молодым красивым телом, и свое тело желало только кофе и сна. Я был привычным самому себе сухарем, занудой и свято верил, что теперь, после первого блина, который всегда комом, справлюсь.

Смотрел на путешествие как на очередной рабочий проект. И ничего не чувствовал...

Глава 3

Никита

Свадебное путешествие началось как обычная командировка. Час в зале ожидания, долгий перелет и потом такси с чемоданами.

Что это не совсем рабочая поездка, стало ясно, только когда катер доставил нас на остров и небольшой электрокар по дощатой дорожке довез до просторного домика на сваях.

В нем уже ничто не напоминало о работе. Из каждого окна виднелся бескрайний океан. Прямо под ногами, заметные благодаря стеклянному полу, плавали разноцветные рыбки. А моя красивая спутница больше не выглядела хмурой секретаршей и всерьез стала казаться настоящей невестой.

— Кажется, я понимаю, почему Татьяна Егоровна и Николай Петрович летали сюда по три раза в год, — выйдя на террасу, произнесла Лера.

— Они здесь отдыхали той зимой, когда дома сломался генератор?

Нужно было переодеться после дороги, но ничего не хотелось. Непривычное спокойствие и соленый запах океана опутали по рукам и ногам.

— Да, Татьяне Егоровне после долгой подготовки к моему дню рождения нужно было срочно сменить обстановку.

Возможно, мне показалось, но в голосе Леры не было ее привычной покорности. Скорее в нем звучала горечь. Именно такая, какую и заслуживали ее совсем не святые приемные родители.

— Они никогда не предлагали тебе поехать с ними?

— А зачем? — Лера пожала плечами и, раскинув руки, глубоко вдохнула свежий воздух.

— Иногда дети ездят в путешествия с родителями.

— Дети — да. Но ты ведь сам все понимаешь. Я была нанятой дочкой. Как сейчас нанятая жена. — Она обернулась ко мне с легкой улыбкой. — Наверное, стоило идти не на медицинский, а в какой-нибудь театральный.

В отличие от себя трехдневной давности, сейчас Лера не выглядела потерянной. Нельзя было сказать, что ее подменили: на меня молодая жена смотрела редко и даже в самолете предпочла занять место в другом ряду. Но что-то в ней поменялось.

Вот так сразу понять, что именно, было сложно. Я раскладывал вещи в своей комнате. Решал, как начать важный разговор, задуманный еще вчера. И периодически бросал взгляды в окно на соседнюю комнату.

Наверное, не стоило тянуть. Вряд ли я ошибся в чувствах Леры. Но того сумасшедшего напряжения, что было между нами в отеле, здесь почему-то не было. Я будто совсем не интересовал свою жену. Ни капли не смущаясь меня, она расхаживала по бунгало в тонком, идеально облегающем красивую фигуру сарафане. Шлепала босыми ногами по стеклянному полу. И сама себе улыбалась, когда думала, что я не вижу.

Говорить с такой Лерой о влюбленности и контракте было верхом идиотизма. И я молчал.

Стараясь не смотреть на изящные маленькие ступни, заталкивал в себя обед. Одним ухом слушал рассказ администратора об островах и развлечениях. И сам не заметил, как согласился на небольшое путешествие под парусом.

* * *

«Только женщина способна превратить мужчину в безумца. А красивая женщина может еще и погубить!» — за последние полтора года я как-то забыл об этой святой истине. Ни стриптиз в исполнении Кристины, ни вполне откровенные намеки других женщин не способны были сбить меня с толку.

А тут... то ли долгий перелет, то ли обилие кислорода, то ли чьи-то ноги... Так и не понял, что Лера наговорила администратору, но парусная яхта прибыла по наши души сразу после обеда.

Этот парусник не вызвал особого доверия ни издали, ни вблизи. Я каким-то шестым чувством ощущал, что не нужно мне взбираться на его палубу. Но природное упрямство и все те же босые стопы отключили здравые мысли.

Дальше я не помнил ничего. Морская болезнь, о существовании которой я у себя и не подозревал, скрутила в бараний рог, и свет перед глазами померк.

О том, что я счастливый молодой муж, я забыл где-то на пятой минуте путешествия. О том, что ехал сюда с серьезными планами, — на пятнадцатой.

Словно на третьем курсе института, когда нас привели в морг, содержимое желудка принялось подкатывать к горлу. Рот заполнился привкусом горечи. И от любого наклона парусника мой обед все сильнее рвался наружу.

Шанс дожить до возвращения таял на глазах с каждой минутой. Более позорную смерть и придумать было сложно. Но шкипер, будто нарочно, не обращал внимания на посиневшего от счастья пассажира и на мои вялые просьбы вернуться. Матросы, словно рыбки-прилипалы, вились исключительно вокруг Леры. И, если бы не жена, я бы точно бросился за борт, чтобы прекратить наконец это мучение.

Как мы оказались в домике, так и не понял. Все мои силы уходили на то, чтобы держать рот закрытым и не превратиться в ходячий фонтан. Но и по возвращении лучше не стало.

Моей молодой жене пришлось мгновенно переквалифицироваться в личного доктора и заодно — секретаря. А спальня молодоженов, куда я поселил Леру, превратилась в лазарет.

Не в состоянии подняться или долго сидеть я до вечера оказался прикованным к кровати.

Чтобы не упустить что-то важное, Лера зачитывала вслух письма от Паши и из офиса. Сама набирала ответы. Периодически что-то уточняла для себя. Но исправно меняла влажные полотенца на моем лбу. Поила солоноватой водой. А один раз даже поругалась со мной из-за того, что отказываюсь отдыхать.

— Если ты попытаешься сам взять ноутбук и вернуться к работе, я договорюсь, чтобы тебя забрали на парусник.

Она с такой злостью стреляла в меня глазами, что невольно хотелось разозлить ее еще сильнее.

— Я не буду тебе больше ничего читать. Не можешь без дела, смотри на рыбок.

Лера взглядом указывала вниз, на стеклянный пол, и я, как дурак, пялился на отражение ее ног и белья под сарафаном.

— Твой Паша поклялся мне, что на сутки берет