я что тебе говорил? Я вижу в тебе потенциал, мой дорогой друг. Ты же пригласишь меня на вашу свадьбу? – он ехидно улыбался.

– Конечно же, Пэрриш. А у меня есть выбор?

– Есть: либо ты приглашаешь меня, либо я приду сам, – он говорил об этом так серьёзно, что я поверил, что он сам пришёл бы на мою свадьбу, если бы я его не пригласил.

– Пэрриш, я не верю, что ты сегодня просидел весь день тут. Признавайся, где ты был, – я не собирался ложиться спать.

– Я был дома. Хотел навестить маму пока отец на работе.

– А он был дома, – по его лицу я всё понял.

Пэрриш кивнул.

– Он спросил у меня, пишу ли я до сих пор. Я решил дать ему отпор и сказал, что пишу и не собираюсь бросать. Сказал, что мне всё равно, что он думает, я люблю это дело, и решать мне.

– И… какой была его реакция? – я был обеспокоен.

Пэрриш опустил голову и закатал рукав рубашки на левой руке: на его предплечье красовался огромный синяк. Я подошёл к нему и взялся за его предплечье; Пэрриш стиснул зубы и закрыл глаза.

– О Господи! Это чем так?! – я был ужасно напуган.

– Книга в 1000 страниц. В металлической обложке.

– Она же сломана! Я отпрошусь у директора и отведу тебя в больницу! – я уже подошёл к двери.

– Стой, Адам. Я уже был у врача. Это не перелом, а ушиб. Мне нужно только перетянуть руку эластичным бинтом. Поможешь?

Я вернулся к другу и перетянул его предплечье и кисть. Я пытался сделать это максимально аккуратно, чтобы не причинить Пэрришу ещё большую боль. Как же мужественно он держался. Но ему было больно, очень больно. Даже не столько физически, сколько морально.

А знаешь, что самое ужасное, Патрик? Я совсем не знал, что мне делать, как помочь. Я боялся за него чуть ли не больше, чем он сам. Осуждать отца, оправдывать сына… понятия не имел.

– Пэрриш, – я посмотрел ему прямо в глаза, – Не пытайся делать вид, что ты об этом не думаешь. Я вижу, что тебе страшно. Мне страшно тоже: и за тебя, и из-за того, что я никак не могу помочь тебе. Точнее, я не знаю, чем тебе помочь.

– Не надо, Говард. Я справлюсь, обещаю. Не надо было из академии вылезать, только хуже сделал. Не буду его злить ещё больше. Главное, ты не ввязывайся, прошу тебя.

Мы просто молча смотрели друг на друга и молчали. Оба беспокоились друг за друга: я боялся по понятным причинам, а Пэрриш молился, чтобы я не полез в эту ситуацию.

Эта ночь прошла спокойно: мы оба спали как убитые. Хотя, мы и так были морально вымученными буквально за час. Было такое чувство, что из нас вытащили все эмоции.

Глава 8

У меня была тайна. Единственное, что я хранил в секрете от Малкольма. Как я уже говорил, я хранил все его черновики и в конце января заказал в типографии печать нескольких копий его книги: для него, для себя и для Аннабель – но ничего не сказал Пэрришу. Собирался сделать ему сюрприз на день рождения.

– Говард?

– М? – я оторвался от химии.

– Ты мне так и не рассказал о вашем рандеву, – сосредоточенный на чём-то Пэрриш неожиданно повеселел.

– Ну… Я купил ей букет белых роз и валентинку, пришёл на полчаса раньше, она – спустя несколько минут…

– Неужели ты забыл все эмоции там? – Пэрриш явно был недоволен моим монотонным рассказом.

– Она была очень красива, прямо сияла. Она рассказала мне почти о каждой картине, у которой мы останавливались. Мы пробыли там несколько часов, уже стемнело, и я решил проводить её домой. Она держала меня под руку, чтобы не поскользнуться.

– Единственным произведением искусства, на которое ты смотрел, была она. И всё? – Пэрриш посмотрел на меня из-под очков, – Ни разу не обнял, не поцеловал?

– А должен был? Ты же мне ничего не сказал, великий покоритель дамских сердец. Прекрати, Пэрриш, мы знакомы сколько? Не больше месяца.

– Но ты уже влюблён по уши, Адам. А я уже подбираю галстук на вашу свадьбу, не разочаровывай друга, – он надо мной издевался.

– Вот сам пойдёшь на свидание, сам будешь делать всё, что захочешь.

– Я не собираюсь тратить время на девушек, мне некогда этим заниматься. Я слишком занят, как видишь.

Он писал всё своё свободное время. Ох, Патрик, как же он был счастлив: с его уст не сходила улыбка.

Однажды произошло то, чего мы с Пэрришем даже не могли представить: нас пришли навестить. И не поверишь, кто – Аннабель. К нам приставили коменданта, мы провели Аннабель экскурсию по академии.

– Это ваша комната? Уютно, – девушка присела за мой письменный стол, – Господи, сколько учебников! Я не заметила в коридорах шкафчиков.

– Здесь шкафчики – это наши руки, – Пэрриш убрал забинтованную руку за спину.

– Я вижу, что руки, Пэрриш. Небось, ты перетягивал, Адам, – девушка улыбнулась.

– Ты угадала, – я засмущался, а Малкольм закатил глаза, что заметила Аннабель, конечно же, и рассмеялась.

– Вы были рождены для того, чтобы стать лучшими друзьями. Вы же идеально друг друга дополняете.

Далее смеялись мы уже вместе.

– Мадам, мы оставим вас на секунду, – Пэрриш поклонился и схватил меня за локоть, – Выйдемте, Говард.

– Что?..

– Пошли, говорю.

Мы отошли на несколько метров от комнаты.

– Прогуляйся, – Малкольм огляделся по сторонам.

– Чего?! – у меня глаза округлились.

– Не бойся. Пройдись пару минут. Я расспрошу, что Аннабель о тебе думает. А вдруг ты ей настолько же интересен, как и она тебе. Я её разговорю, – Пэрриш подмигнул мне и подтолкнул к повороту в коридор.

Через минут 5 Аннабель вышла из комнаты, попрощавшись с Пэрришем. Девушка подошла ко мне.

– Пока, Адам, – она смущённо опустила взгляд.

Я взвесил в своей голове всё и… просто взял её за руки и обнял.

– Пока, Аннабель.

Девушка вздрогнула и улыбнулась. Она только обернулась на прощанье и махнула рукой, прежде чем скрылась за углом.

– Господи, как дети, ей Богу! – Пэрриш был разочарован.

– Вы недовольны мной, мой учитель? Что она тебе говорила?

– Очень недоволен, Говард. Говорила, что её очень обрадовало то, что ты позвонил ей и пригласил на свидание – она была очень смущена и польщена. А знаешь, что ещё? Она ждала, чёрт возьми, что ты её поцелуешь. В следующий раз ради нас двоих поцелуй её, хорошо?

– Ладно, Пэрриш, – я был рад.

Знаешь ли, Патрик, очень немногие романы в