У нее дрожали руки, когда она наливала ему чай и ставила передним кружку. Она нервничала, и ему хотелось успокоить ее.

— Замечательный дом, — заметил он. — Ты сама украшала его?

Нелл кивнула и стала сосредоточенно наливать себе чай.

— У тебя художественный вкус.

— У меня и правда кое-что получается. Работа с тканью. Я делаю лоскутные одеяла и коврики и продаю их.

— Продаешь?

— Да. На мою работу есть спрос. И я все время занята.

Джекоб еле справился с шоком. Но, возможно, нечего было так удивляться: — В конце концов, кроме слухов, которые его мать подбирала из светской хроники, он ничего не знал о Нелл Рутвен. Он всегда полагал, что она беззаботная и беспечная жена из светского общества. Одна из тех, что ходят обедать в клубы.

Но Нелл Харрингтон, девушка, которую он любил, обожала поэзию, была художественной натурой.

— Твой муж, должно быть, очень гордится тобой, — осторожно произнес он.

Еще больше нервничая, Нелл подняла кружку с чаем, потом снова поставила ее.

— Что чувствует Роберт по поводу моего творчества, не имеет значения, — тихо заметила она. — Он больше мне не муж.

— Мы в разводе, — сообщила Нелл Джекобу очень тихо и сухо. И все равно увидела, что он потрясен.

Он поднял руку к шее, как будто хотел расстегнуть несуществующий ворот.

— Почему же ты не сказала мне об этом вчера? Я ведь спрашивал тебя о муже.

Тяжело вздохнув, она ответила:

— Ты бы стал задавать вопросы. А мне было трудно справиться с ними тогда. — Она закусила губу.

— А как сейчас? Сейчас справишься с ними? — настаивал Джекоб.

Она покачала головой.

— Не донимай меня вопросами. Я сама расскажу. Наш брак не удался. Только и всего. Ничего отвратительного. Роберт много работал и много пил, но он никогда не делал мне больно. Мы просто разошлись в разные стороны, и я разведена уже почти год.

Ей не хотелось представлять все в темном свете, но это было нелегко. Она с трудом признавала, что, потеряв Джекоба, вышла замуж не за того человека, слишком поздно поняла, что была нужна Роберту просто как жена-трофей. Он с удовольствием появлялся с нею на важных светских мероприятиях в Мельбурне, но их отношения в спальне никогда не были чем-то особенным.

— У Роберта так много коллег-юристов, что мы с легкостью все уладили. Возможно, брак не был удачным, но развод прошел превосходно.

— Что ты хочешь сказать?

Подняв подбородок, она попыталась улыбнуться.

— Я хочу сказать, что теперь я отвечаю за свою жизнь. Я впервые независима и контролирую себя сама.

Джекоб кивнул, но глаза его смотрели холодно.

Она в растерянности взяла свою кружку и отхлебнула чая. Держала кружку двумя руками, чтобы не разлить чай. Возможно, Джекобу трудно понять, почему она так долго поддерживала этот пустой брак и что, потеряв дочь, она отчаянно пыталась избежать другого несчастья.

— А что у тебя? — с трудом произнесла она свой вопрос. — Ты женат?

— Ни разу не соблазнился. Я — закоренелый холостяк.

Уж не хотел ли он сказать, что свободен? Ее охватило жаром. Что это с нею? Нелл протянула ему тарелку:

— Печенье?

— Не сейчас, спасибо. — Джекоб забарабанил пальцами по ручке кресла. — Так ты уже видела малыша Теган?

— Да, хорошенький парнишка. Сейчас ему уже около семи недель.

— Семь недель? В таком возрасте они ведь очень маленькие, верно?

Она не смогла сдержать улыбку.

— Очень. А что?

— Интересно, о чем Джин хочет поговорить. Очевидно, это имеет отношение к Сэму.

Нелл кивнула.

— Должно быть, у Джин дел по горло, особенно теперь, когда у нее муж — инвалид.

— А что с ее мужем?

— Его разбил паралич в апреле.

— Бедняжка. У них сейчас тяжелые времена. А тебя интересует Сэм?

— Почему ты спрашиваешь? Конечно, интересует. Он мой внук.

— Тебя же не интересовала его мать.

Он не смог бы причинить ей большую боль.

— Как ты можешь?!

— Это правда, Нелл. Ты отдала Теган приемным родителям.

— Не я…

— И в течение девятнадцати лет бедная девочка верила, что мне наплевать на нее.

К ужасу Нелл, Джекоб вскочил на ноги и навис над нею.

— Ты лишила меня дочери. Почему же ты это сделала, Нелл?

— Знаешь, это несправедливо. — Она до боли сжала пальцы в кулаки. Хотелось тоже вскочить на ноги, но это будет смешно. — Пощади, — вскрикнула она, взглянув на него. — Ты не знаешь, что произошло. Не знаешь, что я пережила.

Он стоял, прижав к бокам сжатые кулаки и упрямо выставив подбородок.

Нелл снова повторила, делая ударение на каждом слове:

— Ты не знаешь, что произошло.

Джекоб открыл рот, как будто хотел разразиться еще одним обвинением, но ее слова подействовали на него. Злость в его глазах уменьшилась, к нему вернулось смущение.

— Извини. Я просто выпускал пар. — Он сел в кресло и поднял кружку с чаем. — Можешь рассказать мне, что же произошло на самом деле?

Нелл вздохнула.

— Вряд ли ты думаешь, что я добровольно отдала свою дочь.

— Нашу дочь.

— Да, Джекоб, нашу дочь. Он поставил кружку.

— Пока Теган не написала мне, я даже не знал, что ты родила. Позже, когда я услышал, что у вас с мужем нет детей, заключил, что у тебя был выкидыш. Или аборт. Подумал, возможно, ты вообще не была беременна, просто ошиблась.

— Мне жаль, что ты ничего не знал.

— Поверь, мне тоже. Я чувствую себя обманутым.

— Я знаю, — тихо ответила Нелл. Она тоже чувствовала себя обманутой — лишенной материнства. Но она, по крайней мере, знала, где Теган, что с нею все в порядке и она счастлива. — Не я отдала Теган, Джекоб. Ты же помнишь, какие у меня родители.

— Я знаю, что твой отец держал ружье у моей головы. Знаю, что он заставил мою мать и меня уехать из «Ясного месяца», даже не заплатив нам.

— И он отправил меня сюда, в Мельбурн, в частный приют для одиноких матерей.

Напряжение ушло с лица Джекоба.

— Вот сюда, так далеко?

— Да.

— Неудивительно, что мне не удалось найти тебя.

— А ты пытался?

— Конечно, пытался. Мне ужасно хотелось найти тебя. Мы ведь планировали пожениться, помнишь?