Наконец Грэм погасил свет и закрыл глаза, сознавая, что приближается новый завтрашний день. Его горшок с золотом, сказочный выигрыш, выпадающий раз в жизни, стал еще на один день ближе к реальности. Однако это не сделало его сон спокойным.

Наблюдая за тем, что происходило за двухсторонним зеркалом, Лютер вдруг поймал себя на мысли, что перед ним очень привлекательная пара. В данных обстоятельствах подобное заключение было абсурдным, однако от этого оно не становилось менее справедливым. Мужчина был лет сорока с небольшим, высокий, красивый, представительный. Женщина лишь совсем недавно перешагнула двадцатилетний рубеж; у нее были пышные золотистые волосы, очаровательное овальное лицо, огромные голубые глаза, в настоящий момент с любовью взиравшие на элегантную внешность мужчины. Он прикоснулся к ее гладкой щеке; она прижалась губами к его руке.

Держа два стакана, мужчина наполнил их из бутылки, которую принес с собой. Один он протянул женщине. Под звон стекла их взгляды прочно застыли друг на друге; мужчина осушил свой стакан залпом, в то время как женщина смогла отпить лишь маленький глоток. Поставив стаканы, они обнялись прямо посреди комнаты. Руки мужчины скользнули вниз по спине женщины, затем поднялись к ее обнаженным плечам. Руки и плечи у нее были загорелые, ухоженные. С чувством прижав женщину к себе, мужчина наклонился, чтобы поцеловать ее в шею.

Лютер отвел взгляд, смущенный этим глубоко личным зрелищем. Очень странное чувство для человека, над которым все еще висела угроза быть схваченным. Однако Уитни был еще не настолько стар, чтобы не оценить по достоинству нежную страсть, неспешно разворачивающуюся перед ним.

Снова подняв взгляд, он не сдержал улыбки. Теперь пара медленно кружила по комнате в танце. Мужчина, очевидно, порядком поднаторел в этом занятии, чего нельзя было сказать про его партнершу; но он мягко провел ее через ряд простых движений, и они снова оказались рядом с кроватью.

Остановившись, мужчина снова наполнил свой стакан и быстро осушил его. Бутылка опустела. Его руки снова обвили женщину, и та прильнула к нему, затем стянула с него пиджак и начала развязывать галстук. Руки мужчины нашли молнию ее платья и неторопливо направились вниз. Черное платье соскользнуло на пол, и женщина изящно шагнула из него, открывая черные трусики и чулки до бедра; но лифчика на ней не было.

У нее было такое тело, какое у тех женщин, у кого его нет, мгновенно вызывает ревность. Каждый изгиб находился именно там, где и должен был находиться. Талию ее Лютер смог бы запросто обхватить кольцом из пальцев двух рук. Женщина повернулась боком, снимая чулки, и он отметил, что груди у нее большие, округлые и полные. Ноги стройные и точеные – вероятно, вследствие ежедневных многочасовых занятий под бдительным оком личного тренера.

Мужчина быстро разделся до трусов и присел на край кровати, наблюдая за тем, как женщина не спеша стягивает с себя нижнее белье. Ее круглые упругие ягодицы показались молочно-белыми на фоне безукоризненного загара. Когда женщина полностью избавилась от одежды, лицо мужчины растянулось в улыбке. Сверкнули белоснежные, ровные и прямые зубы. Несмотря на выпитый алкоголь, глаза оставались ясными и внимательными.

Поймав на себе взгляд мужчины, женщина улыбнулась и медленно приблизилась к нему. Как только она оказалась в пределах его досягаемости, его длинные руки схватили ее, привлекая к нему. Женщина потерлась вверх и вниз о его грудь.

И снова Лютер начал отводить взгляд, больше всего мечтая о том, чтобы это зрелище поскорее закончилось и парочка покинула дом. Ему потребуется всего несколько минут на то, чтобы вернуться к своей машине, и эта ночь сохранится у него в памяти как неповторимое, пусть и потенциально опасное приключение.

Но тут он увидел, как мужчина крепко стиснул женщине ягодицы, после чего принялся хлестать по ним, снова и снова. Лютер поморщился, переживая за чужую боль; белая кровь теперь горела алым огнем. Но либо женщина была слишком пьяна и не чувствовала боль, либо ей доставляло наслаждение подобное обращение, поскольку улыбка у нее на лице не гасла. Увидев, как мужчина вонзил пальцы в нежную плоть, Лютер почувствовал, как у него внутри все сжалось в комок.

Рот мужчины заплясал у женщины на груди; та провела пальцами сквозь его густые волосы, устраивая свое тело у него между ног. Затем закрыла глаза, собирая губы в удовлетворенную улыбку, после чего запрокинула голову назад. Затем снова открыла глаза и набросилась ртом на губы мужчины.

Его пальцы поднялись вверх с ее подвергшихся насилию ягодиц и принялись нежно растирать ей спину. Затем он с силой вонзил их ей в тело, и женщина, вздрогнув, оторвалась от него. Она слабо улыбнулась, и мужчина, отпустив ее, прикоснулся пальцами к ее пальцам. Переключив свое внимание на ее грудь, он стал жадно сосать сосок. Глаза женщины снова закрылись, и ее дыхание заметно превратилось в тихий стон. Мужчина снова вернулся к ее шее. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо туда, где сидел Лютер, не подозревая о его присутствии.

Уитни смотрел на мужчину, на эти глаза, и ему не нравилось то, что он видел. Лужицы мрака, окруженные красным, словно неведомая зловещая планета в телескопе. У него вдруг мелькнула мысль, что обнаженная женщина находится сейчас в объятиях чего-то совсем не такого нежного и любящего, как ей, вероятно, кажется.

Наконец женщина потеряла терпение и отпихнула своего возлюбленного на кровать. Ее ноги оседлали его, открыв Лютеру сзади то, что она должна была бы показывать только своему гинекологу. Женщина оседлала было мужчину, но тот вдруг в резком порыве грубо сбросил ее с себя и взобрался на нее, хватая ее ноги и задирая их вверх так, что они оказались перпендикулярны кровати.

Увидев следующее движение мужчины, Лютер застыл в кресле. Схватив женщину за шею, мужчина рывком поднял ее, засовывая ее голову себе между ног. От неожиданности женщина ахнула, лицом в каком-то дюйме от его промежности. Рассмеявшись, мужчина отшвырнул ее обратно. На мгновение оглушенная, женщина наконец слабо улыбнулась и приподнялась на локтях, а мужчина навис над ней. Одной рукой схватив свой затвердевший в эрекции член, другой он широко раздвинул женщине ноги. Та лежала смирно, готовая принять его, а он уставился на нее диким взглядом.

Но вместо того чтобы проникнуть ей между ног, мужчина схватил ее за груди и стиснул их – по-видимому, чересчур сильно, потому что Лютер наконец услышал, как женщина вскрикнула от боли и отвесила мужчине пощечину. Тот отпустил ее и, в свою очередь, дал ей затрещину, со всей силы, и Лютер увидел, как у нее в уголке рта выступила кровь, пролившаяся на полные напомаженные губы.

– Ах ты, ублюдок!

Скатившись с кровати, женщина уселась на полу, вытирая рот. От привкуса крови ее затуманенный алкоголем мозг мгновенно прояснился. Первые отчетливо произнесенные слова, услышанные Лютером за весь вечер, оглушили его увесистой кувалдой. Поднявшись с кресла, он приблизился к стеклу.

Мужчина усмехнулся. Увидев выражение его лица, Уитни застыл. Это был скорее оскал дикого зверя, готового прикончить свою жертву.