Вайолет прожила в городе всего две недели, когда закончились летние каникулы. У неё не лежала душа к тому, чтобы идти в новую школу или обзаводиться новыми друзьями. Она уже пробовала сойтись с некоторыми местными ребятами, но ничего хорошего из этого не вышло.

Её мама вовсю втягивалась в жизнь Идеала. Она привела Вайолет на собрание книжного клуба с намерением познакомить её с детьми своих подруг, посещавшими детский мини-клуб.

За чаем с домашними пирожными детям было предложено обсудить книгу «Джеймс и чудо-персик» Роальда Даля[3]. Вайолет призналась, что эту повесть не читала, но ей нравятся другие книги автора – «Изумительный мистер Лис» и «Большой и Добрый Великан».

– Раз ты не читала «Джеймса и чудо-персик», боюсь, ты не сможешь участвовать в обсуждении, – заметил кто-то из детей.

Весь остаток вечера Вайолет молча слушала характеристики, которые другие ребята давали тёте Плюхе. Из клуба она ушла раскрасневшаяся и злая.

– Как всё прошло, моя дорогая? – поинтересовалась мама, когда они шли к дому по дороге с деревьями по сторонам.

– Ужасно, – отозвалась Вайолет. – Мне не разрешили говорить.

– Ну, Вайолет, это же понятно, ведь ты не читала книжку. – Мама вздохнула. – Но вечер-то тебе понравился? Они же все такие хорошие, правда? Как ты думаешь?

– Чересчур хорошие! – огрызнулась Вайолет, немедленно вспомнив, как все дети улыбались и выполняли любые указания, которые давали им взрослые.

Но мама не слушала.

– Вайолет, я устала от твоих капризов. Что значит «чересчур хорошие»? Тебе придётся приложить усилия, дочь. Ты меня вгоняешь в краску перед всеми мамулями.

«Мамулями»? Это ещё что за словечко? Мама никогда так не говорила. Мама, мамочка – но только не мамуля.

В прежней жизни Роза Браун ничего не пекла, а если и принималась что-нибудь готовить, то все блюда у неё пригорали. Домашним хозяйством она не занималась и учила Вайолет, что женщина должна трудиться вне дома. Сама она много работала и по вечерам обычно приходила домой даже позже, чем Юджин.

Но в этом городе она изменилась.

Прежде всего Роза отобрала непарные носки. К началу второй недели она уже вступила в массу комитетов и стала всех называть «дорогая».

По утрам она вставала ни свет ни заря и готовила завтрак для семьи. Потом провожала отца Вайолет на работу, убирала дом и отправлялась на встречи с новыми подругами (Вайолет полагалось делать вид, что ей нравятся их дети). Она шла то в книжный клуб, то на занятие по кулинарии или даже в гольф-клуб. Прожив в городе Идеал совсем недолго, мама Вайолет даже возглавила городской пекарский комитет. Роза была счастлива, брала телефонную трубку с улыбкой от уха до уха и посвящала вечера выпечке. Пироги у неё получались вкусные, но главное было не в этом.

Прежняя мать Вайолет терпеть не могла гольф и высмеяла бы любого, кто заикнулся бы о книжном клубе. Теперь же она полюбила «совершенствоваться» и сияла, как и все вокруг.

Папа Вайолет тоже изменился, только он совсем не сиял. Он стал унылым и вялым. В последнее время он постоянно чувствовал усталость, и даже его улыбка поблекла. Он выглядел старше. За две недели он постарел лет на пять.

Никогда ещё отец не бывал таким хмурым, и Вайолет чувствовала, что есть в этой перемене частичка и её вины.

Она по-прежнему не разговаривала с отцом. Раньше они болтали обо всём на свете, но за последние четырнадцать дней и пять часов она не сказала ему ни единого слова. Поначалу он пробовал обращаться к ней как обычно, но к четвёртому дню понял, что не добьётся от неё ни звука, и оставил попытки.

Даже в отношениях друг с другом родители изменились.

Раньше, оказавшись вместе, они непременно обнимались и целовались. Тогда Вайолет считала их поведение неприличным, но теперь ей хотелось, чтобы они продолжали смущать её, хоть по секундочке. Но мать старалась быть образцовой хозяйкой, а отец почти не бывал дома.

В Идеале Вайолет так ни с кем и не подружилась. Ей начало казаться, что и родителей у неё как бы нет. После приезда сюда она по большей части сидела одна в своей комнате, только спускалась к ужину, чтобы попробовать очередной мамин кулинарный эксперимент.

Накануне первого школьного дня она, поднимаясь к себе перед сном, краем уха услышала разговор родителей.

Голос отца заставил её остановиться на лестнице.

– Роза, – произнёс Юджин – кажется, он был встревожен. – Пожалуйста, оставь свои дела и присядь. Мне нужно с тобой поговорить.

– Я и отсюда прекрасно тебя слышу, – возразила мама. – Я хочу доделать булочки.

– Роза. Я прошу. Сейчас же.

Отец почти кричал. Вайолет одеревенела. Он никогда не бывал таким сердитым.

– Подожди минутку, дорогой, я почти закончила.

– Я думал, ты ненавидишь готовить, – резко сказал отец.

– Да? С чего ты взял? Я обожаю готовить. С тех пор, как мы сюда переехали, передо мной открылся целый новый мир.

– Роза, меня тревожит этот город, – его голос смягчился.

– А что такое, дорогой?

Вайолет услышала, как отец вздохнул. Ножки стула скрипнули по плиткам пола, и тяжёлые шаги пересекли кухню. Вайолет застыла.

– Роза.

Юджин остановился в дверном проёме.

– Да, дорогой?

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

В голосе отца звучало одиночество.

– Конечно, дорогой, знаю. Как тебе лучше: украсить булочки обсыпкой или покрыть моей фирменной глазурью? Дамам в прошлый раз очень понравилось с глазурью.

Юджин не ответил. Он вышел из кухни и двинулся по коридору.

Вайолет поднялась совершенно беззвучно (насколько это было возможно), пробралась в свою спальню и прыгнула под одеяло.

Через пару минут в дверях возникла фигура отца.

– Вайолет, – позвал он шёпотом, – ты не спишь?

Она закуталась поплотнее и притворилась крепко спящей.

Отец на цыпочках подошёл и присел на краешек кровати. Сердце Вайолет забилось сильнее. Отец погладил её по волосам. Ей захотелось вскочить и обнять его, она знала, что ему грустно. Но она не поддалась порыву. Как-никак, именно он втянул их всех в эту передрягу.

– Вайолет, – снова прошептал он; его голос срывался. – Я тебя люблю, моё солнышко.

Он наклонился к ней и поцеловал в лоб, потом бережно подоткнул края одеяла и тихо выскользнул из комнаты. Вайолет открыла глаза.