На шестом этаже жил парень по имени Кирилл, который, как я слышала по обрывочным разговорам моих соседок, работает в какой-то больнице. Сейчас вся надежда была только на него, но мне еще предстояло спуститься вниз на два лестничных пролета, потому что лифт, как обычно, в самые нужные моменты не работал. С неимоверными усилиями я преодолела ступеньки и в полуобморочном состоянии нажала кнопку звонка. Но звука его почему-то не услышала.

* * *

— Очнулись? Как вы себя чувствуете? — услышала я над ухом приятный мужской голос.

Честно говоря, я вообще никак себя не чувствовала и даже подозревала, что все еще не очнулась. Через пару секунд, когда в моем мозгу стремительно пронеслись события последнего часа, я открыла глаза.

— Вы — Кирилл?

Вопрос я адресовала высокому молодому брюнету, который не мигая смотрел прямо мне в глаза и держал меня за руку. «Прямо сцена из „мыльной оперы“. После всех моих переживаний мне сейчас только любовного романа не хватало!» — усмехнулась я и попыталась выдернуть руку. Но мой спаситель неожиданно легко отпустил ее и сообщил далеким от романтизма тоном:

— Пульс нормальный. — И добавил как бы между прочим: — Меня действительно зовут Кирилл.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. «Размечталась, одноглазая!» — вспомнила я нелепую фразу из какого-то анекдота. Конечно, мне в данном случае больше подошел бы вариант с «одноногой», но у меня теплилась смутная надежда, что моя конечность все-таки будет спасена. Я даже попробовала пошевелить ею, и мне это удалось.

Неожиданно для самой себя я вспомнила о недавнем гадании и со смутной надеждой подумала: «Уж лучше бы „умным человеком“ оказался этот доктор, чем какой-нибудь убийца».

— Спасибо вам огромное. — Я села на диване, поправила волосы и замолчала, не зная, как хозяин квартиры прореагировал на мое неожиданное вторжение и каким образом я попала на этот диван.

Кстати, оглядевшись по сторонам, кроме дивана, стола и телевизора, я из мебели больше ничего заметила. Это навело на определенные мысли. Обычно опустевшая квартира свидетельствует либо о разводе, либо о скором переезде.

— Почему вы «Скорую» не вызвали, а терпели боль? А если бы меня не было дома? — неожиданно нарушил мои размышления молодой человек.

Честно говоря, такой поворот мне в голову не пришел, и сейчас я даже содрогнулась, представив это на мгновение. Но тут же улыбнулась:

— Вы же оказались дома.

Видимо, мой наивный тон просто поставил его в тупик, потому что Кирилл нервно достал сигареты и закурил. Впрочем, уже через минуту мы нормально познакомились, а еще через полчаса почти стали друзьями. Узнав мои рассуждения насчет «Скорой», Кирилл усмехнулся:

— Просто вам повезло, что я не выше этажом живу — туда вы вряд ли доковыляли бы. Конечно, пока я здесь, я за вашим состоянием прослежу, но через неделю я уезжаю по контракту за границу, так что…

— К тому времени я поправлюсь, — твердо заверила я.

Вернувшись в свою квартиру под руку с Кириллом, оказавшимся при ближайшем знакомстве врачом-реаниматологом, я ему клятвенно пообещала ногу свою беречь от всяких перегрузок и попусту по городу не бегать. Конечно, исполнять это обещание буквально я вовсе не собиралась — впереди меня ждала куча дел, которые необходимо было переделать в кратчайшие сроки.

«Хорошо еще, что отделалась простым растяжением связок», — настраивала я себя, разглядывая опухшую голень. Сделав тугую перевязку и походив немного по комнатам, я решила, что заниматься домашними делами пока не смогу. Поэтому, убрав ведро и тряпку, спрятав подальше в шкафы извлеченные на свет божий для ревизии старые вещи и распрощавшись с генеральной уборкой, на неопределенные сроки отодвинув ее осуществление, я приступила к претворению в жизнь нового плана.

Мне просто необходимо было самой побывать на месте преступления, поскольку что-то подсказывало мне — в смерти Филиппа действительно не все чисто. Еще раз «опробовав» свою больную ногу, я пришла к выводу, что вполне смогу не только спуститься вниз, но и вести машину.

Появляться перед рабочими людьми в пижонском виде — например, в кожаных штанах или супермодной куртке — будет… так скажем, недальновидно. Поэтому я решила одеться для этого случая попроще и победнее, чтобы не вызывать лишних подозрений у строителей, которые в разгар рабочего дня наверняка находятся в квартире.

И я подумала, что старые джинсы, свитер и куртка зря так рано распрощались со мной и вознеслись на антресоли — пробил их звездный час. После нескольких минут нерешительности я кое-как взгромоздилась на стремянку и сбросила вещи прямо на пол. Правда, обратный процесс — cпуска на грешную землю, то есть, вернее, на пол, — занял вдвое больше времени. Но в этот раз я отделалась от стремянки легким испугом.

Тщательно осмотрев себя в зеркало, я осталась довольна своим внешним видом. Впрочем, даже в этих шмотках, по моему мнению, отслуживших свой срок, я даже отдаленно не напоминала безработного маляра-штукатура, коим первоначально хотела представиться. Критически осмотрев свое отражение, я придумала другую легенду — вряд ли кто будет предъявлять претензии двоюродной сестре Филиппа Аленке, приехавшей из другого города, так что этот мой «прикид» не вызовет совершенно никаких подозрений.

Оставшись довольной собственной изобретательностью, я вышла на улицу и снова встала перед дилеммой: каким транспортом следует воспользоваться? Конечно, существует риск того, что моя «девятка» покажется обыкновенным рабочим из стройбригады настоящей роскошью. Но, с другой стороны, засветившись на ней сразу, я смогу беспрепятственно появляться на ней в поле их зрения и дальше. А то кто знает заранее, куда заведет меня кривая моего расследования! «Ко всему прочему, — логически рассудила я, — моя нога рискует получить гораздо больше увечий в общественном транспорте, а я обещала доктору ее поберечь».

Так что пришлось потратить еще несколько минут на то, чтобы привести свою машину в несколько более затасканный вид и освободить ее от дорогих безделушек. Наконец я с чувством величайшего облегчения села за руль. Конечно, потрепанные полосатые чехлы, специально для такого случая извлеченные с антресолей в гараже, не навевали никаких эстетических чувств, но зато достаточно убедительно доказывали, что финансовое положение владельца (вернее, владелицы) данного автомобиля оставляет желать лучшего.

Чего, собственно, я и добивалась, поскольку многовековой опыт человечества убедительно доказывает, что рабочий люд с большей охотой идет навстречу таким же простым трудягам.

Конечно, мое женское самолюбие было несколько уязвлено тем, что по дороге на остановках перед светофорами мужики не сворачивали головы с резьбы, к чему я привыкла. Но все-таки здравый смысл взял верх: давая им фору, я твердо намеревалась отыграться в следующем тайме.

* * *

Подъехав к дому, в котором работал Филипп, я огляделась: никаких признаков террористов или американских шпионов вроде бы не было, так что я спокойно вышла из машины. Даже не стараясь, я и так обратила на себя внимание всех присутствующих. Правда, если интеллигентного вида старичок с собакой еще как-то маскировал свою заинтересованность, то старушки возле подъезда с первых же секунд живо начали обсуждать мою персону.