– Халид Исламович, может, я… – один из «спасателей» резко замолкает, стоит только Мирзоеву бросить на него взгляд.

– Иди вперед и показывай дорогу, – не обращая внимания на мои попытки вырваться, приказывает он, идя бодрым шагом со мной на руках. – Так бы и сказала, что хочешь на руки, незачем было устраивать потоп, – к моему удивлению, шутит он, пока я как последняя дурочка продолжаю рыдать.

Мы почти доходим до лагеря, когда я наконец успокаиваюсь и требую его отпустить меня. Чувствую себя ужасно неловко из-за того, что расклеилась, но, к счастью, Мирзоев никак не комментирует мой срыв, молча опуская на землю. Правда, отстраняется не сразу. Смотрит на меня как-то странно, продолжая держать за талию и сканируя взглядом.

– Что? – вырывается невольно, тем самым приводя его в чувство.

– Ничего, идем, – отстраняется он, махнув в сторону виднеющихся огней.

Дальше мы идем молча, доходя до лагеря, где нас тут же окружают взволнованные ребята и Климентьев. На вопросы отвечает в основном Мирзоев, а я, увидев подругу, спешу ей навстречу, обнимая и успокаивая. Мадина ужасно взволнована и без конца повторяет, как она рада тому, что я отыскалась.

– Я чуть с ума не сошла! – не отпускает она меня, прижимая к себе. Потом к нам спешит Рида, которая также обнимает меня и успокаивается, видя, что я в порядке.

– Простите, девочки, я сама напугалась, – улыбаюсь я, радуясь тому, что у меня такие хорошие подруги.

– Что случилось, Ника? – с беспокойством на лице наседает на меня Мадина, отводя к костру, где в черных котелках готовят еду и кипятят воду для чая. – Мне так стыдно, что потеряла тебя! Я заметила почти сразу, что ты пропала, все бросились тебя искать, только потом стало ясно, что вместе с тобой пропал и Мирзоев.

Усаживаемся на длинное, отполированное частым на нем сидением бревно, подруга ни на минуту не выпускает мои пальцы из своих.

– Я хотела сделать хороший кадр для брата, – объясняю я, рассказывая, как мы вместе с Халидом провалились в пещеру, искали выход и в итоге заночевали там.

Девчонки охают, делая большие глаза, Рида подносит мне чай в жестяной чашке, я беру кружку и вдруг замечаю, что стала объектом пристального интереса. Все на меня смотрят без стеснения, стараются прислушиваться к тому, что я говорю. Всем любопытно, что случилось. Тоже мне, нашли приключение века!

– Хорошо, что всё позади! – выдыхает Рида, обнимая меня с одной стороны, с другой замыкает объятие Мадина. Мы просто тихо сидим, но я прямо-таки кожей чувствую взгляд. Пристальный взгляд, который буравит мою спину. Не сомневаюсь, кому он принадлежит. Но должна проверить. Осторожно поворачиваю голову назад.

Халид! Стоит вместе с командой спасателей, своим другом Ратмиром и руководителем нашего турпохода. На Климентьеве лица нет. Возможно, его уволят за то, что потерял студентов и своими силами не смог их найти, пришлось вызывать спасателей. Такое не скроешь, тем более вряд ли кто-то будет молчать…

Слухи… Вообще, я мало значения придаю тому, что обо мне говорят.

Но сейчас взгляды неприятно колют, слышу шепотки со всех сторон, мое имя, произнесенное вместе с именем Халида, нас связывают воедино из-за одной-единственной ночи, которую мы были вынуждены провести вместе.

Не понимаю, в чем беда! Мы не в девятнадцатом веке, он не покусился на мою честь, из-за чего его бы принудили на мне жениться. Так чего пялятся?

– Пойдем в палатку, – зовет Мадина, взяв с собой кружку с еще не остывшим чаем и миску с кашей. – Там тебе будет спокойнее есть.

– Какие дуры, – злится Рида, топающая за нами.

– О чем они говорят? – спрашиваю, стараясь не показывать интереса.

Мы заходим в палатку и устраиваемся поудобнее.

– Ой, не заморачивайся, – машет на меня рукой Рида, – они просто бредят. Типа Мирзоев поставил на тебе свое клеймо. Это Ратмир каждый день выбирает новую девку, а его друг предпочитает долгие отношения. Если какая-то девчонка оказалась в зоне его интереса, это надолго. Ну, так они говорят. Я сама не в курсе, – оправдывается подруга, смутившись.

– Да господи боже! Мы просто попали вместе в передрягу. Завтра даже и не посмотрим друг на друга! Придумают же, – закатываю глаза, – клеймо он поставил.

– Не обращай внимания. Просто они мечтают оказаться на твоем месте, вот и болтают, – сжимает мою руку Рида, пока я думаю о том, что только полная дурочка захочет застрять наедине с этим надутым мажором.

Ника

– Мама, успокойся и объясни, в чем дело? – спустя несколько дней после похода выпытываю я у тихонько плачущей в уголке мамы. Я только вернулась со смены в магазине, когда застала ее в таком состоянии.

– Ничего не случилось, в том-то и беда! Мы никогда не выберемся из этой дыры, Ника! Ты восемнадцатилетняя девушка, которая должна по вечерам гулять с друзьями, а не впахивать, пытаясь обеспечить нас! – всхлипывает она.

– Не говори глупости, мам! – обнимаю я ее за плечи, пытаясь приободрить. – Вот вылечим Сашку, и как заживем! Нам ведь главное – дождаться, пока я выучусь, а там работа и совершенно другие перспективы. Я ведь у тебя умная, – мечтаю я.

– У нас нет столько времени, Ника…

– Хватит думать о плохом! Мы что-нибудь придумаем! Благотворительный фонд ведь обещал оказать помощь, – напоминаю ей. – Ты просто устала, выбилась из сил, вот и расклеилась. Не думай о плохом. Мы вылечим Сашку и переедем из этой дыры, я тебе обещаю…

Маме наобещала, а сама всю ночь кручусь в кровати. На лечение брата нужно столько, сколько я в жизни не смогу заработать, работая на кассе в жалком магазине. Да и на те крохи, что мама зарабатывает, сдавая в тот же магазин выпечку собственного приготовления, тоже.

Я столько раз задавалась вопросом: почему именно мы? Почему именно моему брату не повезло родиться с таким диагнозом? И почему бог не дал нам возможности, чтобы исправить этот дефект позвоночника?

Все эти вопросы без ответов в очередной раз просто сводили меня с ума, пока под утро я не забылась беспокойным сном, чтобы проснуться и осознать, что я безбожно опоздала на первую пару.

* * *

– Опаздываешь? Я думал, зубрилам не положено.

Как назло, замечаю Мирзоева, сидящего на подоконнике прямо около нашей аудитории.

– Сам-то ты что тут делаешь? – ворчу в ответ, пребывая в отвратительном настроении. Мало того, что совершенно не выспалась, так еще и опоздала.

– Тебя жду. Держи, – протягивает мне новенький телефон, на который я безмолвно пялюсь, не понимая, зачем он мне его сует.

– Что это? – хмурюсь от своего предположения. Неужто мажор купил мне новый телефон взамен разбитого?

– Телефон, что же еще? Держи и не ной больше.

– Когда это я ныла?! – возмущаюсь я.