– Займись Ксенией. Никто не верит, что она погибла. Вчера я в этом убедилась. Странно, если ее видели в гробу.

– Скорее всего, в этом хотела убедиться твоя новоиспеченная дочка. Вывела тебя на публику и проверила ее реакцию.

– Она тут ни при чем.

– Как знать. Чем Ксения была столь знаменита, что ее каждая собака в городе знала? И кому-то хочется, чтобы Ксения вновь ожила?

– Ты говоришь о болонках в бриллиантовых ошейниках? От них мы ничего не узнаем. Эти мопсы умеют держать язык за зубами.

– Не уверен. Они сами выйдут на связь с тобой. Я не верю в идеальное сходство между чужими людьми.

– Что ты хочешь сказать?

– Речь может идти о подмене. Если сработает сговор.

Она решила выпить. Налила в стакан виски, села перед телевизором, включила его и задумалась. Неужели все так глупы? Какие должны быть причины, чтобы пойти на такой подлог? Оживить мертвую женщину спустя пять лет после ее кончины! Мало того, для эксперимента выбрали преступницу, за которой гоняется прокуратура. Ничего глупее не придумаешь. И еще. Странное совпадение – погибший в автокатастрофе ребенок, ее сын, попадает на то же кладбище, что и Ксения. Авария произошла в другом городе. Почему ребенок похоронен здесь, пока она лежала в психушке? Где Ксения взяла кучу денег? Почему не забрала их, если сумела сбежать? Дочке оставила? А жить на что? С замашками Ксении на мелочь в кармане не проживешь. Тут все намного сложнее. И что за натурщица, о которой все время идет речь?

Внезапно ее взгляд сосредоточился на экране – очередная авария на шоссе. Не жизнь, а сплошной кошмар. Лилия выключила телевизор.

Вскоре вернулась с работы Олеся. Увидев бутылку на столе, хотела ее убрать, но Лилия не дала.

– Соплива еще учить меня. Хочу пью, хочу нет. Садись.

Олеся послушно села.

– Боже, как ты бездарно одеваешься. Тебе надеть нечего?

– Есть, – тихо ответила дочь. – Я не хочу привлекать внимание мужчин.

– Полоумная. Что мы без мужчин?

– Смени тему.

– Хорошо. Кто сжег твоего отца? Как тебе такая тема?

– Нормально. Его сожгла я.

У Лилии брови полезли на лоб.

– Вот так просто, раз – и гуд-бай папочка?

– Так просто. Ты сбежала. Тебя все не было и не было. Я поняла, что ты его боишься, пока он жив, ты не вернулась бы домой. Ты стала для него опасной – свидетелем убийства. Натурщицу он убил на твоих глазах. Муж его сестры, следователь Попов, все равно встал бы на его сторону. Я знаю, что они искали тебя днем и ночью. Тогда я решилась и не сожалею об этом. Его место в аду.

– И тебя не поймали?

– Я подсыпала клофелин ему в водку. Последний стакан он пьет перед сном. На втором этаже возле кровати стояла бутылка. Друзья разошлись к полуночи. Я спряталась в доме. Видела как он пил водку перед сном. В пять утра разлила в доме бензин и подожгла. Вот и все. Уехала на велосипеде, канистру увезла.

– Кого еще ты пришила, ненаглядная моя доченька?

– Больше никого.

– А что скажут твои тетушки, увидев меня?

– Они по театрам и приемам не ходят.

– Зато слухи пролезают в каждую щель.

– К мысли о том, что Ксения Чебрец жива и здорова, все уже привыкли, вчера ты сама в этом убедилась. Никакой сенсации не произошло. Тебя давно ждали. И не я одна.

– Кто же еще?

– Все. Умоляю, не пей больше.

Но Лилия выпила целый стакан. Кончилось тем, что хрупкой девчонке пришлось тащить ее на кровать.

* * *

Всю ночь Лиля не спала, крутилась, обливаясь холодным потом. Она прочла переписку Вали с неким Вадимом Расторгуевым. Мужчине под пятьдесят, вдовец, без больших запросов, ищет подругу жизни. Главное условие – взаимопонимание и уважение. Вредных привычек не имеет. О своей профессии сообщает мало. Занимается юриспруденцией, материально обеспечен. В последнем письме он сделал ей предложение. Она ответила согласием.

– Хорошо обработала мужика, пройдоха! – не выдержала Лиля.

Валя не могла ее слышать, она не пришла ночевать.

Вспомнив, что Валя предупредила жениха – она сойдет на берег со старым красным клетчатым чемоданом на молнии, Лиля заглянула в багажный ящик. Там такой чемодан был. Она заглянула в него. Одно старье. Длинные юбки, кофты, безликие блузки, туфли без каблуков. Зато на вешалках висели три платья – одно длинное, вечернее, а два до пупка. В углу стояли «шпильки».

– Дорожные гарнитурчики. Жаль будет выбрасывать.

Валентина явилась под утро. От макияжа ничего не осталось. Ее покачивало.

– Я балдею, Лилька! Какой мужик! Ему бы мозгов да денег.

– Либо одно, либо другое.

– Природа несправедлива.

Валентина, как была, в платье, рухнула на койку.

– Ты двоих обслуживала?

– Зачем? Зря ты его приятеля отшила. У них каюты одноместные, побольше нашей. Его триста одиннадцатая. Прямо у нас над головой. Комфорт. Свой бар. Мальчики живут нехило. Устала как собака. Всю ночь без передышки.

– Будет о чем вспомнить.

– Сутки пути, и я на берегу в объятиях своего ненаглядного. Правда, у меня есть еще одна ночь в запасе. Отыграюсь по полной. Все. До полудня сплю, на завтрак не иду.

– Ты ему представилась Верой. Зачем?

– Дуреха. Не дай бог приклеится. Он даже не знает, в какой каюте мы едем. Мужики не должны надоедать. Ты сама должна возникать перед ними, когда в них нуждаешься. Остальное дело техники. Сначала твоей, потом его.

Через секунду по каюте разнесся смачный храп.

«Ее партнер наверняка не в лучшем виде», – подумала Лиля и вышла из каюты. Тишина. Пассажиры спали. Под утро самый крепкий сон.

Лиля поднялась на один этаж. Ни души. Она тихо прошла по ковровой дорожке вдоль коридора до номера триста одиннадцать. Такой джентльмен, как этот урка, вряд ли станет провожать даму до дверей каюты. Она ушла сама, и о ней забыли. Стало быть, дверь не заперта. Валя ее попросту захлопнула за собой. Так оно и оказалось. Дверь открылась при повороте ручки. Лиля вошла. Подруга не преувеличивала. Апартаменты с большими иллюминаторами. Сквозь стекло проникали слабые лучи восходящего солнца. На кровати спал здоровенный жлоб с волосатой грудью и открытым ртом, полным золотых коронок. На полу валялись пустые бутылки из-под шампанского и коньяка. Запах стоял соответствующий.

Лиля обшарила карманы пиджака. В одном был бумажник с визитными карточками и толстая пачка стодолларовых купюр, в другом – паспорт и еще один бумажник. В документ она на всякий случай заглянула. Урка представился им тоже не своим именем. Во втором бумажнике лежала пачка пятитысячных купюр родного отечества. Паспорт Лиля оставила на месте, а бумажники забрала с собой.