Несколько лет назад он прочитал сатирическую повесть русского писателя прошлого века, написанную в духе средневекового гротеска, в которой один из главных героев, профессор медицины, занимался омоложением пациентов путём пересадки им половых желёз обезьян. Несмотря на фантастичность сюжета этого произведения, вряд ли стоит сомневаться, что прототипом врача-героя повести был реальный человек – бывший соотечественник автора Серж Воронов, директор лабораторий Коллеж-де-Франс, известный всей Европе своими попытками продления человеческой жизни упомянутым способом и даже ставший в результате этих попыток героем карикатур. Воронов был женат на француженке Луизе Барб, обаятельной молодой девушке-химике; в свою очередь, Луиза дружила с Ирен Гилель-Эрланже, дочерью банкира и женой известного композитора Камиля Эрланже. Ирен принадлежала парижской богеме и была пламенной поклонницей дада и сюрреализма; она эпатировала высшее парижское общество, принимая у себя Тристана Тцару, Сен-Джона Перса, Поля Элюара и Жана Кокто, а также не чуралась вечерних возлияний с Луи Арагоном и компанией в кафе на Пляс Бланш. При этом Ирен сама была творческой личностью: она сочиняла весьма недурные стихи под псевдонимом Клод Лорреи, а также стала первой женщиной-сценаристом, писавшим для кинематографа. В 1919 году Ирен опубликовала небольшой роман под названием Путешествия в Калейдоскопе, обложку для которого выполнил её друг Кеес ван Донген; на первой странице книги стояло посвящение «Л.Б.», за каковыми инициалами нетрудно угадать имя лучшей подруги писательницы. Вскоре после выхода книги умер муж Ирен; она пережила его всего на полгода. След Луизы Барб теряется несколькими годами ранее; вполне вероятно, она умерла ещё до публикации посвящённого ей романа (Серж Воронов женился вторично в год выхода книги). Такова внешняя сторона вещей: немного комедии, немного трагедии, немного истории искусства начала прошлого века – несколько смутных фигур, растворяющихся в предвечернем свете ренуаровского городского пейзажа. Но за этим холстом находится потайная дверь, ведущая в совсем иную реальность, подобно магическому калейдоскопу из романа Ирен Эрланже, что трансмутирует образы воображения наблюдателя в их истинную суть, проецируемую на экран.

В 1909 году в Париже был возрождён Храм Ахатхор No.7, первоначально учреждённый Макгрегором Матерсом в 1893-м и замороженный в 1900-м в связи с созданием Розенкрейцерского Ордена Альфа-Омега. Премонстратором в Храме после его вторичного открытия стала Soror Semper Ascenders, в миру Маргарита Луиза Барб-Бирд (таково полное имя первой жены Воронова). Одновременно с этим Маргарита была сотрудницей крупнейшей химической компании «Рон-Пулен»; там же работал Гастон Соваж, участник малочисленного закрытого сообщества искателей, известного под именем Братства Рыцарей Гелиополиса (F.C.H.), кое возглавлял Фулканелли. Некоторые современники Маргариты утверждали, что она в действительности приходилась дочерью Фердинанду де Лессепсу, руководителю проекта Суэцкого канала; несмотря на то, что её имя отсутствует в известном списке официальных наследников этого выдающегося человека, в доме де Лессепсов её действительно принимали как родную, и она была постоянным участником хорошо известного в артистических и литературных кругах «салона де Лессепс» вместе со своей подругой Ирен, а также художником и инженером Жюльеном Шампанем.

Ирен Гилель-Эрланже, урождённая Гилель-Маноах, происходила из древнего сефардского рода Камондо, рода раввинов и сказочных богачей. Камондо были изгнаны из Испании в конце XV века при королеве Изабелле, после чего семья осела в Венеции, где в течение нескольких столетий её члены пользовалась известностью благодаря своей необычайной образованности и богатству. После захвата Венеции австрийцами в 1798 году Камондо перебрались в Константинополь. Здесь, несмотря на ограничения, налагаемые турками на деловую активность национальных меньшинств, семейство процветало, не испытывая недостатка в золоте. Чуть более полувека спустя Абрахам Саломон де Камондо стал главным банкиром Оттоманской Империи и заслужил славу «восточного Ротшильда», а также приставку «де» к своему имени, пожалованную ему итальянским королём Виктором Эммануэлем II вместе с графским титулом; он был прадедом Ирен Эрланже по материнской линии. Ирен – как и все в семье – воспитывалась в духе хасидизма, она была знатоком каббалы и иудейского закона. В дополнение к этому она живо интересовалась западной эзотерической традицией (цитаты из работ её любимого автора Станисласа де Гюайта неоднократно встречаются в романе).

Один из хозяев дома, где собиралась упомянутая компания, Бертран де Лессепс, как и его отец, Фердинанд, весьма серьёзно интересовался алхимией. У него была хорошо оборудованная алхимическая лаборатория на улице Вернье, которую он предоставил в пользование Жюльену Шампаню. Эта лаборатория, согласно некоторым свидетельствам, стала местом гибели Маргариты Барб вследствие неудачного эксперимента четыре года спустя, в 1910 году. Однако Эжен Канселье, другой член Братства Гелиополиса и верный оруженосец мастера, в книге Deux Logis Alchimiques приводит фотографию таинственной «девушки в деревенском платье», на которой и запечатлена Soror Semper Ascenders, и замечает, что фотография была сделана в 1913 году. Существуют также упоминания мадам Барб в добром здравии, относящиеся ко времени выхода Путешествий в Калейдоскопе; тем не менее, никаких достоверных сведений о том, когда и при каких обстоятельствах закончилась жизнь первой супруги Сержа Воронова, найти невозможно.

Кем была Маргарита Луиза для Жюльена Шампаня – другом, коллегой или чем-то большим – сейчас трудно определить. С уверенностью можно сказать только одно: она стала моделью для его самой известной картины Сосуд Великого Делания. Обнажённая девушка, символизирующая нашу материю – это Луиза Барб, Margarita pretiosa французского мастера.

Уговорить мужа отпускать Луизу на сеансы обнажённой натуры для виртуоза мистификаций и подделок Жюльена Шампаня не составляло большого труда. Однажды на вечере у де Лессепсов Воронов был представлен кумиру своей супруги. Сергей Абрамович, химик и врач по образованию, испытывал неподдельный интерес к тайным наукам и к алхимии в частности (здесь, быть может, определённую роль сыграло его почти пятнадцатилетнее пребывание в Египте); неудивительно, что разговор между новыми знакомыми зашёл о хризопее, и художник довольно быстро сумел убедить учёного, что тот имеет дело с адептом, завершившим магистерий и достигшим успеха в получении Medicina Universalis. Шампань представился как человек намного старше своего видимого возраста и в доказательство предъявил директору лабораторий, помешанному на продлении человеческой жизни, старинную визитную карточку со своим именем. На самом деле это была мастерская подделка карточки его отца, Юбера Шампаня… Кто знает, может статься, эта несколько циничная мистификация – или реакция Воронова на неё – понравилась Жюльену настолько, что он решил построить на ней свою дальнейшую биографию; кроме того, возможно, так родился девиз на гербе Фулканелли – Uber Campa Agna (анаграмма имени «Юбер Шампань»).

Местом встречи Братьев Гелиополиса являлся всё тот же дом № 11 на авеню Монтень, принадлежавший семье де Лессепс; грани между их встречами и «салоном де Лессепс» не существовало, это было одно литературно-алхимико-артистическое сообщество. И кто бы мог