Конечно, макакина хозяйка могла и не заметить объявление. Откуда ей знать, что оно напечатано вместе с рассказами? Но могло же безутешной женщине захотеться прочитать рассказы Владимира Тучкова, чтобы сгладить душевную боль от потери макаки? Могло! Это было лучше, чем ничего, и Митек остался доволен.

Он стал звонить Ирке, но ее телефон был занят. Тем, кто хоть немного знает Ирку, известно, что это может продолжаться часами. Ирка по телефону не только говорит, но и делает уроки, слушает музыку и ест. Иногда она позвонит среди ночи и спит по телефону. Митек знал ее не «хоть немного», а всю жизнь. Поэтому он решил сбегать к напарнице. Она живет во втором корпусе, только двор перебежать.

Он вышел из квартиры и обмер.

На него падала стена!

Люди привыкли, что стены не падают. Поэтому, когда на тебя наклоняется, наклоняется, наклоняется стена, первое, что приходит в голову, — это «Я ПАДАЮ!!!».

Пытаясь сохранить равновесие, Блинков-младший отшатнулся назад и на самом деле упал. Тут он разглядел, что стена — не стена, а шкаф, и не падает, а просто его несут, наклонив.

Потом он увидел ноги. Человек тащил шкаф в одиночку, как муравей, согнувшись в три погибели, и ничего не видел вокруг. Блинков-младший представил, что будет, если грузчик сейчас споткнется о его ноги. Лепешка будет из лучшего сыщика из всех восьмиклассников Москвы!

Удирая от шкафа, он по-кошачьи извернулся и на четвереньках бросился вверх по лестнице.

Шкаф догонял! Он занимал всю лестницу от стены до перил. Договориться с ним было невозможно. Ну, скажешь: «Мне нужно вниз», и что с того? Все равно шкаф тебя не пропустит. Оставалось бежать впереди до тех пор, пока шкаф не войдет в какую-нибудь квартиру. Перебирая ступеньки руками и ногами, Блинков-младший вырвался вперед, вскочил и уже спокойнее стал подниматься. Человек со шкафом двигался хоть и быстро, но все равно не так, как человек без шкафа.

Сыщик и его нечаянный преследователь резво взбежали на четвертый этаж. Двери известной всему двору восемьдесят третьей квартиры были распахнуты. Шкаф не останавливаясь вошел-вкатился в них, как бронепоезд в депо, и крикнул жалобным басом:

— Хозяин! Помоги снять!

Стало ясно, почему грузчик бежал со всех ног. Одному шкаф было не поставить — только уронить, — поэтому он и спешил, чтобы поскорее отдохнуть.

— В комнату заноси, — скомандовал хозяин, и шкаф скрылся в глубине коридора.

Оставшись на площадке один, Блинков-младший зачем-то прикрыл распахнутую створку двери и посмотрел на номер.

Это было совсем не нужно. Он и так не забудет восемьдесят третью квартиру…

В дверях подъезда застрял кожаный диван — его тащили двое грузчиков. История со шкафом готова была повториться: диван был такой же широкий, так и погонит Митьку до четвертого этажа. А потом что, спасаться от буфета?! Нет уж, дудки!

Блинков-младший забился в стенную нишу. Свобода была близка. Он видел двор и лавочку у подъезда. Но между ног у грузчиков Митек не пролез бы, а скакать по дивану, когда его держат на руках, было бы свинством.

Посмотреть на въезд нового жильца собрался цвет дворового пенсионерства. Одна только бабка Пупырко по вредности стоила десятерых обычных. Слева от нее на лавочке сидела выдающаяся смотрительница телесериалов по прозвищу Санта-Барбара. Справа — престарелый ябедник Ван Андреич, автор воззвания «Долой со двора все машины, кроме моей!».

Пенсионеры с видом судей осматривали застрявший в дверях диван и ставили оценки:

— Генерал, а диванчик-то старенький.

— Зато натуральная кожа.

— Скажешь тоже, натуральная! Кожимит, из него до войны подметки делали.

Больше всего Блинкову-младшему хотелось убраться с глаз этой опасной троицы. Но грузчики все никак не могли протолкнуть диван в двери. Ему пришлось ждать и поневоле слушать:

— А почем вы знаете, что он генерал?

— Так он в какую квартиру вселяется? В восемись третью!

— Ну и что?

— А то! Прежний-то хозяин… — Санта-Барбара (это она решила, что новый жилец — генерал) с таинственным видом огляделась и заметила высунувшегося из подъезда Блинкова-младшего. Голос ее упал до шепота: — Шу-шу-шу… бандиты… контрразведка… конфисковали…

Головы пенсионеров склонились к Санта-Барбаре. По быстрому взгляду Вана Андреича Блинков-младший понял, что говорят о нем.

С пенсионерами у него шла необъявленная война. Лучший сыщик из всех восьмиклассников Москвы расследовал преступления и совершал подвиги, а они жаловались в милицию. Самую длинную жалобу бабка Пупырко накатала с помощью Вана Андреича после того, как Митек спас из лап террористов ее внука Князя.

Сказать по совести, обижаться ему было не на что.

Представьте себе ужас бабки Пупырко, когда среди ночи над ее комнатой, в той самой восемьдесят третьей квартире, что-то взорвалось. На лестнице дым, бегают люди с оружием, и вдруг из восемьдесят третьей вываливается ее пропавший внучек Юрочка, то есть Князь. Потом бабка Пупырко узнает, что взрыв устроил Блинков-младший, и, понятно, пишет в милицию.

Хулиганство?

С бабкиной точки зрения — конечно! Ведь бабкам не все положено знать. На самом-то деле поступки сыщика диктовались оперативной необходимостью.

Прежний хозяин восемьдесят третьей купил ее и сразу начал ремонт. Потом оказалось, что под видом строительных рабочих в квартире жили террористы, похитившие Князя. Блинков-младший раскрыл это дело, но, конечно, не мог в одиночку взять троих вооруженных преступников. Чтобы выкурить их из квартиры и спасти Князя, он и подсунул через балкон ведро с полусотней новогодних ракет, петард и трещалок.

С тех пор восемьдесят третья пустовала уже полгода. Ее хозяин исчез. Может, с ним расправились террористы, а может, он был их сообщником и бежал, скрываясь от правосудия. Квартира стала государственной, и теперь в нее въезжал новый жилец. Ясно, почему Санта-Барбара произвела его в генералы: если двухкомнатную дают на одного, то наверняка это непростой человек.

Наконец, диван протиснули в двери, и Митек за спинами грузчиков скользнул на улицу. У подъезда стоял фургон; пенсионеры со своей лавочки заглядывали под распахнутый тент, изучая мебель генерала. Сыщик поздоровался, ему даже не кивнули в ответ — война продолжалась. Он прошел мимо фургона и вдруг заметил…

Брезентовый тент крепился канатиком, пропущенным в петли, на бортах фургона. Канатик оказался разрезанным, причем в самом подходящем для воровства месте: на переднем борту, за кабиной. С пенсионерской лавочки этот борт не виден. Пока грузчики тащат по лестнице мебель, вору ничего не стоит нырнуть под брезент, обшарить кузов и тихонько вылезти!