— Спасибо за ужин, — сказала Мэрайя, расстилая на коленях салфетку. — Я очень ценю твою помощь.

Зайяд скрестил руки на груди.

— Подожди с благодарностью до тех пор, пока не попробуешь суп. Боюсь, из меня получился неважный повар.

— Я уверена, что на вкус он будет замечательный. Я и сама не умею готовить. Да я даже с трудом могу сделать хот-дог, — она взяла в руки ложку. — Приготовление пищи — это вотчина Джейн, в этом она настоящий гений.

— Она готовит еду? — спросил Зайяд, словно не знал этого.

— Она — профессиональный шеф-повар. Джейн работает в итальянском ресторане. Скоро у нее будет собственный ресторан, но, как ты знаешь, все упирается в деньги.

Он этого не знал, но кивнул в ответ.

Мэрайя откусила кусочек сыра и спросила:

— А чем ты занимаешься, Зайяд?

Это был вопрос, на который он не мог быстро ответить. Султан на отдыхе?

— Я — человек искусства. Собираю, храню, а потом продаю, если вижу, что покупатель подходящий.

— Правда? Ну, тогда это объясняет твою просвещенность по поводу Хокни. Ты коллекционируешь картины или скульптуры?

— В основном мечи.

— Мечи? — Кусок сыра упал обратно на тарелку. — Такие, которые нарезают кусочками и рубят на кубики и все такое?

Зайяд улыбнулся:

— В моей стране очень почтительно относятся к мечам. Даже игра на мечах считается искусством, спортом, как фехтование. Мальчики в возрасте пяти лет начинают учиться искусству владения мечом.

Мэрайя взяла в руку ложку, она выглядела обеспокоенной.

— Значит, для них это то же самое, что для обычного американского ребенка конструкторы «ЛЕГО» и машинки. А из какой ты страны?

— Это маленькая страна, вряд ли ты слышала о ней.

— Может быть, слышала.

— Моя страна называется Эманд.

— Нет, никогда не слышала о такой. — Мэрайя улыбнулась, улыбка была широкой, открытой и немного дразнящей. Она была неотразима.

Интересно, она будет сопротивляться, если он поцелует ее? Зайяд был уверен, что будет.

— Как выглядит твоя страна? — спросила Мэрайя.

Он вздохнул, забывая о соблазне и переносясь мысленно в свою родную страну.

— Она — волшебная. Прекрасная и немного дикая.

— Дикая? Это относится к пескам или к людям? Мужчины ведь не таскают женщин за волосы или что-то в этом роде, не так ли?

— Правитель Эманда давно запретил подобное поведение. Правда в том, что, хотя некоторые люди и предпочитают следовать традициям и устоям прошлого, большинство женщин моей страны образованны, раскрепощены и не испытывают беспокойства, говоря своим мужьям о том, что они действительно думают.

— Мне нравиться такой правитель.

И ты ему тоже нравишься.

Но вслух он сказал другое:

— А как насчет тебя? Я знаю, что ты — адвокат. Но я не понимаю, почему ты выглядишь так, словно находишься на грани, ты полна напряжения.

— Ты имеешь в виду, что я нахожусь в состоянии стресса?

— Да, точно.

Мэрайя посмотрела на него, потом вздохнула и покачала головой:

— Я веду дело, которое продвигается с трудом. Я пыталась убедить обе стороны урегулировать спор без судебного разбирательства, решить вопрос без длительных битв в суде, но бывший муж моей клиентки с этим не согласен. Теперь я пытаюсь достать информацию, которая может помочь моей клиентке выиграть это дело. — Мэрайя указала рукой на свою лодыжку: — Посмотри, с чем мне пришлось вступить в противоборство.

— Что это за дело?

— Об опекунстве над детьми.

— А поконкретней, мисс Кеннеди, — попросил Зайяд с улыбкой.

— Ты действительно хочешь знать?

— Я бы не спрашивал, если бы мне было неинтересно.

Она объясняла ему, продолжая есть суп:

— Женщина, которую я сейчас защищаю, была прекрасной женой и матерью в течение четырнадцати лет. Муж часто оскорблял ее, у него было много любовниц. Он не хотел проводить время с детьми. Они развелись около месяца назад, и она получила опеку над детьми. А несколько недель назад она познакомилась с хорошим человеком и начала встречаться с ним. Ну, бывший муж узнал об этом и словно с цепи сорвался, хотя у него есть подружка. — Мэрайя вздохнула и положила ложку на поднос. — Он подал в суд иск о получении опеки над детьми. Детьми, которыми он никогда не интересовался и о которых никогда не заботился. Моя клиентка никогда не просила об алиментах, она просто хотела получить пособие на детей. Но гордость ее мужа была оскорблена. Его интрижки никогда не фигурировали в суде, и теперь он утверждает, что был преданным, любящим отцом и мужем, а его жена была шлюхой, и дети не должны оставаться с такой матерью, как она.

На лице Зайяда заходили желваки. Он презирал таких мужчин, как этот.

— Он хочет использовать детей в качестве орудия мести.

— Точно. Этот парень богат и могуществен, и ни я, ни его жена не можем найти ни одного доказательства его измен. Его женщины молчат. Его друзья и партнеры по бизнесу — тоже. Счета за гостиницы и цветы, которые нашла моя клиентка, внезапно испарились.

— Всегда есть возможность восстановить такие документы.

— Я пыталась. Моя клиентка тоже пробовала, но ничего не вышло. — Мэрайя тихонько вздохнула. — Я не хочу проиграть это дело.

Внутри Зайяда заговорил мужчина-защитник, и он вдруг воскликнул:

— Ты его не проиграешь.

— Я же сильно растянула ногу, и у меня сейчас нет возможности заниматься этим делом.

— Мы найдем доказательства его измен.

Она удивленно прищурилась:

— Мы?

Зайяд подошел к ее кровати:

— Это дело напоминает мне о моих собственных сражениях. Мне тоже пришлось бороться, чтобы вернуть себе ребенка, мать которого желала лишь использовать его в своих целях.

— О чем ты говоришь? Какой ребенок?

— Мой ребенок. У меня есть сын.

Мэрайя от удивления открыла рот:

— У тебя есть ребенок?

— А что, я не выгляжу как отец?

— Ну, вообще-то нет. — Она покачала головой, чувствуя, что поступает жестоко, говоря такие вещи. — Ну, я имела в виду, что ты такой…

— Какой?

— Я не знаю.

Великолепный, очаровательный, образованный.

С мужчинами такого рода Мэрайя встречалась в суде. Обычно они хотели избавиться от лишнего багажа — жены и детей, чтобы начать жизнь заново.

Мысли вихрем закружились в ее голове. У этого мужчины есть ребенок? Он боролся за него?