которые никто больше пятидесяти лет не открывал. Вам еще мало тайн? А что думать про письмо, которое мать Сент-Экзюпери получит через год после гибели летчика? И в котором он пишет: хочу вас успокоить, у меня все прекрасно!

Анди не давала себе передышки, лишь быстро глянула на камерунца, будто ждала одобрения, будто он был председателем комиссии на вступительных экзаменах в академию Сент-Экзюпери. У меня набралась куча вопросов насчет этих пароходных чемоданов, насчет этого посмертного письма, насчет… но Анди снова меня опередила.

– Это завещание Сент-Экса! – выкрикнула она. – Его спрятанное завещание! Завещание, которого никто так и не нашел. – Она явно разволновалась. – Око, я хочу вступить в ваш «Клуб 612». – Анди посмотрела на листок, который он ей дал. Еще раз прочитала имя и адрес: Мари-Сван, Манхэттен.

– Вы должны отправиться туда немедленно, – только и ответил камерунец.

Слегка удивившись тому, что Око, который по возрасту годился Анди в дедушки, обращается к ней на «вы», я чуть отступил в сторону. Вот уже несколько минут, понимая, что больше им не нужен, я ждал удобного момента, чтобы попрощаться, сказать, что меня ждет жена и что они могут ко мне обратиться, если им снова потребуется специалист по обломкам «Р-38 Лайтнинг».

– Я готова, – ответила сыщица-стажерка. – Мы пойдем на вашей яхте?

Око улыбнулся и взглядом показал на такси, припаркованное на стоянке за молом.

– В Нью-Йорк на такси? – удивилась Анди.

– Такси довезет вас до Мариньяна, до аэропорта. Там вас уже дожидается частный самолет, «Фалькон 900». Я открыл счет на ваше имя. В кабине пилота вы найдете доллары и кредитную карту, а в багажном отсеке – все архивы «Клуба 612». Во всяком случае, мои. Я… – Око замялся. – И еще я должен предупредить вас, что ваша миссия может оказаться опасной. Мне угрожали. Похоже, кому-то очень не хочется, чтобы нашлось завещание Сент-Экзюпери. И у меня есть все основания думать, что этот кто-то – один из пяти в моем списке…

Ой! Как не вовремя Око Доло заговорил про угрозы! Я буду выглядеть трусом, если уйду теперь. И все же я отодвинулся от них еще на несколько шагов.

– Неван, куда это вы? – удивился Око.

– Так я пойду уже… Я… У меня нет клубной карты…

Око нескрываемо изумился.

– Вы не поняли, что «фалькон» поведете вы?

VIII

– Прощай!

Я как раз собирался отключиться, поскольку во всех деталях уже рассказал Веронике про необычную миссию, порученную мне камерунским миллиардером, и тут услышал от нее это «прощай!» – как будто лопнула натянутая между нами резинка. Захотелось переспросить, она ведь часто говорила, что речь – источник недоразумений.

– Почему «прощай», дорогая моя? Я только туда и обратно, доставлю детектива на Манхэттен и вернусь! Завтра буду дома.

– Ты пятнадцать лет не летал.

Я чуть было не ответил «вот именно», но осекся. Не осмелился сказать, что хочу этого и что Око Доло это понял. Что чинить самолеты – увлечение по доверенности. Обихаживать самолет на земле, все проверять, говорить, что все в порядке, смотреть, как он взлетает, и не успевать даже помечтать, пока не приземлился следующий. Только и сказал:

– За это очень хорошо платят, дорогая моя.

– Почему ты? Почему этот камерунец обратился именно к тебе?

– Не знаю.

Я и в самом деле не знал.

– И ты согласился?

Я мог бы еще раз повторить, какую сумму назвал мне Око Доло, даже в долларах пересчитать, но Вероника слишком хорошо меня знала, я бы этим банкирским объяснением не отделался. Вероника избавила меня от необходимости что-то говорить, сама себе ответила:

– Все так таинственно и непостижимо, что ты не смог отказаться.

Странный ответ. Такое впечатление, что фраза выдернута из «Маленького принца», надо проверить. Перечитать. Время у меня будет, лететь больше десяти часов.

Вероника кашлянула. Меня удивило отсутствие упреков. Я не решался ни заговорить, ни отключиться.

– Да не тяни же, это просто невыносимо. Решил уйти – так уходи.

Она отключилась первой.

Наверное, не хотела, чтобы я слышал, как она плачет.

IX

– Вы умеете этим управлять?

Анди устроилась рядом со мной в кабине «Фалькона 900».

– Я получил летное свидетельство пятнадцать лет назад.

– А с тех пор летали?

– Раз или два…

Я соврал. На самом деле – ни разу.

– Это не забывается?

Я не ответил. Был занят – разбирался с приборной доской. Глядя на меня, Анди прибавила:

– Нет, не забывается. То, что любишь, не забывается. Потому что скучаешь без этого. Точно так же, как с людьми.

* * *

«Фалькон 900» летел над облаками. Анди дремала. Понаблюдав за мной, она без особого пиетета объявила, что вести самолет, похоже, проще, чем машину, за пустой и прямой дорогой в сельской местности и то надо следить внимательнее. Я не стал говорить, что она права.

– Когда полетим над Атлантикой, почитаете мне «Маленького принца»?

– Да, если хотите… Все в какой-то момент своей жизни его перечитывают.

Она закрыла глаза, самолет ее усыплял.

– Не забудьте, что вам надо просмотреть десять тюков архивов, – ехидно заметил я.

– Попозже.

Я решил, что не дам ей поспать.

– Вы несколько ночей перед этим зубрили? Браво, вам удалось сильно удивить Око! После вашей стажировки «Фокс Компани» точно предложит вам работу.

– Зубрила? – С Анди весь сон мгновенно слетел. – Зубрила? Вы серьезно? Я с детства люблю «Маленького принца». Я создала блог, посвященный ему. Я переписываюсь с фанатами со всего мира. На свете не найдется и десятка человек, так же хорошо знающих эту сказку, как я, и тут, во время моей стажировки, какой-то странный миллиардер предлагает «Фоксу» разобраться в истории с паркеровской авторучкой… Вы же понимаете, что я никому это дело не уступила!

Подобное совпадение поначалу заинтересовало меня. Но ненадолго. Когда совпадения настолько таинственны и непостижимы, не смеешь проявлять недоверие.

– В таком случае, мадемуазель специалистка по Сент-Эксу, вы сможете мне объяснить, зачем нам в Нью-Йорк?

– Я к вашим услугам, господин авиатор! Сент-Экзюпери написал «Маленького принца» в эмиграции, на Манхэттене, в 1942 году.

* * *

Казалось, «Фалькон 900» не движется, летят лишь облака под ним и можно выйти размять ноги, прогуляться по этой небесной сахарной вате. Только с наступлением темноты, когда мы уже были над Атлантикой, слой ваты стал расползаться. Похоже, ветер ждал появления пастушьей звезды, чтобы разогнать барашков.

Я повернулся к Анди:

– Не боитесь?

– А должна? Почему? Вы забыли прилепить на кабину наклейку с буквой «У»?

– Я имел в виду последние слова Око Доло. Что ему угрожали… Кому-то не хочется, чтобы нашлось завещание Сент-Экзюпери.

– Напротив! Это только