Место — Лонсестон, Тасмания.

Время прибытия — утро.

Погода — холод собачий.

Она не была уверена в том, какие чувства испытает, снова ступив на родную землю после стольких лет жизни в мегаполисе.

Она вернулась домой.

Позади нее раздался глубокий мужской голос:

— Что? Не будет даже перетяжки «Добро пожаловать»? А как же оркестр?

— О боже, — испугалась она. — Я иду, иду уже! Можешь лететь, куда тебе нужно. Возвращайся в салон. На улице дико холодно.

— Я большой мальчик. Холод меня не пугает. — Брэдли засунул в рот последнюю горсть орешков и заглянул через ее плечо. — Значит, это и есть Тасмания.

Ханна оглядела аэропорт Лонсестона: одно-единственное невзрачное здание под плоской крышей да припорошенный мокрым снегом асфальт, кое-где уже превратившийся в лужицы.

— Нет, это аэропорт. Тасмания — затерянный мир за его пределами.

— Тогда давай выбираться. У меня не так много времени.

Она покачала головой:

— Конечно, извини. Спасибо за то, что подбросил. Но назад меня везти не надо. Во вторник увидимся.

Помахав ему рукой на прощание, она сбежала со ступенек. Не прошло и минуты, как она обнаружила, что пилот поставил ее чемодан рядом с багажом, подозрительно похожим на поклажу Брэдли.

— А это еще зачем? — спросила она и, повернувшись, увидела позади Брэдли.

Инстинктивно она вцепилась ему в куртку, чтобы не шлепнуться прямо на задницу. Твердые мускулы тут же напряглись под ее руками. И все, что пришло ей в голову, — это «О боже, как хорошо. Он такой теплый. Сильный. Настоящий». Подняв голову, она увидела, что он смотрит на нее не отрываясь.

— Ты вся дрожишь, — процедил Брэдли, будто она чем-то его обидела.

Сжав руки в кулаки, она спрятала их в складках пончо и отступила на шаг, сопротивляясь порыву приблизиться к нему, чтобы еще раз почувствовать тепло и мощь его тела. Опасная мысль.

— Конечно, холодно же.

Его руки потянулись к тому месту, где недавно были ее ладони, и рассеянно потерли его.

— Да ну? — пробурчал он. — А я и не заметил.

Вообще-то она тоже. Близость к живой печке ее согрела, и она даже не подумала о температуре за бортом самолета.

Ханна отошла еще на шаг.

— Почему Джеймс поставил твой багаж рядом с моим?

— Я провожу исследование.

— Чего? Различий между дорожными покрытиями на Тасмании и Новой Зеландии?

В глазах у него заплясали чертики, и что-то в ней живо отозвалось ответным теплом. Но потом на привычное место вернулись темные очки, и ей уже не удалось угадать его настроение.

— А если точнее, — отрезал он, — просто Тасмании, — и прошел мимо нее.

— Погоди! — позвала Ханна. — Я чего-то не понимаю!

— Ты недооценила свои способности пиар-менеджера. Ты мне продала.

— Что я продала?

— Дикую, нетронутую природу. Зубчатые скалы. Зеленые леса. Ревущие водопады. Озера, вода которых столь неподвижна, что трудно отличить их зеркальную гладь от линии горизонта. Знакомые слова?

Еще бы. Одна из ее речей о родном крае.

— Вот я и подумал — почему бы и нет? Команда справится и без меня. А я пока разведаю, что есть на этом острове.

Так вот, значит, что он замышлял во время полета. А она даже не заметила, с головой погрузившись в нехитрое развлечение — почитала глянцевый журнальчик, попивая коктейль и слушая музыку на своем айподе.

Наверное, вид у нее был как у рыбы, выброшенной на сушу, потому что он прибавил:

— Не переживай. Я не собираюсь мешать твоему отдыху. Спенсер взял для меня машину напрокат и продумал маршрут.

Ханна закрыла рот. Она все еще не могла понять, почему ему пришло в голову остаться. Но больше всего ее раздражало то, что именно сейчас она могла бы проявить свой потенциал будущего продюсера, и не может — она на отдыхе. Спенсер отлично разбирался в интернет-картах, но она выросла здесь, кому, как не ей, знать самые красивые и захватывающие дух местечки?

Да уж, не вовремя Брэдли все это замыслил.

Настойчивый внутренний голос давал о себе знать: «Успокойся и отпусти вожжи. Отдохни хорошенько, а во вторник придешь к нему и скажешь, что возглавить проект должна именно ты».

— Ладно, — уступила она. — Отлично. Ты не пожалеешь.

С этими словами она повернулась и пошла к багажу. И как раз в этот момент услышала пронзительный женский крик:

— Э-э-эй! Ханна! Мы ту-у-у-у-ут! Ханна!

Все ее чувства сплелись в тугой клубок при звуке этого голоса. Ну почему? Почему сейчас?

Она же послала Элизе сообщение, что сама доберется. Черт!

— Ханна!

Она лихорадочно искала знакомые фигуры среди толпы ожидающих за перегородкой. Темноволосые, светлокожие, увешанные побрякушками, в одинаковых розовых куртках, ее мать и сестра выделялись на фоне продрогшей серой толпы, как фламинго в стае голубей.

Словно и не прошло столько времени, словно у нее и нет прекрасной работы, замечательных друзей и уютной квартиры… Ханна за пять секунд трансформировалась из уважаемой помощницы телевизионного гения в тощую девочку-сорванца, игравшую в мяч на заднем дворе, пока ее мать и сестра ходили по магазинам, салонам красоты и шептались о парнях.

Ее мать прошла через толпу, распихивая других, открыла калитку, чем, вероятно, нарушила с десяток правил безопасности, и направилась к ним. Наверное, стоило бы пойти к ней навстречу, но Ханна была так растеряна, что начала отступать. Но тут вокруг ее талии обвилась крепкая рука, и теплота этого прикосновения остановила ее отступление лучше всяческих уговоров. Как по-рыцарски: ее замечательно владеющий собой начальник пришел к ней на помощь. Она уже начала привыкать к его галантности. Чего нельзя было сказать о его близости. Ей нужна была каждая крупица силы, чтобы подготовиться к тому, что вот-вот случится. Она встретится с матерью неподготовленной и даже трезвой. И подвергнет своего шефа, страшащегося любых публичных сцен, величайшему испытанию в его жизни.

Брэдли и ее мать. Только не это.

— Быстро сворачивай налево, в кусты, и дальше по тропинке. Через три минуты увидишь основную магистраль. Давай! — приказала она.

Темные брови сошлись на переносице.

— И зачем мне это?

— Видишь это нечто в розовом, которое идет к нам? Это моя мать. И если не поторопишься, то тебя сметет ураганом.

Слишком поздно.

Глаза Вирджинии впились в Брэдли. Неудивительно — высокий, мускулистый красавец, стоящий в тени собственного самолета, не смог бы не привлечь внимания женщины. Что уж говорить о сногсшибательно красивой женщине в поисках нового мужа.