— Мой доктор не приезжает на дом.

— Конечно, нет, зато мой приезжает.

— Твой? — Мэрайя внимательно посмотрела на него, думая о том, кто же их новый сосед на самом деле. У него есть свой личный врач, который приедет по вызову в восемь вечера, у него странный акцент, отличная одежда, умные глаза…

Внезапно резкая боль пронзила ее лодыжку. Она прижалась щекой к подушке, закрыла глаза и застонала. Когда она открыла глаза, Зайяд был на полпути к двери.

— Эй, Зайяд.

Он обернулся:

— Да?

— Как ты узнал, что это моя спальня?

Медленно на его губах появилась почти дьявольская улыбка.

— Метод дедукции. Здесь компьютер, книги по праву и много, много бумаг повсюду. — Он указал рукой на копии работ кисти Хокни, которые были развешаны на стенах. — И эти картины, в них вся ты.

Книги по праву и все остальное — это она еще понимала, но причем здесь картины? Это сильно удивило Мэрайю. За все время, пока они были с Аланом женаты, он никогда не спрашивал ее о любви к Хокни и тем более не интересовался связью между ней и картинами.

— Почему в этих картинах — я?

Зайяд окинул взглядом комнату и задумчиво вздохнул:

— Во-первых, ты живешь в городе, который омывается океаном, а на многих работах Хокни изображено море. И ты очень яркая, Мэрайя, и еще у тебя специфическое чувство юмора.

Она не могла отвести от него взгляда.

Он понял все это всего лишь после двух встреч с ней? Да, этот парень действительно опасен.

— Ты довольно быстро сделал выводы: от двери до заднего дворика, от ванной до спальни.

Он улыбнулся:

— Люди говорят, что у меня хорошо развита интуиция, и еще я очень образованный.

— А может быть, ты еще и немного самоуверенный?

— О нет, Мэрайя, — сказал он, на этот раз без всякого юмора в голосе. — Я более чем самоуверенный.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Тридцать минут спустя, после полного обследования ее запястья и невероятно распухшей лодыжки, доктор заявил ей с тем же акцентом, что и у ее соседа, что она всего лишь сильно ушибла запястье. А что же с ее лодыжкой?

— Я боюсь, что вы очень сильно растянули связки, — сказал он, глядя на нее черными глазами. — Я пропишу вам легкое болеутоляющее и привезу костыли. Также вам будет необходимо сделать рентген. И на несколько дней придется отказаться от обуви.

Мэрайя покачала головой:

— Я не могу остаться в постели. У меня очень много работы.

— Делайте работу, не выходя из постели.

— Я — адвокат, и мне нужно подготовиться к очень важному делу. На карту поставлена жизнь и все такое. Если я не смогу встать и пойти на работу, я могу забыть о суде на целых три недели и о том, чтобы получить алименты для замечательной мамы двух малышей.

Доктор старался выглядеть сочувствующим.

— Я понимаю, мисс Кеннеди. Но если вы хотите вылечить вашу лодыжку, то вы будете делать то, что я вам говорю. И еще вам потребуется, чтобы кто-то помогал вам в это время.

Зайяд повернулся к ней:

— Твоя соседка приезжает через…

— Неделю.

Он сжал губы:

— У тебя есть друг, который мог бы помочь тебе?

— Вообще-то нет. — Джейн была ее лучшим другом. Она ни с кем не сближалась после Алана. Конечно, у нее были коллеги по работе, но никого из них Мэрайя не могла попросить о помощи.

— А твоя семья? — спросил Зайяд.

Она отрицательно покачала головой.

— А мужчина? — спросил доктор.

Кровь прилила к ее щекам.

— Нет, никакого мужчины нет.

От этой новости Зайяду стало легко на сердце, хотя он и не хотел задумываться, почему. У него были более важные дела, чем влечение к этой женщине, например встреча с сестрой.

Мэрайя пошевелилась в кровати. Она выглядела такой прекрасной и нежной, что Зайаду пришлось сделать над собой усилие, чтобы выкинуть из головы желание лечь рядом с ней.

Ей было больно, а ему следовало думать о своей миссии.

Прямо сейчас он должен последовать за сестрой в Лос-Анджелес, узнать все о ее жизни и сделать то, что он должен был сделать много лет назад: рассказать ей правду. Но пока султан ездил за доктором, он много думал и пришел к выводу, что это будет неправильно. Он может ездить за Джейн в Лос-Анджелес, а потом обратно в Вентуру, но не получит ответов на интересующие его вопросы.

Мэрайя подняла глаза, встретившись с его взглядом.

На все вопросы может ответить лучшая подруга Джейн Хефнер!

Зайяд замер, обдумывая новый поворот событий. Он совершенно не годился на роль сиделки, но ему необходимо узнать правду о своей сестре, о ее прошлом и настоящем. И это может приблизить его к Мэрайе Кеннеди на несколько дней…

Интересный, хотя и рисковый проект.

Он повернулся к доктору Адиру, сыну своего врача в Эманде:

— Я сам позабочусь о ней.

Глаза Адира расширились от удивления.

— Ваше… Сэр, я не думаю, что…

— Все решено, — быстро сказал Зайяд.

— Прошу прощения? — пробормотала Мэрайя.

Зайяд продолжал говорить с доктором Адиром:

— Я живу рядом с ней, так что я буду готовить для нее, помогать ей…

— Вы уверены, что это будет правильное решение, сэр?

— Уверен. — Его ответ был окончательным и бесповоротным.

— Прошу прощения, — Мэрайя села на кровати, гнев явно читался в ее тигриных глазах и раздраженном голосе. — Во-первых, я не ребенок. Во-вторых, мне не нужна помощь.

Зайяд начал: Я просто предложил свою руку, чтобы помочь…

— Мне не нужны дополнительные руки, — отрезала Мэрайя.

— Боюсь, что они вам будут нужны, мисс Кеннеди, заявил доктор, накладывая тугую повязку ей на ногу. — Как я и говорил, вам необходимо соблюдать постельный режим, по крайней мере в течение двух дней. И если мистер Фандал не поможет вам, то тогда кто же?

Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом передумала. Хороший вопрос, который заставил ее чувствовать себя жуткой неудачницей. Действительно, Джейн уехала, а Мэрайя просто не может попросить ее вернуться домой, когда на кон поставлены такие деньги.

Девушка поморщилась от боли. Ее лодыжка так сильно болит. Черт возьми! Ведь действительно никто не может помочь ей, кроме… Она подняла глаза, встретившись с взглядом Зайяда, и ее сразу охватило тепло и умиротворение.

— Почему вы хотите сделать это для меня? — спросила его Мэрайя. — Ведь вы меня едва знаете.