моей квартире на углу 61-й и 1-й улицы, мы пообещали друг другу никогда не обзываться. Это случалось не так уж часто, но для нас и этого было достаточно. Оскорбления начинали входить в привычку. Я не хотел отношений, в которых позволительно выходить из себя и говорить что в голову взбредет. В пылу ссоры можно забыть о любви и взаимном уважении, а это никуда не годится.

Итак, мы пообещали никогда не произносить бранных слов. Надо признаться, я не был уверен, смогу ли выполнить данное обещание и всегда относиться к своей девушке уважительно, как бы я ни был зол. Мы начали осознанно общаться друг с другом. Конечно, наша жизнь не стала идеальной за один день, мы долго притирались, как все молодые пары. На эмоциях всегда хотелось нарушить обещание, но мы держались. В то ничем не примечательное утро мы, сами того не ведая, создали культуру почитания.

Это глубокое уважение с примесью благоговения и трепета. Вряд ли кто-то назовет почитание одной из десяти главных вещей в отношениях, но это основа любви, неподвластной времени. У каждого из нас есть близкие, которых мы не хотим обидеть, и потому тщательно выбираем слова. Это родители, бабушки и дедушки, дети и лучшие друзья. Иногда так общаются с начальством, коллегами и клиентами. К сожалению, как показывает опыт, романтические партнеры чаще оказываются в конце списка людей, к которым мы относимся с почтением.

Много лет назад во время консультации одна женщина на чем свет стоит поносила мужа, сидевшего рядом с ней. Он и ленивый, и мозгов ему не хватает, и детей от предыдущего брака он плохо воспитал. Его поведение и отсутствие реакции на оскорбления наводили на мысль, что он давно молчит в ответ, не надеясь изменить ее мнение о нем.

Некоторое время я молчал, чтобы представить себе домашнюю обстановку пары. А потом спросил женщину, кем она работает.

— Я физиотерапевт. А что? — ответила клиентка.

— А вы с пациентами так же разговариваете, как сейчас с мужем?

На лице женщины отразилось раздражение, когда я перевел разговор на нее.

— Нет, конечно, — произнесла она с такой интонацией, как будто я сморозил глупость.

— А почему? — не отставал я.

— Потому что тогда у меня отберут лицензию.

— Значит, лицензия физиотерапевта для вас важнее свидетельства о браке?

В этот момент я впервые заметил на лице мужа подобие улыбки.

В той или иной степени почитания не хватает всем парам. Почему так происходит? При наличии выбора — а он есть почти у всех — почему мы отказываемся от главной составляющей счастливых взаимоотношений? Мы можем с почтением относиться к другим людям, но почему не к тем, с кем спим в одной кровати, связали свою жизнь и решили завести детей? Как ни прискорбно, потому что в этом нет необходимости. Мы, видите ли, и так знаем, что нужны партнеру. У нас с ним общий досуг, дети, друзья, финансы, ипотека и прочее, никуда он не денется, и это расхолаживает. «Ничего, переживет», «Я потом компенсирую», «Сам виноват» — полагаем мы. С партнером все общее, и, кажется, мы сто раз успеем все исправить. На самом деле на это мало шансов. Неуважение оставляет шрамы. Вы говорите себе: «У нас все иначе, мы не позволяем себе так обращаться друг с другом». Но видит ли любимый человек от вас столько же доброты и заботы, сколько друзья, коллеги или хотя бы клиенты? Почитаете ли вы с партнером друг друга? Если нет, то у меня для вас плохие новости: ваши отношения скучные, посредственные и не выдающиеся.

Положительные изменения происходят тогда, когда мы складываем оружие и начинаем обращаться с сердцем близкого человека так, будто оно сделано из фарфора. Осознав, что привычные методы защиты не годятся и не работают, люди открываются навстречу друг другу, потому что теперь это безопасно. Мы с Эшли не догадывались, что обещание изменит культуру наших отношений и взрастит любовь. Без осознанности все могло сложиться иначе, остаться романтическим эпизодом из наивной юности, когда невозможное кажется возможным.

Я не преувеличиваю: с практикой осознанности может осуществиться самое невероятное.

Настройка

Здорово, когда тебя любят, но важнее всего, чтобы тебя понимали.

Эллен Дедженерес

Мы с Эшли завершали второй год четырехлетней программы духовно-психологического консультирования Helix Training в Нью-Йорке. Принятый там эклектичный подход к терапии заставлял нас чувствовать себя так, будто мы ходим в школу чародейства и волшебства «Хогвартс», а не на скучные академические лекции. Здесь мы удовлетворили свою жажду знаний о разуме, теле, духе и их взаимодействии. Мы хотели разобраться, что нам подсказывают и куда нас ведут, и к концу второго года оба поняли, что у нас достаточно способностей и желания заниматься этим дальше.

Однажды утром я увидел Эшли удрученной и подавленной. Подобное случалось уже несколько раз за последние дни. Я не раз говорил, что нашей программе подошел бы лозунг: «Если не можешь разобраться в себе, то как ты поможешь в этом другим?» — потому что мы должны были двигаться тем же путем к исцелению, по которому собирались вести своих клиентов. Это было верно в теории, но лишь до тех пор, пока ты сам не ступал на этот прекрасный и пугающий путь, что и сделала Эшли тем утром. Она сидела в кресле, поджав ноги и натянув на коленки мою старую футболку. По ее лицу текли слезы. Я сел на диван напротив. «Ты в порядке? Что случилось?» — спросил я. Сейчас уже не вспомнить, о чем мы говорили, возможно потому, что я слушал не очень внимательно, а просто хотел ее утешить, да это уже и неважно. Она поделилась со мной своей потаенной болью, о которой не знала ни одна живая душа, и я спросил, почему она не пользуется своими инструментами.