– Чао, красавчик, – шепнула Светлана.

Из бара вышли четверо – два крупных мордоворота и те самые малолетки, которых «инструктировал» Герман минуту назад.

– Вон она! – воскликнула одна из них, указав на Светлану пальцем, и та побежала.

Она неслась по слякотным лужам, не чуя ног и путаясь в полах заношенного плаща. За спиной слышались угрозы и проклятия.

Юркнув в незнакомую подворотню, Светлана пролетела мимо разбитой машины и помчалась в сторону темнеющей в углу арки. Добежав, она с ужасом уставилась на толстую решетку, закрывающую сквозной проход на улицу.

– Там! – рявкнул кто-то басом, и она, холодея, повернулась.

Хрипло дыша, две громадные тени неуклонно приближались.

– Попалась, вишенка? – засопел кто-то над ухом и Светлану грубо швырнули на грязный асфальт. Истошный вопль проститутки прозвучал одновременно с хохотом преследователей.

Она села в кровати, сипло и прерывисто дыша. Тусклый огонек уличного фонаря все так же одиноко мерцал в окне. На улице стояла глубокая ночь.

«Твою мать, – мысленно выругалась Светлана. – Приснится же…»

Перед глазами все еще маячил бумажник Германа из сновидения – тяжелый, распухший от денежных купюр и кредитных карт.

Она перевела дыхание, убирая с лица спутанные волосы.

В последнее время ей то и дело снятся сны, в которых присутствуют деньги. Большие деньги.

В прошлый раз она участвовала в ограблении банка, и сон оборвался именно в тот момент, когда из хранилища начали выносить мешки с пачками долларов. А как-то раз ей привиделось, что она заложница. После взрыва при штурме спецназа ей удалось выжить, и она ползала среди мертвых изувеченных женщин, торопливо срывая с них ювелирные украшения…

Осторожно, чтобы не разбудить спящего сына, Светлана слезла с кровати и двинулась к столу за телефоном. Задев мизинцем правой ноги ножку стула, тихо ойкнула. «Оживила» мобильник, озабоченно качнув головой. Без пятнадцати одиннадцать. Она уже намеревалась положить телефон обратно, как заметила мигающий значок в углу – у нее новое сообщение.

Зевнув, Светлана мазнула пальцем по глянцевой поверхности экрана. И как только она прочитала текст письма, у нее перехватило дыхание.

* * *

Иерею Николаю Агапову, священнослужителю Вознесенского собора, в этот поздний вечер тоже привиделся сон.

Цепкие объятия Морфея перенесли его из Санкт-Петербурга в далекую глубинку, исполнив радужно-сокровенную мечту Николая… Питер позади, и теперь всей семьей они наконец-то уехали в деревню, навсегда оставив шумный, свинцово-серый от непогоды город.

Здесь все по-другому, и даже время течет неспешно-размеренно. Николай прислуживает в местном храме, прихожане его уважают и почитают, часто обращаются за советом.

Сегодня служба в храме закончена, и Николай с детьми идут на речку. Первым шагает Ярослав, самый старший, за ним Злата. Следом, смеясь и шутя, семенят младшие – Богдан и Василиса. Мягкая трава приятно холодит босые ноги, слышится жужжание майского жука и звон колокольчиков – неподалеку пастух ведет за собой коров. На безоблачном небе сияет солнце, теплое и нежное, как детство. Разогретый воздух наполнен запахом свежескошенной травы и парным молоком.

Николай вдыхает воздух полной грудью.

«Разве не это – счастье? – размышляет он, глядя, как за пригорком река поблескивает синей полоской. – Разве не для этого мы живем?!»

Увидев реку, дети мчатся вперед, со смехом раздеваясь на ходу. Николай не торопится, он специально медлит, стараясь растянуть удовольствие.

Река несется стремительно-извилистой лентой. Сняв одежду, он аккуратно складывает ее на берегу и с благоговением заходит в воду. Кожу слегка обжигает, несмотря на лето, вода довольно прохладная.

Николай наклоняется, чтобы зачерпнуть ее в ладони, и вдруг отшатывается, как от удара. Он не отрывает оцепенелого взора от рук – они буквально по локоть залиты красным. Так, словно он окунул руки в бочку с краской. Резкий запах металлических стружек не вызывает сомнений, что на нем кровь.

«Мои руки в крови. По локоть».

Едва сдерживая крик, Николай опускает руки в воду. Он ожесточенно трет их песком, но кровь словно въелась намертво, не желая смываться.

Краем уха иерей слышит далекие раскаты грома. Солнце быстро скрывается за мглистыми тучами, которые за считанные секунды расползаются по небу.

«Да воскреснет Бог, – шепчет Николай, продолжая яростно тереть руки. – …и исчезнут враги Его… И бежат ненавидящие Его…»

Он моргает, пытаясь убедить себя, что мерцающее перед ним отражение – не что иное, как галлюцинации.

Но нет. Сквозь серебристую рябь воды на него, недобро ухмыляясь, смотрит «зеркальный» Николай. На нем странная маска в пол-лица и грязный фартук из плотной зернистой кожи. За пояс заткнут широкий тесак. Он, как и сам фартук, густо забрызган багровыми кляксами.

Николай начинает пятиться на берег. Судорожно оглядывается – детей нигде нет. Ни в воде, ни на суше.

«Как тает воск от лица огня, так погибнут бесы от лица любящих Бога», – бормочет иерей.

Оглушительные раскаты грома взрывают небо, и Николай, ослепленный кинжальной молнией, в испуге прикрывает веки. Несмотря на ужасающий грохот, ему кажется, что он слышит женский плач. Горький и безудержный.

Он открыл глаза, увидев встревоженное лицо Елены, его супруги.

– Ты просил разбудить в десять вечера, – тихо произнесла она и осторожно коснулась его лба. Кожа была покрыта испариной. – Все хорошо?

– Да, – коротко ответил Николай, поднимаясь с кровати.

– Ты вскрикнул… Нехороший сон?

Иерей погладил жену по руке.

– Все в порядке. Который час?

– Начало одиннадцатого.

Елена вздохнула. Она с грустью смотрела, как Николай торопливо облачался в заранее приготовленную одежду – термобелье, теплые носки, свитер, плотные камуфляжные штаны и куртка серо-белой «зимней» расцветки.

– Так непривычно видеть тебя в таком одеянии, – сказала женщина, улыбнувшись краем рта. – Тебе обязательно ехать на эту охоту, Коль? Да еще на ночь глядя? Спасибо Господу, у нас есть что на стол поставить.

– А будет про запас, – ответил Николай. Он открыл рюкзак, пробежавшись глазами по содержимому. – Опять же Новый год скоро.

– Я тебе термос с кофе положила. Там еще бутерброды и пирожки с яблоками, – сказала Елена.

– Ты у меня умница. Дети спят?

– Да.

Она встала с кровати и вплотную подошла к мужу.

– Ты какой-то напряженный, – заметила Елена, мягко опустив ладонь на плечо мужа. – Уверен, что все в порядке?

– Просто еще от сна не отошел, – заставил себя улыбнуться Николай. – Не скучайте.