет.

– Ты смотри, новую подружку нашел!

Пальцы непроизвольно сжались, сминая ягоды.

На обочине стоял Тим, в одной руке у него была авоська, другая рука спрятана в карман.

– Ну-ка, подожди! – негромко произнес Сашка, резко меняясь в лице. Он положил пакет на ступеньки и мягко отстранил Катюшу.