— А есть что-то подешевле? — я все же решилась на этот вопрос. Соня терпеливо ждала.

Продавщица, закатив глаза, вытащила из-под прилавка круглое шоколадное печенье в бумажной упаковке.

— Три серебряных.

Сколько бы это ни было, у меня столько нет… наверное.

— А сколько это в медных монетах?

— Тридцать, — нервно ответила женщина, вновь пряча печенье под прилавок.

Мы попрощались с ней и вышли на улицу. Выходя из лавки, я услышала грустный вздох дочки, и в этот же момент решила, что на печи сумею приготовить такие печенья сама. А судя по ценам на продукты, мука здесь тоже будет стоить не очень много.

— Я не думала, что конфеты тут такие дорогие, — виновато сообщила Соне, а та пожала плечами.

— Как и у нас дома. Там ты тоже говорила, что конфеты дорогие.

Дочь была права. Даже в родном городе я не могла себе позволить купить ту или иную сладость, потому что денег лично у меня не было, а деньги мужа — были деньгами мужа.

— Мы приготовим сами, — решительно сказала я, подхватывая Соню на руки. Она уже устала идти, это было заметно по тому, как тяжело стала поднимать ножки.

В продуктовую лавку разбойника я и не думала возвращаться, поэтому стала искать ту, которую видела в первый раз.

А вот и она, рядом с молочной. Эта продуктовая лавка выглядела очень симпатично. Сотни мелких огоньков украшали лицевую сторону дома, крышу, а на окнах были нарисованы снежинки белой краской. Вообще все указывало на то, что этот городок готовится к Рождеству или Новому году, вот только думаю, что названия праздников у них тут другие. Надо будет спросить, и сообщить ребенку, что теперь нет никакого Нового года.

К счастью, как потом выяснилось, все оказалось намного проще.

Колокольчик над дверью звякнул, когда мы вошли в лавку. В помещении было очень светло от люстры со свечами на потолке, а светильники на стенах работали словно от электричества — настолько мягкий и яркий был свет. Но и они, скорее всего, были заряжены каким-нибудь заклинанием.

— Добрый день! — из-под стойки выскочила жизнерадостная девушка. Длинные светлые волосы ее были заплетены в две толстые косы, теплое платье полностью закрывало горло, плечи, и руки до запястий. В лавке было тепло, но постоянно открывающиеся входные двери запускали холодный воздух и снег в помещение. У порога на полу сверкала лужа из-за талой воды.

— Здравствуйте, — поздоровалась Соня с улыбкой. Симпатичная и добрая девушка ей понравилась больше неприветливого пугающего мужчины.

Я рассматривала полки, сплошь заставленные разными коробочками и пакетиками. Все было упаковано настолько аккуратно, словно здесь продают не продукты, а подарочные сувениры. Но что совершенно точно меня стало раздражать в Вивлонде так скоро, так это отсутствие ценников на товары.

— Мне нужна мука, какао… если есть, яйца и масло. Еще соль и сахар, — сообщила я продавщице, и та, кивнув с улыбкой, принялась складывать все, что я попросила, в бумажный пакет.

Я же в панике ждала, когда девушка озвучит сумму.

— С вас двадцать медных, — лучезарно улыбнулась продавщица, а я расслабленно выдохнула.

Нет, мне совершенно не нравилось то, что печенья мне обойдутся в почти четверть всех денег что у меня есть, но Соне необходимо хоть что-то вкусненькое для поддержания морального духа. Мы не в соседний город переехали, и даже не в другую страну, и ребенку будет тяжело заново привыкать ко всему…

Я покосилась на Соню. Та с интересом смотрела по сторонам, скользила взглядом по полкам, улыбалась девушке за прилавком. По-моему я недооцениваю свою дочь, и в силу возраста она гораздо проще меня относится ко всяким там переездам.

Я попросила Улану, как нам представилась продавщица, положить в пакет еще и картофель.

— У нас не продаются овощи, — от удивления девушка даже улыбаться перестала. — Не местные?

— Сегодня приехали, — на этот вопрос я отвечала уже спокойно.

— Как интересно! В Вивлонд так редко приезжает кто-то из Большого мира!

— Большого мира?

— Ах да, вы наверное не знаете, — рассмеялась Улана. — В нашем городке все земли Молота называют Большим миром. Туда ехать очень уж далеко, и чаще всего никто не ездит. Поставки продуктов происходят раз в полгода, и только тогда мы видим хоть кого-то с тех земель.

Я икнула от шока. Слова разом вылетели из головы, и я стояла, открыв рот какое-то время, пока не собралась с мыслями.

— А сколько жителей в Вивлонде?

Девушка, задумавшись, принялась жевать кончик косы.

— Эм-м-м, насколько я помню, было две тысячи человек еще в прошлом году. Но с тех пор почти ничего не изменилось. Около сотни раз были похороны, но за год родилось почти семьдесят детишек, так что цифры уравнялись. Но, еще в год моего рождения, жителей было и того меньше, а звание “город” Вивлонду присвоили совсем недавно.

Две тысячи людей. Всего две тысячи, из которых умудрились умереть целых сто человек! А то, что Вивлонд оказался едва ли не изолированным городом, меня вот вообще никак не успокаивало.

— Да вы не волнуйтесь, — улыбалась Улана. — Привыкните, наверное. Мы-то почти все родились здесь, это наш родной город, потому что ни один здравомыслящий человек сюда бы не приехал… Ой! — девушка испуганно зажала рот ладонью, а потом пробормотала: — Простите.

— Ничего, вы даже в какой-то степени правы, — я улыбнулась, разряжая обстановку. А себе пометила, что с Уланой надо подружиться. Очень уж она болтливая, а нам это может оказаться полезным, главное, самим следить за тем, что говорим. Вот Соне с ней точно общаться нельзя, мелкая ей расскажет же все!

Домой мы возвращались в хорошем настроении. Правда, оно было омрачено потраченной суммой в двадцать три монеты, но продуктов хватит на несколько дней. Печенья я испеку совсем немного, а остальную муку потрачу на лепешки. Лепешки и рисовая каша — что может быть лучше?

Уже на подходе к дому я почему-то стала нервничать, а когда залезли внутрь, меня и вовсе обдало ужасом. Предчувствие чего-то нехорошего было настолько сильным, что я хотела тут же развернуться и сбежать подальше.

— Постой тут, — шепнула Соне, поставила рядом с ней пакет,