– Твоя логика мне нравится. Но у тебя неправильно работают мозги. Голова – для бизнеса, тело – для похоти. Я своего дурачка нашла по Интернету. Газеты с объявлениями – далекое прошлое.

– Компьютер для меня – дремучий лес.

– Ерунда. Я тебя научу и даже нужные сайты покажу. Так вот. Я переписывалась одновременно с девятнадцатью мужиками. Они же сами дают заявку. Мне нужна такая-то и такая-то. Ради бога, я ей стану. Чего просишь, то получишь.

– А если требуется красавица? – Лиля с усмешкой взглянула на приятельницу.

– С лица не воду пить. Что толку, что ты красивая?

– Не обижайся. Я хочу понять твой метод.

– Метод прост. Надо выбрать того, у кого деньги есть. Не на словах, а в действительности. Справки можно навести через тот же Интернет.

Валя открыла сумочку и достала фотографию.

– Как он тебе?

– Средней вшивости. И лет многовато.

– Плевать. Посмотри, сколько мужиков вокруг у нас пасется. Бери любого. Для удовольствия, разумеется, а не для замужества. Думаешь, кто-нибудь из них откажется? Нет. Они созданы самцами.

– Спасибо за лекцию.

Лиля допила свой «коктейль».

– Извини. Мне вон тот приглянулся, – показала Валя на мужчину в сером костюме.

– Типичный урка. За ним явно тянется шлейф мокрых дел, – заметила Лиля.

– Плевать. Такие в постели хороши. Я люблю сильных мужиков.

– Так ты едешь к этому? – Лиля постучала пальцем по фотографии.

– Да. Он то, что мне надо. Прикинулся скромной овечкой. Я тоже, разумеется. Покажу тебе нашу переписку, обхохочешься. Сплошное лицемерие.

– Почему он? – спросила Лиля.

– Он крупный адвокат, у него своя фирма. Защитник! Только против меня у него самого нет никакой защиты. Хочет найти жену святошу и тихоню. Ради бога. Вот она. Все богатые мужики бабам не верят. Им, видите ли, любовь подавай. Чувства! А сами трахают своих секретарш.

– Как ты его раскусила?

– Целое расследование провела. Тоже через Интернет. Только он обо мне ничего не знает.

– Ты посылала ему свою фотографию?

– Конечно. Чуть ли не в монашеском одеянии. Ему такая и нужна. Кухарка, прачка, повариха, хозяйка и шлюха в койке.

– Ты неплохой психолог. Научишь меня пользоваться Интернетом?

– Запросто. Здесь есть компьютерный зал. Начинай учиться с нашей переписки, там все тонкости поймешь.

– Переписка у тебя с собой?

– Я везу ее для подтверждения. Фотографию любую можно выслать, а письма хрен подменишь. Он должен быть уверен, что к нему приехала та, кого он ждет.

Лиля перевернула фотографию.

– Ты чего? – спросила Валя.

– Они идут к нам. Тот, в сером костюме, и его приятель.

– Класс! Я же тебе говорила, клюнули.

К столику подошли двое грубоватых, хорошо одетых мужчин лет сорока.

– К вам можно причалить, конфетки?

– Конечно, – ответила Валя. – Тем более что мест свободных не хватает.

Она указала на пустующие столики.

– Бармен! Шампанского, – крикнул тип в сером костюме.

– Лучше что-нибудь покрепче. Холодновато здесь, – сказала Лиля.

– Это по-нашему. Бармен! Коньяк. Лучший!

День третий

Лиля ехала на свидание с больной головой. Эти дурацкие сны не давали ей покоя. Похоже, она уставала от них больше, чем от жизни.

Они встретились в хорошем ресторане. Платил Яша Петраков. После выплаты ему гонорара и покупки телефона у Лилии, практически, не осталось денег. Просить у Олеси она еще не хотела, а с сейфом ей совладать не удалось. Привлекать взломщиков было глупо. Они ничего не оставят, все унесут, да еще прибить могут.

Петраков шиковал – шампанское, икра, копченый угорь.

– Ты поешь, Лиля. Не дай бог, опять на помойку выбросит, сладкая жизнь не для тебя.

– Ближе к теме, Яков.

– Отец Олеси сгорел, а не умер. На сороковой день после похорон ее матери. Нажрался и сгорел на своей даче. Одни головешки остались. Пожар разыгрался под утро. Соседи заметили, когда от дома ничего не осталось. Это то, что лежит на поверхности. Стоит покопать поглубже.

– Так-таки и сгорел? Чушь!

– Значит, сожгли. Не доказано.

– Кто?

– Вычислять надо. Пять лет прошло.

– Что еще?

– Труп Ксении был найден у обочины дороги в трех километрах от дома Геннадия Краснопольского. По мнению свидетелей, он был чересчур ревнивым. Скандалы – обычное дело. Его застали мертвецки пьяным, он лыка не вязал. Под белы рученьки – и в отделение. Потом получил пять лет. В ручье нашли орудие убийства. Топор. Его хорошо промыло проточной водой, отпечатков не осталось. Труп опознал Кирилл Чебрец, две его сестры и муж одной из них. Ксению похоронили и забыли. Краснопольский не мог убить Чебреца через сорок дней после похорон Ксении. Он уже сидел. Попробуй разговорить девчонку.

– Ты и мне работу нашел. Это все?

– Следствие по делу об убийстве Ксении Краснопольской вел Аркадий Попов. Высокий чин из прокуратуры – муж одной из сестер Чебреца. Дело слепил быстро, будто из пластилина. Обвинителем на суде выступал его закадычный приятель. Из таких тисков выпутаться невозможно.

– Ты не веришь, что Краснопольский мог убить жену?

– Нет. Не тот мужик. А то, что к тому времени они с Ксенией уже развелись, даже не упоминалось. Так говорят все.

– Кто все?

– Я опросил десяток людей. Это ты считаешь меня бездельником, но я свою работу туго знаю.

– Ты говорил о каких-то тетках?

– Родные сестры сгоревшего Кирилла Чебреца, тетки Олеси. Одну зовут Регина – старая дева, вторую – Алевтина, она жена следователя Аркадия Попова, который засадил Геннадия.

– В чем их сила?

– Ни в чем. Они были опекунами Олеси до восемнадцати лет. Денег у нее не воровали, но держали строго. Вопрос. Если Ксению уже похоронили, а Краснопольского посадили, кто мог убить и сжечь Чебреца?

– Старухи опознали труп Олесиной матери… Нет, такие игры не по мне.

– Зря испугалась. Старухи привязаны – у них здесь дома, хозяйство, а ты с девчонкой свободна как птица. Сегодня здесь, завтра в Омске, послезавтра в Хабаровске. Можете забрать деньги и уехать куда хотите. Срок опекунства закончился.

– Тебе с того какая радость?

– Без такого человека, как я, тебе не обойтись. Денег у твоей дочки куры не клюют. Деньги-то ей мамаша оставила, а не папочка – вот в чем главная интрига. Откуда у Ксении столько денег? Речь идет не о банковском счете. Он бы вскрылся в случае смерти владельца. Речь идет о банковской ячейке, которой девчонка может пользоваться. И деньги там лежат не чистые.