Хяким сделал Гахрамару инъекцию поддержки – на всякий случай, чтобы он вдруг не сдох.

Гудар не ругался. Отплевавшись, он сказал:

– Ничего не скажу. Режь, коли – буду молчать. Умру, как киши, молча. Убивайте. Смогу, сам вас убью. Оскорблять не буду – это сила слабых. Я сильный.

– Ну, что ж, Гудар, муки от тебя никуда не уйдут, но пока посмотри, что ждёт тебя, на примере брата. Мирзо, начинай огютюш Гахрамара.

– Зачем мучаешь сумасшедшего? Лучше убей.

Ответил, хихикая, старый хяким:

– Гудар-гютюш, гютюшу ум не нужен, важно что у него посредине, а не наверху.

– Если смогу – убью, старый обезьян, или заставлю самому себе огютюш делать.

Старик в ответ захихикал:

– Ты уже многого не сможешь! Но не беспокойся, Мирзо-хяким добро помнит – ты хорошо платил. Что могу, то сделаю: из тебя гютюша суперлюкс сделаю. Большой успех будешь иметь!

Вытащив из угла и оторвав от процесса самоочищения, хяким заставил Махмата поливать Гахрамара зелёным киселем, выедающим волосы, а ученика обтирать этим киселём безумца. Скоро Гахрамар стал лысым. Абсолютно весь. Затем хяким сделал несколько инъекций в область груди, там же в определённой последовательности покрыл кожу мазями и ввёл под неё наполнители. В результате мужская грудь превратилась в шикарную женскую.

Потом «трон» с безумцем положили на спинку, и хяким лишил орущего хрипом Гахрамара гениталий, обработал и подготовил для трансплантации вагины нужное место.

Вытаскивая из термоса вагину, Мирзо-хяким похвалялся:

– Лучшее из лучших приготовил! Непростые – специальную породу ищщаков развожу. Лучше ни у кого нет! Тебе, Гудар-гютюш, самую хорошую оставляю – самую большую!

Гудар, стиснув зубы, молчал и дико напрягал мышцы, надеясь разорвать ремни.

После трансплантации Матаран спросил у любующегося своей работой хякима:

– Когда можно начинать?

– Я думаю через полчаса. Через пятнадцать минут клей всё свяжет, ещё пятнадцать минут и сосуды окончательно образуются. Смотри, уже розоветь начала!

– Касан, иди объяви, чтобы все готовились к набаданге. Через полчаса свеженького гютюша пробовать будем!

Мирзо-хяким ласково погладил плечо Гудара:

– Ты будешь гордиться, что я тебя огютюшил. Мирзо-хяким – настоящий мастер.

Гудар клацнул зубами.

– Матаран-киши, слушай. Ты победил. Мы проиграли. Я всё, что хочешь, расскажу. Если надо покажу. Только одно условие: казни нас без позора. Не хочу позора, хочу умереть, как киши – от пули или от кинжала. Лучше от твоей руки. Гухрихара тоже так убей, если захочешь искать и если найдёшь. Дай слово киши.

– Даю слово. Всё расскажешь – Биркули умрут с честью.

– Матаран-ага, вай! У меня две вещи пропадают! – заволновался хяким. – Ты мне обещал тройную работу.

– Убирайся, старик, оплату получишь, как обещал – тройную.

Гудар попросил:

– Убей брата! Не могу его видеть таким!

– Э-ээ, нет, Гудар, сначала ты мне всё расскажешь: куда продали Лийлу и Лойлу, куда дели деньги, куда сбежал Гухрихар, и какие-такие у вас были тайные дела и помощники.

– Хорошо, слушай…

Гудар начал было отвечать на поставленные вопросы, но его прервал Матаран:

– Подожди, – и окликнул выходящего хякима, – Мирзо-хяким, выбери в подвале понравившихся тебе биркулинцев и доделай работу. Я своих людей не хочу обманывать, что обещал, то и будет.

– Говори, Гудар…

Час спустя, выходя из дома, Матаран приказал Касану:

– Мухтияра казнить почётно – зарезать. Гютюши пока пусть живут. Всех остальных убить. Гудара оскопить. Обоих Биркули ослепить и на кол, но сначала набаданга! Им первым! Это будет честью для Гахрамара и Гудара!

17157 год, 18 мохххама, 4 часа дня, столица Иккаби,

приёмная Беюкбашвазира по Завнешним Сношениям.

Матаран нервничал – он уже больше трёх часов ждал вызова. Ладно час – на полчаса он пришёл раньше, ещё полчаса томления – для солидности учреждения, но три часа сверх назначенного времени – это что-то не то… Матаран нервно заёрзал в кожаном кресле, ревниво оглядывая полтора десятка других посетителей – все они пришли много позже его.

Неужели кому-то наверху не понравилась расправа над Биркули? Или он ненароком как-то задел чьи-то высшие интересы? Нет, вряд ли. Ему бы дали об этом знать не трёхчасовым протиранием штанов, а чем-то посерьёзнее. Или… это начало?

Как он мог задеть чьи-то высокие интересы? Разгромом борделя, куда продали его Лийлу? Так там всё было подстроено, чтобы указать на Биркули: несколько трупов нападавших, бывшими их людьми, не зря были оставлены… Не прошло? Может быть… Тогда значит, не понравилась чересчур крутая расправа с посетителями борделя? Но по-другому он поступить не мог: мало ли кто из них уже… побывал с Лийли… или мог узнать всё про неё… Допустить этого было нельзя! Все должны понимать. Бордель-кысы не место в его гёхъеви! А молчат только трупы. И никто не слушает бордель-кыс, тем более полоумных. Многознавший покойный Мирзо-хяким уверял, что последствия таких операций на голове необратимы. И поведение Лийлы-гёхпери пока это подтверждает. Да, и где их слушать, – все они проданы за пределы провинции в разные бордели, ради этого он даже пошёл на убытки.

Скорее всего, кто-то из прирезанных в борделе оказался родственником большого человека… Придётся платить отступного… А может переданный бакшиш (сто тысяч дирхемов) оказался недостаточно большим?!..

Не должно быть – он советовался со знающими людьми. Больше полагается только Беюкбашвазирам Порядка, Силы, Правосудия и самому Шаху!.. Э-э, скорее всего они считают меня слишком мелкой сошкой, деревенщиной лезущей вперёд. Где Тюлькили, и где Шах-город?! Отсюда даже гор не видно. Да, в столице Херим Еги Матаран, может быть, и недостаточно уважаем, и неизвестен, даже после того, как славно постоял за свою честь и расправился с Биркули!

Нет, не может быть, чтобы совсем не знали!.. Или… О-о-о! Кажется, он понял: при той известности и уважении, которое он снискал, такой маленький бакшиш – неуважение к Беюкбашвазиру Завнешних Сношений. Проявил неуважение – терпи неуважение к себе. В-ва! – за сто тысяч он ещё просидел бы три часа…

– Херим Еги Матаран.

Наконец его вызвали!

Сопровождающий провёл Матарана к двери с цифрой "8". В среднем по размерам кабинете (Матаран бывал и в больших) его ждал хорошо одетый солидный седой юлдугаш.

– Счастлив вас видеть, Ваше Высокопревосходительство.

– Садитесь, Херим Еги Матаран. Вы ошиблись, я не Его Высокопревосходительство Беюкбашвазир по Завнешним Сношениям. Я его заместитель.