litbaza книги онлайнБоевикиРасстрелять в ноябре - Николай Иванов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 40
Перейти на страницу:

— Приехали.

Останавливаемся и долго ждем на каком-то взгорке. Дверцы машины распахнуты, ветер продувает ее и нас насквозь, унося с собой в горы и ночь песенные проклятия генералу Ермолову, покорившему?таки Кавказ в свое время.

Из этой ночи, с этих гор, из незаконченной, как оказалось, истории и появляются за нами призраки той, далекой кавказской войны. Вполне реально, по одному выдергавают нас на землю. Холодные пальцы ощупывают лицо, но это затем, чтобы проверить повязки и заткнуть уши ватными тампонами.

Звуки, особенно дальние, гаснут. К моим наручникам привязывают веревку, дергают за нее, заставляя идти. Так ведут верблюдов по пустыне. И в каком-то из фильмов подобным образом гнали людей в рабство в давние времена. Какое сегодня число? Какой год? Век? В каком фильме я снимаюсь?

А идем быстро — полем, лесом, буераками. Оступаемся, ловим лицами ветки и стволы деревьев, выворачиваем ноги на колдобинах, падаем. Кажется, я привязан к Махмуду — именно на его шлепанцы наступаю раз за разом. Очень скоро становимся мокрыми по пояс от росы и вчерашних луж, а спину и лицо покрывает пот. Нет, нас не ведут — нас гонят. И не в киношное рабство. И никто никогда нас уже не найдет. Мы даже не иголки в стоге сена. Мы — песчинки, которые все глубже и глубже засасывает воронка…

И вот наконец подвал с тусклой лампочкой, наброшенные на плечи простреленные одеяла и короткое забытье…

Глава 5

Даже поменьше, чем короткое.

— Повязки.

Их уже далеко не прячем, носим на шее. В очередной машине перед глазами вспыхивает огонек зажигалки, но ума и выдержки хватило не отреагировать на него. На уловку попадается Борис. Скрипит от резкого разворота кожаная куртка охранника, и банкир стонет от нежданного удара.

— Понял, за что? — интересуются у него.

— Да.

Значит, повел головой за светлячком. А мы ничего не должны ни видеть, ни слышать. Сам пишу детективные романы и прекрасно знаю: человека подчас убирают только за то, что он оказывается невольным свидетелем. Если хотим самим себе помочь выбраться, нужно исключить подобные перспективы. Только бы выбраться. Выбраться!

Что свершится в этом случае, какие горы переверну и сколько океанов переплыву, про то не загадывается. Наверное, просто мало надежд, но ведь как хочется…

Пока же после долгой езды по лесным дорогам помогают выбраться из машины.

— Траншея, — предупредили уже после того, как проваливаюсь вниз.

Локтями нащупываю стены, но новый толчок в спину заставляет идти по извилистому ходу.

— Ступени.

В нос проникает запах подземелья и сырости. Не торопят, дают время и возможность самому нащупать ступени и спуститься вниз. Оттуда хватают за полу пиджака, отводят в сторону и сдергивают повязку.

Полумрак землянки. Стою в узком проходе между стеной и нарами. Таким же образом подводят Бориса и Махмуда. Из темноты на нас с любопытством смотрят боевики. Неужели оставят жить среди них, здесь?

— Давайте вниз.

Еще вниз?

Подталкивают в самый угол землянки, где под нарами открывается яма-провал. Ребята, идущие следом, невольно сталкивают меня вниз и сами сыплются следом. Глубина — по плечи. Значит, жить придется не на нарах, а здесь, стоя? Успеваю заметить под нарами собаку, которая смотрит на нас печальными, полными грусти глазами: благодорите Бога, что еще живы, а вот что ждет вас потом?

— На колени. Дальше.

Насчет нашего православного Бога не знаю, а про Аллаха Махмуд говорил: если он дает, то двумя руками. Яма — это только начало?

Да, из нее в сторону прорыта узкая нора. Ползти можно только на четвереньках, и уже в сплошную темноту и стылость. Вот теперь — все. Все! Какие, к черту, одеяла-крылья-надежды. Ангелы, которые могли бы прикрыть нас своим крылом, в подземельях не летают.

Сзади жгут спички, но это чтобы рассмотреть дверь-решетку посреди крысиной норы. За ней — очередная яма. Свет от новой спички боязливо подрагивает на земляных стенах, освещает на миг подземный склеп. Ширина — поместиться троим, длина — по росту, высота — стоять на коленях. В углу — два матраца. Тороплюсь усесться на один при угасающем, покидающем нас свете. Замечаю лишь, что изо рта идет пар. Значит, общая глубина — метров пять-шесть.

По одному спрыгивают мои несчастные попутчики. В темноте притягиваю их к себе на сиденье, и мы замираем, не в силах перебороть впечатления от увиденного и доставшегося нам. Вот теперь — плен. Клетка захлопнулась полностью. А мы отказывались в лесополосе есть колбасу и гребовали грязными, но простынями в полузатопленной комнате. На кроватях!

Из шока всех троих выводит чесотка. Борис торопливо зажигает спичку, и мы подхватываемся: матрац кишит червями и жуками-короедами. Они уже залезли нам под брючины, и мы, торопясь и брезгуя, давим их на теле, вытряхивая остатки на земляной пол.

Сверху появляется свет — нам просовывают керосиновую лампу без стекла. Фитиль коптит, но все становится ерундой по сравнению с тем, что темнота отступила за пределы могилы. Вспоминаем добрым словом Боксера за подарок: в носки-гольфы заправляем брючины. Застегиваем верхние пуговицы рубашек. Как еще спастись от ползущего и шевелящегося? Однажды в Афганистане в одном полуразрушенном доме нас подобным образом заедали клопы. Но тогда у каждого имелись бинты, и мы перехватывали ими запястья рук, шею, ноги, оберегая тело от плоских коричневых «броненосцев».

Смотрю, что осталось у меня сейчас. Галстук, заколка, часы, авторучка и старое, не найденное в боковом кармане удостоверение главного редактора журнала «Советский воин». Единственная зацепка, по которой могут определить труп, если что…

— Все. Давайте устраиваться, — беру на себя роль старшего.

К двум предыдущим установкам — не паниковать и не раздражать охрану — мысленно добавляю третью — не заболеть. Если даже подземных тварей окажется больше самого матраца, я стану сидеть и спать на них. Лишь бы было теплее.

Второй матрац оказался почти новый, но на троих слишком мал. Свернув валиком убежище короедов, подтягиваю его под голову. В углу находим влажные, истрепанные, грязные, но — одеяла. Каждому по штуке! Не-ет, будем выживать. Будем. До последней секунды.

Нас не забывают. Кто-то спрыгивает в яму, кричит через решетку:

— Холодно?

Напарники молчат, хотя я надеялся, что они, как мусульмане и соседи, будут активнее и ближе к нашим тюремщикам. Тороплюсь ответить сам:

— Да. Очень.

На самом деле еще не холодно, из всех земных человеческих чувств — только угнетение склепом. Но сидеть-то здесь наверняка не один час…

— Что, полковник, изнежился в своей Москве?

Плевать, какое мнение родится обо мне. Буду просить все, что можно. И победил!

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 40
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?