Это была относительно маленькая птицеферма, многие сейчас вдвое больше. Но даже там ряды клеток, выстроенных в 4 яруса и располагавшиеся по обеим сторонам прохода, заполняли все пространство. Там было несколько проходов, вдоль которых располагалось одинаковое количество клеток. Я подходила то к одним, то к другим клеткам, у меня в ушах стояло кудахтанье кур, а в носу – зловоние аммиака, из-за тусклого света я плохо видела что-либо вокруг. Я не слышала, о чем говорил наш гид.

Один простой факт говорит о том, сколько места предоставлялось каждой птице. Взрослая курица (а там все были взрослые) имеет размах крыльев около 76 сантиметров.

Ширина каждой клетки составляла всего 50 сантиметров, высота – 45. Она была чуть-чуть больше средней микроволновой печи. Каждая птица проводит в клетке от 18 месяцев до 2 лет, и ни разу за это время у нее не появляется возможность распрямить крылья. Причем каждая птица делит это и без того крохотное пространство с четырьмя другими.

А тот факт, что их номер был 579, лишний раз подтверждает то, что к этим курам не относились, как к живым, чувствующим созданиям. Их даже не удостоили чести получить имя.

Состояние их было поистине плачевным. У большинства из них были большие проплешины, на которых не было перьев, а некоторые были практически лысы. Корм и вода подавались через автоматические кормушки, находившиеся спереди клетки. Любое движение, совершаемое птицей для того, чтобы поесть, попить или увернуться от клюва другой птицы, вынуждало ее расталкивать своих соседей по клетке, или даже карабкаться по ним.

Я заметила, что у каждой птицы отсутствовал кончик клюва, как будто последние несколько миллиметров были отрезаны. Как я потом выяснила, именно это с ними и произошло. В возрасте нескольких дней многим цыплятам, которых в дальнейшем поместят в батарейные клетки, отрезают клюв, раскаленным до красна лезвием специального устройства, предназначенного для этих целей. Оно отсекает часть клюва, теоретически, одновременно с этим происходит прижигание.

Есть нечто особенно трагическое в маленьких, приведенных в замешательство цыплятах, когда они прерывисто щурятся, а кровь сочится каплями из их изувеченного клюва. Многие из них умирают от болевого шока, а некоторые – от большой кровопотери.

В течение многих лет нам внушали, что клюв – это кусок мертвой, нечувствительной ткани, но недавние исследования, проведенные Майклом Джентлом и его коллегами из Эдинбургского института физиологии животных и генетических исследований, опровергли эту точку зрения, таким образом, процедура обрезания клюва сегодня выглядит еще более дико. На самом деле, клюв – это сложноустроенный чувствительный орган с обширной системой нервных окончаний. Боль, причиняемая цыпленку при отрезании клюва, согласно Джентлу, вызывает «длительные хронические боли и депрессию, которые птица может испытывать в течение всей жизни».

Я обнаружила, что для поддержания работы батарейной птицефабрики применяются другие, еще менее привлекательные меры. В их числе – введение антибиотиков для контроля над болезнями, а также скармливание трупов птиц и даже помета в качестве пищевой добавки. Таким образом получается контролировать расходы и сохранять конкурентоспособность. Конечно, это идеальный способ укоренить то или иное заболевание в той местности, где находится птицефабрика.

Объяснение, что животным для счастья нужны лишь корм и вода идет в паре еще с одним, очень распространенным мнением о том, что только счастливые птицы размножаются в неволе. Конечно, батарейные куры не размножаются, потому что они ни разу в жизни не встречаются с петухом, и, поэтому их яйца – неоплодотворенные. Но они, действительно сносят много яиц, в среднем 300 штук за год, в то время как у их диких сородичей эта цифра составляет 10–12 штук, и эта большая яйценоскость преподносится, как показатель того, что птицы довольны своей жизнью. На самом деле, для кур это один из самых больших источников стресса. Клетки, в которых они обитают, состоят из одних только голых решеток – пола, потолка и боковых стенок. Поэтому, им ничего не остается, кроме как все время сидеть вплотную друг к другу. Для их диких предков и даже для их домашних сородичей откладывание яиц – это нечто очень личное, совершаемое в уединение. Эта процедура может длиться до часа, и курица-несушка всегда перед ее началом уходит из стаи.

Тогда, медленно проходя мимо клеток, выстроенных в ряды, я всего этого не знала. Конечно, я видела, как они толкали друг друга, но я не знала, что это были те куры, которые должны были снести яйца и они пытались спрятаться от остальных и для этого подлезали под своих сокамерников, надеясь, таким образом найти покой и уединение. Это примерно то же самое, что искать уединение в телефонной будке, в которой находятся четыре человека.

Снесенные яйца, через отверстия в решетчатом полу падали на маленький конвейер, прикрепленный к задней стороне клетки. Их забирают, моют и упаковывают.

А вот, где торговля цинично проявляет себя во всей своей красе.

Телереклама показывает нам цыплят, которые радостно кудахчут и с удовольствием идут на смерть. А про яйца, произведенные при полностью искусственном освещении, на неестественном, часто канибалистском рационе, в помещении, напоминающем шахтерскую штольню, говорят, что они свежие, только что с фермы! На коробках с яйцами изображены пшеничные колосья и иногда, даже, домики с соломенной крышей. Реклама – двигатель торговли!

Конечно, о многих вещах Вам никогда не скажут. Это, например, тонны помета, которые падают вниз из клетки в клетку, и прежде, чем оказаться на полу, помет обязательно побывает на всех курах. Это – слабые, сломанные кости у птиц – результат остеопороза, вызванного дефицитом кальция в рационе и отсутствием движений. Им страдает треть от 35 миллионов батарейных кур в Великобритании, а к моменту забоя этот показатель поднимается до 90 %. Если бы эти факты были достоянием общественности, то вряд ли батарейные яйца составили бы 85–90 % всех проданных яиц в Великобритании, Европе и США, как это произошло в 1995 году.

Трудно вообразить себе степень страданий, которые испытывают миллионы кур, проводящие дни и ночи со сломанными костями, не имея возможности даже отдохнуть или принять такую позу, при которой боль не так сильна. Если Вам нужно подтверждение того, что это больно, то Эдинбургский университет может Вам его предоставить. В 1991 году они сделали обзор всех исследований, посвященных птицефабрикам, и пришли к выводу, что батарейные куры, действительно, страдают. Но, наверное, это можно понять, и, не обладая ученой степенью. Тем не менее, ученые заявили, что батарейную систему следует запретить. Они не были первыми,