Все Лемкуль да Лемкуль! А ты небось голубок невинный?

А н н а (спокойно). Может, мне и не надо было ему отвечать, да ведь я и не ему отвечала, а тебе.

Ю п п. Мне?

А н н а (понизив голос). Юпп, тебя очень долго здесь не было, может, слишком долго.

Ю п п (смотрит ей в глаза). Ты правда это чувствуешь? Правда? Или только вид делаешь? Не беда, теперь все наверстаем! (Обнимает ее.)

А н н а (удерживает его руки). Нет, Юпп. Ты пойми, здесь все совсем не так, как было… Все изменилось…

Ю п п. А я как раз радуюсь, что здесь все по-старому… Мать, может, немножко поседела, отец сдал немного, а в общем все те же мои старики. Да ведь и ты (берет ее за плечи) все та же Анна — веселая, здоровая, прямо кровь с молоком! И все та же сорвиголова, так ведь?

А н н а (улыбается). Так, Юпп!.. Лицо, волосы, руки — те же; только… (Медлит.)

Ю п п. Только — что?

А н н а. Другое…

Ю п п. Что другое?

А н н а. Я, по правде, не хотела об этом сегодня говорить, Юпп; но сам видишь — тут Лемкуль язвит, да еще лесничего нелегкая принесла, драку затеяли…

Ю п п (смеясь). Такая драка только на пользу, можно плечи поразмять!

А н н а. Ты бы мог в другом месте плечи размять, Юпп.

Ю п п (с раздражением). Ах, это на стройке? Нет — не пойдет!

А н н а. Выслушай меня, Юпп! Мы ведь прежде всегда понимали друг друга, хоть, бывало, мы с тобой — как огонь с водой!

Ю п п. Смотри, как бы огонь воду не высушил!

А н н а (задорно). Как бы вода огонь не залила! (Снова спокойно.) Глупости все это, Юпп; нам с тобой теперь заодно действовать надо.

Ю п п. Перестань ты об этом!

А н н а. Я-то могу перестать. Да ты сам на каждом шагу с этим сталкиваться будешь, потому что новая жизнь везде и всюду, как молодые всходы, из земли подымается! С неодолимой силой! Попробуй обойди ее — споткнешься, нос разобьешь! Для нее, для новой жизни, и ребят мы учить должны, чтоб не были они больше «серым мужичьем», чтоб голова у них на плечах была!

Ю п п (обиженно). А мы что — безголовые?

А н н а. С головой-то мы с головой, вот и попали с этой своей головой в хорошую кашу. Тоже умные головы ее заварили, а нам расхлебывать приходится. (Страстно.) Нет, Юпп, нам теперь другая голова нужна. Такая голова, чтобы нам никогда больше этой каши расхлебывать не приходилось, ни нам, ни детям нашим! Для того-то ребятам нашим и школа нужна, для того и учиться они должны не как-нибудь, не когда погода позволит, а засучив рукава, как сено перед грозой сгребают.

Ю п п. Большое спасибо, мне такой грозы не надо. Я к Лемкулю в трактористы пойду, буду спокойненько свой хлеб зарабатывать.

А н н а. Нет нынче этой спокойной жизни, о какой ты думаешь, Юпп! Всем засучить рукава нужно, всей деревне! Никто в стороне не останется, даже Лемкуль!

Ю п п. Меня тебе долго ждать придется.

А н н а (смотрит ему в глаза; неожиданно). Берегись Лемкуля, Юпп, и его «спокойной жизни»! (Быстро выходит.)

Ю п п (некоторое время озадаченно глядит ей вслед, потом наливает себе водки и пьет). Будь здоров, Лемкуль! (В раздумье.) Говорить-то она умеет!

Входят  т е т к а  У к к е р, с т а р и к  У к к е р  и  Л е м к у л ь.

Т е т к а  У к к е р (Юппу). Это Анна тут была?

