Клаус нахмурился, пытаясь вспомнить, где, собственно, он слышал это имя?

Может ли быть, что его упоминал дядя, обсуждая что-то с учеными господами, которые иной раз захаживали к ним в гости? Если так, то все правда и где-то здесь, под городом, под всеми этими домами с мирными обитателями, под булыжной мостовой и костелами, под рекой, неспешно текущей и пахнущей водой и кувшинками, – где-то здесь дремлет зло, древнее и страшное, и если оно вырвется наружу, то это и будет означать конец времен.

Мальчишки дрожали, сидя на пыльном чердаке и глядя друг на друга круглыми от страха глазами. Но чем страшнее им было, тем с большим рвением они бегали по городу, собирая и нанося на карту полустертые знаки, выслушивая рассказы всех, кто мог или хотел что-нибудь им рассказать, чувствуя себя причастными к Тайне. А в детстве нет ничего интереснее и важнее.

Ирада быстро шла по коридору, опустив голову и не глядя по сторонам. Она даже волосы распустила, и они упали на лицо, скрывая предательские слезы, дрожащие на ресницах. А вот уже соленые капли текут по щекам… и наверняка оставляют дурацкие полоски туши, которые не так просто будет смыть. Она влетела в туалет, захлопнула за собой дверь и взглянула в зеркало над раковиной. Ну, надо отдать должное производителю – тушь потекла самую малость. Девушка вздохнула, достала косметичку и занялась своей внешностью. Плакать будем дома. Человек работающий не может себе позволить долго отсутствовать на рабочем месте, и эмоции себе тоже не очень-то позволишь. Конечно, это обидно. Рада почувствовала, что к горлу опять подступают слезы, и, наплевав на все правила и заботу о собственном здоровье, быстро сделала пару глотков из-под крана. Водичка, признаться, на вкус оказалась весьма отвратной, но все же ей полегчало. Надо увольняться, решила она. Девушка твердо пообещала себе сегодня же составить резюме и разослать его по кадровым агентствам… и на сайты соответствующие в Интернете повесить. Шефу она все объяснит. Вот как есть… Ну, может, не совсем как есть. Он ведь может и не поверить. Просто удивительно: такой приятный дядька – и женат на такой записной стерве. Впрочем, при нем-то она характер не слишком показывает. Но стоит генеральному директору пусть не самой крупной, но все же вполне приличной маркетинговой компании покинуть офис, как хозяйкой в нем становится его жена. Причем ведет она себя именно как хозяйка имения. Каждое утро мадам приезжает в офис. При этом шофер звонит заранее, еще только сворачивая в переулок, чтобы предупредить о нашествии. Охранники распахивают сверкающие стеклом и металлом двери и застывают по стойке «смирно». Наталья сбрасывает шубу (если зима) и шарф или палантин (если лето) на руки неотступно следующему за ней телохранителю и фурией проносится по комнатам и коридорам. Достается всем: уборщицам – за пыль и плохо вымытые полы. Офис-менеджеру – за то, что купили не тот сорт туалетной бумаги или размер скрепок. Охране – за небоевую выправку. Сотрудникам – за нерасторопность, леность, неумение гореть на работе. Ну а уж секретарше – секретарше достается за все.

Сегодня утро началось неплохо. Шеф приехал один, поздоровался с Радой и Раисой Петровной, которые сидели в приемной, прошел к себе, подписал бумаги, отдал распоряжения, провел встречу с потенциальным заказчиком и в половине двенадцатого отбыл куда-то по своим директорским делам. Рада и Раиса Петровна дружно налили себе по чашке чая, угостились парой баранок из казенных запасов и уселись обратно за рабочие столы. В компании «Маркетология» при неплохих оборотах и обилии заказчиков двух секретарей вполне хватает. Раиса Петровна носит гордое звание личного помощника генерального директора, а Ирада в штатном расписании значится просто секретарем, и им, собственно, и работает. Нельзя сказать, что работа девушке очень уж нравится. Но платят неплохо, до дома ездить недалеко, и коллектив вполне нормальный подобрался – кроме жены шефа.

