— Да, в честь композитора.

— Ужасно!

— Я думаю, что Вагнер звучало бы еще хуже.

Рэйф рассмеялся, и у Кэт потеплело на душе от его искреннего смеха.

— По крайней мере, у моего кота достойное имя.

— У вас есть кот?

Он перестал смеяться.

— Только не говорите мне, что вы относитесь к числу людей, которые обожают собак и ненавидят кошек.

— Конечно, нет. Просто я не могу представить вас с котом на руках. И как же зовут вашего любимца?

— Толстой.

— Это случайно не русская голубая порода?

— Понятия не имею.

— Тогда почему вы назвали его Толстым? — Она искренне надеялась, что он не окажется любителем классики. Это было бы уже слишком, учитывая его совершенную красоту и любовь к животным.

— Кот принадлежал женщине, которую я знал. Это она так назвала его.

Ей стало интересно, что, в понятии Рэйфа, означает слово «знал».

— И она отдала вам своего кота?

— Она ушла, а Толстой вернулся на следующий день. — Рэйф пожал плечами. — Предпочел жить со мной.

— А она — нет? — не успев подумать, ляпнула Кэт.

— Думаю, хотела бы, — усмехнулся он.

Что, он так хорош в постели? Кэт мучило любопытство и желание одновременно. Она сдерживала себя, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до его шелковых волос, до его чувственных губ. Пришлось напомнить себе, что за мужчина стоит сейчас перед ней.

Он не для тебя, Катриона Макконнел. Даже не вздумай мечтать о нем.

— Значит, вы оставили себе ее кота?

— Это был его выбор.

Кэт воздержалась от комментариев по поводу выбора Толстого, потому что в этот момент вернулась Шеба и принялась изучать Рэйфа.

— Все нормально, детка, — ласково сказала ей Кэт. — Это Рэйф Карлайл, и он не такой ужасный, каким кажется. У него есть кот.

Рэйф рассмеялся, а потом они вместе поднялись и смотрели, как щенки потянулись к маме за молоком.

— Голодные крошки! — улыбнулся Рэйф.

— Им повезло с мамой. Кстати, вы уже позвонили?

— К сожалению, да.

— Алекс был не очень доволен, не так ли?

— С чего вы взяли, что я звонил своему брату? — спросил он.

Кэт пожала плечами.

— Когда я вытащила вас из кабины и мы ехали ко мне домой, вы по нескольку раз повторяли одно и то же.

— Я не наболтал лишнего? — внезапно нахмурился Рэйф.

Как же ей хотелось подразнить его! Искушение было велико, но…

— Вы постоянно говорили: «Я разбил самолет. Алекс будет в ярости». Я так понимаю, это самолет вашего брата?

— Нет. Я нанял его. Самолет Алекса, целый и невредимый, сейчас в аэропорту. Я позвонил и убедился в этом. — Он задумчиво потер подбородок. — Если бы я разбил его самолет, он бы точно пришел в бешенство.

Ничего себе! Он нанял самолет с такой же легкостью, с какой простые люди берут напрокат машину.

— Значит, вы взяли напрокат самолет? — спросила Кэт только для того, чтобы понять, почему она так странно себя чувствует рядом с ним. — После того, как прилетели на самолете Алекса из Сиднея?

— Да. Я навещал свою мать.

— Она живет на Северной Территории? Я где-то читала об этом.

— Все верно. Мы с моими братьями выросли там. А Томас до сих пор живет с матерью и занимается животноводством.

— Я читала о нем в журнале.

Да уж, подумал Рэйф, за последние месяцы в прессе можно было найти много информации о его семье.

— Вы недавно потеряли отца, — мягко проговорила Кэт. — Мне жаль.

Рэйф слегка наклонил голову. Чарльз Карлайл не был его родным отцом, но другого у него никогда не было.

— Как с этим справляется ваша мама?

— С трудом. — Об этом тоже писали вес газеты. Его мать перестала выходить в свет и появляться на публике. — Ей было бы легче, если бы не вмешательство отца.

— Вмешательство?

Рэйф не хотел поднимать эту тему, но Кэт так пристально смотрела на пего, что он решил ответить на ее вопрос:

— По его мнению, внук должен облегчить ее страдания.

— Я не понимаю, — нахмурилась Кэт.

Рэйф хмыкнул. Невозможно передать словами, как это удивило его самого и его братьев. И их мать тоже.

— Когда отец заболел, он добавил в свое завещание еще один пункт. Мы не знали об этом до самой его смерти. Из завещания следует, что у нас есть двенадцать месяцев на то, чтобы у нашей матери появился внук. Или внучка.

— Иначе вы лишитесь наследства?

— Да.

На ее лице отразилась вся гамма чувств, когда она осмыслила эту информацию.

— Вы и ваши братья, — медленно произнесла она, — у вас у каждого должен быть ребенок?

— В завещании сказано об одном ребенке, но дано мало времени. Мы все пытаемся найти решение этого вопроса.

Братья заключили соглашение, объединились в команду, как это всегда было между ними. Все должно быть честно.

— И как продвигается дело?

Рэйф рассмеялся. Он так и знал, что Катриона задаст вопрос в лоб.

— У Томаса есть женщина, которая готова родить ему ребенка, но он сам сомневается. Алекс и Сюзанна, — он покачал головой, — они пытаются найти хоть одну свободную минутку в своем расписании, чтобы сначала пожениться.

Она вздернула брови.

— Наш Алекс привержен традициям, — объяснил Рэйф.

— А как насчет ваших поисков?

— А что? Хотите предложить мне свою помощь? Она усмехнулась и покачала головой.

— Смешно.

— Что именно?

— То, что вы не можете найти женщину, которая бы родила вам ребенка. Я думала, женщины выстраиваются в очередь возле вашей спальни.

— Ну, уж такой я человек… гм… особенный.

— А женщина, которая была хозяйкой вашего кота?

— Неплохой вариант, хотя, боюсь, ее муж будет против.

— Вы могли бы заплатить кому-нибудь.

— А это мысль, — медленно произнес он. — Как вы думаете, Катриона, во сколько мне это обойдется?

Она посмотрела на него с возмущением:

— Я же пошутила! Заплатить женщине, чтобы она родила вам ребенка, а потом получить по завещанию еще больше денег — это ужасно… — она запнулась и замолчала.

— А вы думаете, что моя мать согласилась бы заиметь внука таким путем? — спросил Рэйф.