— Значит, мастер Грин нашел в лесу красивое дерево? И принялся рисовать картины сутки напролет? Вы сочли это опасным и решили обратиться к охотникам?

Чиан позволил себе грустный вздох:

— Я уже давно подозревал неладное. Люди в окрестностях города пропадали. Вчера мастер ушел любоваться на свое прекрасное дерево, и его до сих пор нет. Я бы хотел, чтобы мой учитель вернулся к работе и перестал гоняться за воздушными замками. И если его жизни угрожает какое — то темное дерево, то от него нужно избавиться. Поможете мне? Деньги у меня есть…

Рой, вместо ответа, мягко прошелся по комнате и легко коснулся пальцами самой большой и яркой картины с деревом. Ему тут же пришлось отдернуть руку — какая — то неведомая сила ужалила его, подобно змее.

— Очень необычный случай. Но… Вы сами не пробовали сходить в лес и посмотреть на эту красоту? Мастер никогда не стремился показать его вам?

Чиан кивнул:

— Конечно. В самом начале он желал поделиться со мной и с остальным миром. Он рисовал эти картины и звал меня с собой. И один раз я пошел с ним. Я знаю место, где учитель Грин нашел то дерево. Но вот загадка — никакого дерева я там не увидел. Посреди леса была абсолютно пустая поляна, поросшая клевером, а мастер смотрел в самый центр, не отрывая своего взгляда. Тогда я решил, что он просто придумал для себя иллюзию. Но когда появились эти картины, и мастер перестал интересоваться чем — либо, кроме своего дерева, я понял, что тут дело нечисто. Мастер Грин обещал помочь мне стать художником. Но в последнее время он выглядит хуже с каждым днем. Ни я, ни мастерская его не волнуют. Хочу, чтобы вы поняли — мастер одарен настолько, что его картины, в частности пейзажи, раскупаются по всей Веталии. Поговаривают даже, что их переправляют заграницу в Этернал. Как его помощник, я сразу же обрел некоторую известность. И не хочу, чтобы безумие мастера перечеркнуло его талант…

Рой в ответ пару минут молчал, чувствуя себя в этих стенах ужасно неуютно: ему казалось, что дерево на картинах имеет глаза и уши. И слышит весь их разговор. И ждет. Чудовище готово к встрече.

— Пойдемте, вы покажите мне это место.

Чиан растерялся:

— Что, так сразу?

— Ну, вы же не хотите идти туда ночью, верно? Или вам наплевать на судьбу своего мастера?

— Что ж, хорошо. — Сдался художник. — Но мне говорили о двух охотниках. Вы должны были приехать сюда с напарником. Или я не прав?

Рой усмехнулся:

— Мой учитель считает, что я уже вполне взрослый, чтобы справиться с миссией в одиночку. В последнее время я все чаще получаю задания, которые выполняю один. Но вам, Чиан, не стоит волноваться о моем профессионализме.

* * *

Они шли по тропинке, петлявшей среди высоких сосен. Идти было легко: слежавшийся от времени песок встречал стопу ничуть не менее твердо, чем вымощенная камнями городская мостовая.

Глядя на качающиеся от ветра верхушки сосен, Рой надеялся, что их трейлер спрятан достаточно далеко в лесу, чтобы на него не наткнулись любопытные горожане. Ведь, несмотря на слухи о чудовище, кто — то ходит в лес за хворостом, или за ягодами.

Их транспорт был не просто особенной вещью, с которой было бы жаль расстаться, — он давно стал им самым настоящим домом на колесах. Но откуда трейлер появился, для Роя было загадкой.

На все наводящие вопросы Маус отвечал уклончиво, словно стремясь уйти от неприятной темы разговора. Ко было хорошо известно, что техника такого уровня только начала распространяться в Веталии. Не все богатые могли себе ее позволить. Следовательно, Маус темнил.

А Рой видел в этих неясностях два варианта: на самом деле Клодар был потомком какой — то аристократической семьи, но по причине внешней мутации оказался выкинут за порог с некоторой суммой в кармане; либо же Маус приобрел трейлер при каких — то странных обстоятельствах, о чем даже вспоминать стыдно.

Впрочем, Ко не собирался тратить время на размышление о прошлом своего наставника. Захочет — расскажет сам. Сейчас он просто надеялся, что их средство передвижения в безопасности. Раз уж в окрестностях водится нечто пугающее и неестественное. А то вдруг придется в спешке уносить ноги? Как не унизительно это признавать, иногда бегство — единственный возможный выход из положения.

«Маус заставил меня разбираться с этим делом в одиночку, а сам посапывает себе на чистой перине», — раздраженно размышлял Рой. В лесу было тихо, не слышно ни шороха листьев, ни голосов птиц, и это очень не нравилось молодому охотнику.

Его спутник тоже не стремился завести разговор, настороженно оглядываясь по сторонам. Казалось, он уже пожалел о том, что обратился за помощью к охотникам. Его правая рука то и дело касалась висевшего на боку короткого кинжала.

Чтобы отвлечь себя от гнетущих мыслей, Рой принялся насвистывать себе под нос какой — то веселый мотивчик. Чиан бросил на него несколько недоумевающий взгляд, в котором Ко почудилось толика раздражения. Но художник быстро отвернулся и зашагал быстрее, сломав на ходу толстую ветку.

Рой прекрасно его понимал, потому что лес стал сгущаться, темнеть, а палка в руках дарила слабую иллюзию защиты, хотя бы от толстой паутины и осыпающегося с деревьев листьев и мха. В какой — то момент и сам Ко не выдержал: достал из кармана повязку и завязал ее на волосах так, чтобы лесная грязь не попадала в глаза.

В напряженные моменты память порой подбрасывает картины прошлого, которые подкупают нас умиротворением, окутывают особенной пленительной силой. Глядя на раскидистые ветви деревьев, Рой вспоминал другую лесную прогулку. Тогда она была рядом с ним.

…Две толстые золотистые косы были перехвачены прозрачными лентами с вплетенными незабудками. Рицелла в тот день была особенно хороша — воротник голубого платья отделан тончайшим кружевом, руки до локтей скрывали длинные перчатки с вышитыми на них серебряными лилиями. Лиф платья, томно проглядывающий сквозь кружево, был подчеркнут тремя тонкими нитями крошечных сапфиров. В глазах красавицы читалось удовольствие от того, что Рой восхищенно внимает каждому ее жесту, каждой кокетливо брошенной фразе.

Что ж, такое бывает, когда ты по уши влюблен, а отношения только недавно перешагнули черту платонических.

Они сидели на траве в небольшом старом парке на расстеленном по земле шелковом пледе. Рицелла, не торопясь, раскладывала по тарелкам содержимое маленькой плетеной корзинки.

— Видишь, как замечательно все сложилось, — щебетала она, соблазнительно надкусывая край разноцветного трехслойного печенья, чтобы потом придвинуться ближе и передать оставшийся кусочек своими сладкими, точно спелая, вишня губами. — Мне удалось ускользнуть из дома под предлогом пикника с подружками. Я отослала Майзу за покупками и улизнула без сопровождения. Видишь, ради тебя я делаю безумные вещи, чего раньше никогда еще не делала! Ты для меня похож на солнечный свет, проникший в темную комнату.

Рой был заворожен ее красотой, но даже сквозь любовный дурман смог почувствовать фальшь в ее словах.