С т а р и к  У к к е р. Куда она ни придет, там сразу заварушка. Вот когда я в солдатах был, Юпп, девочки были — что твой сахар…

Т е т к а  У к к е р. Помолчал бы ты, трещотка! (Юппу.) Если бы твой отец в свое время столько вокруг меня ходил, сколько ты вокруг Анны, я бы его из дому поганой метлой выгнала.

Л е м к у л ь (усаживаясь). Хватит бабьей болтовни! Я хочу с Юппом еще по одной выпить.

С т а р и к  У к к е р. Я тоже, разрази меня на этом месте!

Л е м к у л ь (стучит по столу). Ты меня понял, зубочистка старая?

С т а р и к  У к к е р. Какая такая зубочистка?

Т е т к а  У к к е р. Иди уж! (Уводит его из комнаты вправо.)

Л е м к у л ь (наливая себе и Юппу). Ну как, весело у нас тут?

Ю п п. Что ж, сами вы до этого допустили.

Л е м к у л ь (наблюдая за ним). Новое время.

Ю п п (вскипев). Не дело это, чтобы такая девчонка старыми солдатами командовала, которые, может, по всему свету промаршировали!

Л е м к у л ь. Ты, Юпп, не волнуйся; завтра ты у нас опять замаршируешь — на стройку.

Ю п п. Только не я!

Л е м к у л ь. А ты, я вижу, и впрямь парень стоящий, Юпп. С тобой в деревне словно свежим ветром потянуло. (Понизив голос.) Тебе надо бы с мужиками поговорить, чтобы завтра никто не выходил!

Ю п п. Это раз плюнуть! Завтра бастуем! Только уговор — я у тебя трактористом.

Л е м к у л ь (с деланной грустью). Да, если б только трактор мой был!

Ю п п. Так он же твой!

Л е м к у л ь. И да и нет, брат… И мой он и не мой.

Ю п п. Это как?

Л е м к у л ь. Да видишь, Юпп, это-то она и есть, новая мода. Раньше ты, бывало, разъезжаешь на тракторе куда душе угодно и денежки зарабатываешь, а теперь его «регистрируют», чтобы он для деревни работал, не за ломаный грош.

Ю п п. А ты его не давай!

Л е м к у л ь. Оштрафуют! Лучше всего его бы в щепки разбить.

Ю п п (поспешно). Такую хорошую машину! Ты что, спятил?

Л е м к у л ь (выжидательно). Если бы его можно было на время из строя вывести…

Ю п п. Он у тебя на бензине ходит?

Л е м к у л ь. Да.

Ю п п. Негодный карбюратор поставить, а потом новый-то ищи-свищи!

Л е м к у л ь. Ну и голова у тебя! (Обнимает его.)

Ю п п (в раздумье). Только, знаешь, уж очень мне хочется опять баранку в руки взять.

Л е м к у л ь. Возьмешь, возьмешь, Юпп: мы ведь его только на время…

Ю п п. Все-таки жалко.

Л е м к у л ь. Ну, уж теперь давай не кисни, Юпп! Такой парень! (Берет его под руку и идет с ним к выходу.) И чтоб никто из мужиков завтра не вышел на стройку, слышишь? Никто!

Оба уходят.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Строительная площадка. Виден только левый внешний угол строящейся школы. На площадке доски, необожженные самодельные кирпичи, бочки с цементом, решетка для просеивания песка, лопаты, деревянные молотки, мастерки и прочий инвентарь.

От центра вправо — временная контора, открытая спереди; рядом, под навесом из гофрированного железа, стоит низкая каменная печь с двумя большими суповыми котлами.

На площадке кипит работа. Работают одни  ж е н щ и н ы  и  д е в у ш к и; из мужчин только  д я д я  В и л л е м  и  Г а н с. Часть женщин готовит в корытах цементный раствор, другие режут ножницами толстую проволоку и делают из нее гвозди, третьи подают дяде Виллему на верстак доски. А н н а, одетая, как и многие другие, в синие брюки и свитер, помогает дяде Виллему.

Д я д я  В и л л е м (перестал строгать, в