Студентка, торопясь, собиралась на лекции в университет. Время на завтрак уже не было, но её это мало интересовало. Она чувствовала прилив сил. Жизнь приобретала бо́льший смысл.

Глава 4

Празднично одетую ребятню в белых рубашках с погонами и выпускников с красными лентами в школьном дворе шумно приветствовали изумрудные кроны деревьев, хлопая листьями, словно в ладоши в такт гремящему молодёжному оркестру. Родители смахивали слезу. Учителя и наставники давали напутствия. Атмосфера была наполнена волнением от предстоящих экзаменов и грядущих поступлений в различные учебные заведения. Последний звонок, заканчивался вручением значков отличников учёбы среди всех казачьих классов. Глеб уже второй год подряд получил этот знак отличия. Паша, хоть и с завистью поглядывал на товарища, но в мыслях его было чёткое понимание, что награда у друга заслуженная. Энциклопедические знания Глеба не раз поражали одноклассников и педагогов, однако, несмотря на всеобщее уважение на должность атамана класса его кандидатуру никогда не выдвигали.

Торжественная линейка закончилась. Маша вприпрыжку поскакала вместе с подружками и маячила впереди нарядными белыми бантами на пышных косах. Паша и Глеб неторопливо шли домой вслед за ней.

Паша, опять бросив ревностный взгляд на значок весело заявил: – Слушай, так тебя может уже за такие заслуги и в атаманы класса пожалуют?

Товарищ замотал головой: – Это исключено. Вот, если бы можно было самовыдвигаться, я бы, конечно, попробовал. Всегда полезно знать, как на самом деле тебя оценивают друзья.

– Почему исключено? – наморщил лоб Паша.

– Атаман класса должен быть не только умным, он и по физической выправке обязан фору любому дать.

– Эх, нам бы объединить мои мускулы с твоими мозгами, мы бы таким атаманом стали!

– Здорово, конечно, ты придумал, но только на эту должность избирают одного, а не двоих, – напомнил Глеб.

– Ну, да, а то это уже и не атаман вовсе, а змей Горыныч получится. Ха-ха-ха!

Глеб внимательно посмотрел на друга, сузив глаза: – Всё-таки мне кажется странным то, что ты так резко раздался в плечах. Не бывает в природе таких внезапных перемен.

Губы Паши вытянулись в тонкую линию, и он выдал: – Ты завидуешь!

– Меня моё тело вполне устраивает, ещё вырасту. Я за тебя беспокоюсь.

Паша фыркнул: – Тоже мне беспокойный нашёлся!

– Даже Машка заметила, как ты похорошел. Сказала, что за такого и замуж можно выходить, не стыдно будет перед подружками.

Паша покраснел до корней волос: – Чё прям так и сказала?

– Хм. С неё станется. Вот я и думаю, не колдовство ли это? – назойливо продолжал гнуть свою линию Глеб.

– Ещё одно слово и я с тобой неделю разговаривать не буду! – предупредил раскрасневшийся друг.

– Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Завтра Дима приезжает, – напомнил Глеб.

Недовольство Паши тут же прошло, сменив окрас лица с румяного на бледный: – Что нас ждёт в этот раз?

– Скоро узнаем. Недолго осталось. К вам на дачу вещи собранные стоят. Даже Машка уже все наряды нагладила.

– У нас дома тоже уже всё к отъезду готово, – с прохладцей отозвался Паша, словно думая ещё о чём-то своём, и медленно покрываясь пунцовыми пятнами на обеих щеках.

Глеб заметил это, но не стал допытываться. Ему давно стало казаться, что после посещения Мира Грёз между его другом и сестрой стали проскакивать какие-то искры, диапазон которых бешено гулял от вспышек гнева до приливов угловатой нежности, и он решил, что эта задумчивость связана именно с предстоящим совместным отдыхом.

А в это время Паша растерянно думал: «Интересно, нунтиусы тоже заметят перемены во мне или нет?».

Дима, хохоча, обхватил Акелу, когда тот завалил его на спину едва он вошёл во двор. Вылизывая лицо внуку хозяина, молодой волк всем своим видом давал понять, что невероятно соскучился.

Георгий Максимович хмыкнул, открывая ворота: – Во как обрадовался, даже с ног умудрился сбить! Думал, в автомобиль запрыгнет, когда я ему озвучил что тебя на вокзал встречать еду. Так, отходите с дороги, машину загонять буду.

– Хватит, хватит! Я тоже рад тебя видеть! – сделал Дима попытку встать и снова был сражён, но тут же отпущен.

Акела отошёл в сторону ближе к дому, и как ни в чём не бывало, уселся на дорожке.

Юный волхв, отряхивая серо-зелёного защитного цвета штаны и такую же футболку, поднялся на ноги: – Дай хоть тебя разглядеть! С виду как обычная остроухая собака.

Садясь в серебристый старенький форд, дедушка подсказал: – Волки ближе к трём годам матереют, так что ему ещё есть, куда расти.

– Ого! Так ты мне уже сейчас выше колен, а на задних лапах в грудь упираешься! Что же потом будет? – обратился Дима к серому другу присев перед ним на корточки.

Тот облизался, и юноше показалось, игриво подмигнул.

Дима вскинул брови вверх и воскликнул: – Какой интересный товарищ рядом подрастает!

Дедушка загнал автомобиль и, мягко хлопнув дверью, прокомментировал: – Подрастает это да. Целыми днями только спит, а ночью в лес убегает. Охотники знают, что мой он, и не трогают, а вот их собаки другого мнения. Иногда такой лай поднимут, что только водой могу эту свору перед двором разогнать.

Дима покачал головой: – Акела, что же ты хозяину не помогаешь? Один раз бы уже дал понять собакам, чтобы не приходили.

Уши Акелы чуть опустились и он отвернулся.

– Чего это он? – удивился Дима.

– Обидчивый. Не нравится, когда ругают.

Юноша тут же присел перед молодым волком и стал гладить по холке: – Ты прости, я не хотел тебя обидеть. У собак работа такая лаять, кто ж их разогнать сможет? Всё равно вернутся не сразу так потом. Молодец, что игнорируешь.

Животное с полминуты отворачивалось, а затем уткнулось в Диму мордой.

– Ты прощён, – усмехнулся дедушка. – А теперь хватит тут ласкаться, ужин ещё готовить.

Акела прошёл под навес около бани рядом с входом, улёгся, вытянув лапы и застыл, как сфинкс с высоко поднятой головой.

– Это его новое место? В дом уже не заходит? – спросил внук.

Георгий Максимович закивал: – Сам выбрал этот дозорный пункт. Я ему туда только воду ставлю. От еды отказывается.

Вечерело, быстро опускались сумерки. В окно из кухни Дима видел янтарные глаза Акелы, светящиеся от света из окон дома. Но вскоре блики исчезли.

«На охоту пошёл» – догадался юноша.

Георгий Максимович наловил карасей и жарил их на плите, рядом доваривалась уха.

– Деда, как ты тут?

– Я помаленьку. Всё думаю, как тебе помочь, да не знаю с какой стороны подойти. Да вон за Акелой наблюдаю. Порой кажется, что и не животное вовсе. С