поедании мяса действительно нет ничего противоморального, — думал Малой. — Может тот факт, что все вокруг едят плоть живых существ, все-таки говорит о том, что это допустимо и нормально? Впрочем, а было ли бы допустимо сказать это, если бы все вокруг жестоко пытали других собак? Окружающие обычно ни разу в жизни не задумываются над вопросами моральной правильности совершаемых ими действий. У них есть совесть, но совесть лишь помогает избежать осуждения со стороны членов своей стаи, и ничего более возвышенного».

«Но вдруг я все-таки ошибаюсь. — Продолжал думать Малой. — Вдруг я чего-то не понимаю; вдруг я упускаю какое-то важное соображение. Мой мозг устал, ему нужны питательные вещества, чтобы, возможно, осознать нечто важное».

Малой был готов вновь приступить к пище под воздействием этого аргумента. Но он решил, что эта мысль — это уловка голодного естества, а не повод откинуть принципы. Он продолжал стоять, тяжело вздыхая и мучаясь. Мышцы его спины и ног гудели и требовали питательных веществ, но он терпел и голодал.

Когда все наелись и довольные собрались вокруг нового вожака, Силач начал речь, подробности которой он много раз прокручивал в голове:

— Запомните этот день и этот момент. Больше такого в вашей жизни не будет.

Радость от переваривания пищи в собаках сменилась волнением. Силач продолжил:

— Мы — хищники. Мы должны добывать свою еду. Мы больше не будем вести жалкую жизнь, поедая мусорные помои, подобно крысам. Мы не будем строить милые мордочки, чтобы люди соизволили кинуть нам свои объедки. Мы будем охотиться и убивать. Согласны со мной?

Большая часть собак кивали и говорили: «Да, вожак». Серый и Умница переглянулись и сказали тоже самое. У Малого же резко подскочил уровень адреналина. Он не любил, когда ему врут, а соответственно и сам старался никогда не врать, поэтому он молчал. Силач обратил на это внимание:

— Почему ты молчишь?!

Сердце Серого замерло. «Только бы он не сказал ничего лишнего» — повторял про себя он.

— Я понял вас. — Ответил Малой.

Силач стал подробно рассказывать, где, как и на кого он собирается охотиться. В это время Серый приблизился к Умнице и тихо сказал ей:

— Почему ты молчишь? Ты говорила мне, что мы вместе его одолеем.

— Я не так говорила. Я — ранена, и если кто-то и может его победить, то только ты.

— Тогда подождем, пока ты полностью залечишь раны.

— У меня никогда не вырастит новый глаз. Ты один должен победить его.

Умница и Серый со злостью посмотрели друг на друга.

После встречи Малой пошел на место базирования птенца. Его настроение было подавленное, в желудке урчало. Он медленно передвигал ослабленные ноги до тех пор, как, приблизившись к заброшенному дому, не услышал звуки с чердака, на котором он оставил птенца. Малой мгновенно забыл о слабости и заскочил наверх, где увидел здорового черного кота, но не увидел птенца.

Страх и разочарование в себе обуяли пса.

«Неужели он мертв?» — испуганно подумал Малой. — «Пожалуйста, пусть будет так, что он жив».

Малой вспомнил о замешательстве, которое он почувствовал, когда бежал за Серым. Ему захотелось вернуться назад во времени, чтобы не совершить ошибки. Разве было не очевидно, что открытый чердак заброшенного дома не может быть безопасным местом для маленького беззащитного птенца? Серый не заинтересован в выживании птенца, и это было понятно. Так почему Малой его послушал?

Малой задавал себе эти вопросы, пока кот нервно на него смотрел. Шерсть кота распушилась, он поднял хвост, прогнулся в спине и зашипел. Малой загавкал и побежал на кота. Кот убежал.

Пес осмотрелся, надеясь, что птенец все-таки жив. В углу он обнаружил несколько белых пушинок. Он подбежал к ним и увидел щель, в которой сидел живой птенец! Щель была слишком маленькая, чтобы здоровый кот мог туда залезть. Малой обрадовался так, как никогда не радовался до этого. Он опустил лапу, и птенец забрался по ней наверх.

— Ты жив! — сказал Малой и лег возле него.

Птенец уткнулся в его шерсть и громко запищал. Малой чувствовал сильную любовь к птенцу. Птенец некогда был желаемой едой, когда вокруг не было ничего, кроме него. Но теперь он стал напоминанием, что мясо на помойках, в кафе и магазинах — это не просто материальные предметы, как и все остальное. Это бывшие живые существа, способные любить и бояться так же, как и собаки и люди. Они хотели жить дальше, но стали жертвами существ, находящихся выше в пищевой цепи.

К чувствам любви и привязанности к птенцу добавилась озадаченность, когда Малой понял, что птенец голоден. Где взять еду?

Малой услышал звуки лап, поднимающих тело Серого по лестнице, и его посетило еще одно чувство — обида на друга.

Серый зашел и в первую очередь обратил внимание на то, что птенец жив. Затем он спросил:

— Ты опять ничего не ел?

Малой отвернул голову и не отвечал.

— Почему ты молчишь? — Спросил Серый.

— Мне уже надоело с тобой спорить. — Ответил Малой.

— Я должен тебе сказать. — Начал Серый. — Ты выбрал не самое лучшее время для принципов. Я намерен лишить Силача власти и занять его место. Для этого мне нужна поддержка стаи, но если ты опозоришься, то моя репутация тоже пострадает. Это может сказаться на успехе моей борьбы за власть.

— А зачем тебе нужен этот успех? — спросил Малой.

Серый задумался. Он с раннего возраста мечтал стать вожаком, но никогда не понимал, зачем ему это. Сделает ли это его более счастливым? Вряд ли — придется решать бесконечное число проблем и регулярно усмирять посягательства других собак на лидерство. Но знание о своей значимости казались ему более важным, чем непонятное счастье.

— Впрочем, можешь не отвечать. — Сказал Малой. — Ничего не обещаю.

— Что? Ты не понимаешь, насколько это для меня важно?

— Тебе ведь плевать на то, что важно для меня. Ты знал, что здесь не безопасное место для птенца, но ты убедил меня в обратном.

— Как ты меня задрал с этим птенцом. Он жив? Жив. В чем претензия?

— Здесь был кот, который пытался его съесть. Он выжил благодаря случайности.

— Да, мне плевать на твоего птенца, и что дальше? Я помогаю тебе, беспокоюсь о тебе, забочусь, а вместо благодарности ты меня обвиняешь в какой-то глупости? Из тебя на ферме совесть что-ли выбили? Ты мне надоел. Подыхай здесь от голода вместе со своим птенцом, а я пошел. Ты мне больше не брат и не друг.

— Ну и вали! — Крикнул Малой. — Нужна мне твоя дружба.

Малой постарался