— Привет, Терри! Как с посетителями?

— Народу тьма-тьмущая, мисс Шарне. Вечер просто чудесный, не правда ли, мистер… — Она повернулась в сторону Бенджамина, и тот галантно привстал, ожидая, пока Симона представит его.

— Это Бенджамин Рок, а это — Терри Смит, моя ученица.

— Без пяти минут выпускница, — кокетливо уточнила Терри, пожимая протянутую руку.

— Желаю вам удачи на экзаменах. Рад был познакомиться, — светски произнес Бенджамин. — Как насчет того, чтобы заказать кофе?

— Нет проблем. Что желаете: по-венски, двойной, с лимоном, по-турецки?.. — как из пулемета сыпала милая официантка, не отрывая глаз от Бенджамина.

— Может быть, кофе по-венски? — обратился тот к своей спутнице, и она кивнула. — Два кофе по-венски, пожалуйста!

— С удовольствием. — Терри понеслась выполнять заказ, чуть не опрокинув стоявшую на полу вазу с цветами.

— Вы произвели здесь настоящий фурор, — удивилась Симона, рассматривая Бенджамина так, словно видела его в первый раз.

— Ну это же совсем еще девчонка! Сколько ей — восемнадцать?

— Почти.

— Теперь, пожалуй, вам не избежать расспросов любопытных учеников и коллег по работе.

— Да… Лучше не напоминайте мне об этом! — с досадой махнула Симона. — В понедельник вся школа будет говорить только о вас и обо мне!..

Бенджамин откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на смутившуюся мисс Шарне.

— Вас это не на шутку беспокоит?

— Не то чтоб очень… — улыбнулась она. — А Терри всего лишь живой, шаловливый ребенок. Правда, у ее родителей серьезные проблемы во взаимоотношениях, и мне не раз приходилось помогать ей, оказывая моральную поддержку.

Появилась Терри с заказом. В стеклянные чашечки с кофе были добавлены сливки и корица. Она успела накраситься яркой помадой, но вела себя более сдержанно. Чинно поставив чашки на стол, девочка поинтересовалась:

— А вы приезжий, мистер Рок?

— Совершенно верно, Терри, скоро мне предстоит обратная дорога, — Бенджамин достал бумажник и тут же рассчитался.

— Какая жалость! — громко воскликнула ученица Симоны, явно желая продолжить беседу и выведать как можно больше. — Наверное, вы будете очень огорчены, мисс Шарне?

— Терри, мы только сегодня познакомились друг с другом, так что я затрудняюсь с ответом. Мистер Рок, если это тебе интересно, друг моего брата Антуана, а я для него так — сбоку припека…

— Неужели? — усомнилась Терри и хотела продолжить расспросы, но в кафе вошли новые посетители. — Прошу прощения, работа! — вздохнула она и, отвесив легкий поклон, бросилась вперед, снова споткнувшись о ту же вазу.

— Вы всегда производите такое впечатление на женщин? — поинтересовалась Симона.

— Ну уж! Вы-то сами никак не отреагировали на меня при нашей встрече.

— Я — крепкий орешек… — В ясных глазах Симоны мелькнула насмешка.

— Может быть…

— Не сомневайтесь, мистер Рок! Мне-то вы можете поверить?

Бенджамин молчал, помешивая ложечкой кофе.

— Ну и какова же Симона Шарне на самом деле? — полюбопытствовал он и бросил на нее оживленный взгляд.

— Знаю только, что не отношусь к типу домашних кошечек…

Теперь пришел черед веселья для Бенджамина.

— Звучит почти как вызов на поединок, — заметил он.

— Вот как? — удивилась Симона. — А что, вам не нравится подобный тип женщин? — И почти тут же она пожалела о словах, слетевших с языка. — Пожалуйста, не отвечайте. Мне абсолютно не интересно знать это. Скажите лучше, почему в ваши тридцать два года… — Она осеклась и неловко отпила большой глоток.

— …почему в преддверии возраста Христова я не сделал в своей жизни ничего значительного? — закончил он с легкой усмешкой.

— Да, если честно, в голове у меня мелькнула именно эта мысль, — призналась Симона и, поколебавшись, добавила: — Я не ошиблась, предположив, что вы одиноки?

— Вам не откажешь в наблюдательности.

— Это не трудно… Вы не слишком заботитесь о себе.

— Пожалуй, — уклончиво ответил Бенджамин.

— И до сих пор, как видно, не особенно утруждали себя решением финансовых проблем… Вы никогда не пробовали заниматься чем-нибудь еще?

— Как сказать… Во всяком случае, я не отношусь к категории тех, кого устраивает ежедневная работа по графику от звонка до звонка, — сказал он, задумчиво помешивая кофе.

— Но не может ведь человек прожить всю жизнь как рак-отшельник? Или я ошибаюсь?

Тонкая улыбка коснулась его губ:

— Некоторые могут. Второй такой пример у меня перед глазами: «Я полностью довольна своим нынешним образом жизни…» — не ваши ли это слова?

— Когда я заявляла такое?

— Когда объясняли отсутствие мужчины в вашей жизни.

Симона нервно пожала плечами.

— Хорошо, а теперь я, с вашего позволения, верну вам долг за свой кофе. Если мы завтра собираемся рано вставать, самое время подумать о сне…

— Действительно! — Он легко поднялся. — Не надейтесь только, что я возьму у вас деньги.

— Но простите…

— Я пока еще не банкрот, мисс Шарне, — с некоторым сарказмом заверил ее Бенджамин.

Симона долго не могла уснуть, ворочалась в постели, и все из-за того, что этот Бенджамин Рок находился этажом ниже! Он, без всякого сомнения, мирно спал, не подозревая даже о ее смятении.

Странное напряжение охватило ее сразу по возвращении домой. Задергивая занавески и запирая дверь, она постоянно ощущала его близкое присутствие, хотя Бенджамин находился в кухне и тихо-смирно разбирался с посудой. Закончив работу, он даже не попытался задержать гостеприимную хозяйку для разговора, а просто пожелал спокойной ночи и первым отправился в свою комнату.

А чего я, собственно, ожидала? — спросила себя Симона. — Я бы моментально ощерилась, как потревоженная кошка, попробуй он прикоснуться ко мне. Почему же теперь меня мучит неудовлетворение? Наверное, потому, что я не умею с такой же легкостью, как, например, Терри, относиться ко многим вещам в этой жизни…

Симона полночи вертелась с боку на бок, несколько раз взбивала подушку, которая вдруг стала казаться ей жесткой. Потом она снова стала думать о том двойственном впечатлении, которое производил на нее Бенджамин Рок. С одной стороны, он казался мужественным, волевым человеком, не склонным к легкомысленным выходкам, а с другой — беззаботным весельчаком, ловеласом…

И этим все не исчерпывается! — подумала она с некоторым раздражением. Чего стоит его плохо скрываемая надежда с помощью Антуана продвинуть свою припозднившуюся карьеру в холостяцкие тридцать два года! Брат всегда пробивался сам, и уже к двадцати пяти годам о нем писали и говорили как о серьезном ученом… Нет, чем скорее этот мистер Рок укатит, тем лучше!