– Хоть бы мадам сегодня не приехала, – сказала Раиса, аккуратно макая баранку в чай. – У меня давление с утра не очень, а как она начинает орать, я все время боюсь, что меня гипертонический криз хватит.

– Ой, да ну что вы, нельзя так нервничать, – отозвалась Рада.

– Да я знаю, знаю. Но ведь это тебе все как с гуся вода. В крайнем случае новую работу найдешь. А мне лет уже пятьдесят с хвостиком. И таких хвостатых не больно-то куда-нибудь берут.

– Ну, у вас же опыт, – попыталась утешить даму Ирада. – И вообще, перестаньте себя накручивать. Никто вас не уволит. В вашем случае возраст является заслугой, потому что Наталья никогда не возьмет мужу личного помощника моложе пятидесяти лет.

– Это точно. Она тебя с трудом терпит именно из-за молодости и мордашки симпатичной.

– Да я вообще что? Я даже и не крашусь почти, лишь бы не выделяться особо. Вот Анастасия Павловна из отдела разработок: и блузочки прозрачные носит, и глазки строит шефу. Чего бы нашей мадам на нее не сорваться?

– Анастасия – жена нужного человека из налоговой инспекции, – оглянувшись на дверь, прошептала Раиса Петровна. – Так что даже если она голой придет, наша мадам только улыбаться будет. Она понимает, что шеф не полезет к жене налогового начальника – он себе не враг.

– Ох, не офис, а мадридский двор какой-то.

– Точно.

И в этот момент по коридору зацокали каблучки. Секретарши взглянули друг на друга и хором вздохнули: помяни черта, он и появится. Явилась Наталья – жена шефа – и за каких-то десять минут умудрилась довести Раду до слез.

Сегодня хозяйке под хвост попала новая шлея: она вдруг вспомнила, что родом из Арзамаса, окончила медицинское училище, работала медсестрой и лишь потом подцепила себе в мужья тогда еще начинающего, но весьма перспективного бизнесмена. А потому может считаться самостоятельно пробившейся в люди, селф, блин, мейд. И вообще бизнесвумен. Она и в ведомости значится как заместитель генерального! Это вам не кошкин хвост. Круг обязанностей муж и начальник обрисовал ей несколько неопределенно, ведь в бизнесе Наталья ровным счетом ни черта не понимала, и реально толку от нее никакого быть не могло. Но она делала что могла – строила и муштровала персонал, совала везде свой нос и пребывала в твердой уверенности, что таким образом поддерживает дисциплину и повышает производительность труда в компании.

Жена шефа прошлась по приемной, одарила секретарей презрительным взглядом, улыбнулась своему отражению в зеркале на стене… и поймала брошенный на нее украдкой взгляд Ирады.

– И что, долго будем меня разглядывать, вместо того чтобы работать? – завелась Наталья. – Я в твои годы, между прочим, впахивала как лошадь… И не в теплом офисе с кондиционированным воздухом, а в вонючей больнице!

Ирада опустила голову и застучала по клавишам компьютера. Ясно, сегодняшняя кампания по унижению персонала фирмы проводится под лозунгом: «Москвичи ничего не умеют и не хотят. Привыкли на всем готовом. А вот как работать…»

Ну как такой симпатичный человек, как Святослав Алексеевич, мог жениться на этой фурии? Да на нее единственный раз взглянуть – и все ясно. Губы тонкие, блондинка крашеная, постоянно голодная, потому что если даже просто посмотрит на кусок хлеба, то сразу килограмм прибавляет. Да, дорогой парикмахер и маникюр много значат. Но выражение лица и этот голос… бр-р. Как у торговки на вокзале, которая собачится с товаркой из-за места. «Наверное, шефу некогда ее разглядывать. Да и вообще, не мое это дело, что ему нравится в личной жизни. Может, он скрытый мазохист. Вот уж жена у него садистка точно», – думала девушка.