– О… она такая крошечная. – Рейчел посмотрела на малышку.

Синди широко улыбнулась.

– Дети очень быстро растут. По-моему, ей опять пора есть. – Синди подвела Рейчел к креслу-качалке. – Садитесь поудобнее.

Рейчел подчинилась. Она нервничала, потому что не имела опыта общения с новорожденными… Если не считать телят.

– А что, если?..

– Не волнуйтесь. Девочка здоровенькая и крепенькая. Мы прозвали ее «Чемпион».

– Ну, я надеюсь, вы не очень огорчитесь, узнав, что я решила назвать ее Ханной. – Рейчел улыбнулась, поднося соску к ротику племянницы. – Она ест!

– Кто бы сомневался, – медсестра понаблюдала за ними, потом показала Рейчел, как помочь Ханне отрыгнуть.

В конце концов, малышка заснула.

– Я больше не нужна. Оставлю вас вдвоем. Знаете, ваш муж может войти, если хочет. Но сначала он должен надеть халат.

Рейчел оглянулась и увидела, что за окном палаты стоит Коул.

– О, мы не женаты. Коул работает у меня на ранчо.

– Ах, так! Какой красивый ковбой, – Синди вздохнула. – И… сдается мне, вы ему небезразличны, очень уж он к вам внимателен.

Коул ждал Рейчел возле палаты для новорожденных, пытаясь не обращать внимания на шум, который производили малыши. У них были невероятно мощные легкие.

В отличие от них Нейтану не повезло. Его легкие не успели развиться в достаточной степени. Почувствовав острую боль, Коул отвернулся. Как ни старался, он не мог забыть, что случилось с его сыном.

Мне нужно уйти отсюда.

– Не могли бы вы сказать Рейчел Хьюитт, что я вернусь через час? – попросил Коул медсестру на посту.

Она согласилась, и он направился к лифтам. Ему необходимо было кое о чем позаботиться, прежде чем они вернутся на ранчо. А для этого Коулу требовались свежий воздух и ясная голова.

Но он знал – ничто и никогда не исцелит его сердце.

Врач сказал Рейчел, что она сможет забрать Ханну из больницы уже утром.

Но готова ли я самостоятельно заботиться о новорожденной?

Рейчел огляделась, пытаясь найти Коула, но его нигде не было видно.

Дежурная медсестра передала ей его слова. Рейчел не удивило, что он захотел побыть в одиночестве. Большую часть вчерашнего дня и все утро Коул провел в больнице, кому на его месте не захотелось бы глотнуть свежего воздуха? Однако Рейчел беспокоило его отсутствие. Она уже привыкла, что он постоянно рядом. Она твердила себе – не привязывайся к этому мужчине, но все уговоры были тщетными.

Если не считать Сая, Коул был единственным мужчиной, на которого она могла положиться. А он уедет… в конце недели.

К Рейчел подошел офицер полиции, который расследовал дело Сары, и попросил ее подписать документы относительно тех вещей ее сестры, которые были при ней во время аварии, и сказал, что остальные вещи Сары остались у домовладельца.

Затем Бет Нили пригласила Рейчел на ленч в кафетерий.

– Мы выяснили, что вы – единственная родственница Ханны. Поэтому, если вы не передумали, вы станете ее опекуном.

– Нет, я не передумала. Ханна – моя племянница. Я уже ее люблю и хочу дать ей родной дом. Хочу ее удочерить, когда это станет возможным.

Бет улыбнулась.

– Прекрасно, – она откусила кусок сэндвича. – Но быть матерью не так уж легко, особенно когда на твоих плечах лежит управление животноводческой фермой.

– У меня есть помощники. Да, я еще не познала счастье материнства, но я сделаю все, что понадобится. Если я не справлюсь с тем и другим, то продам ранчо.

Бет похлопала ее по руке.

– Из вас получится замечательная мать, Рейчел, – она вытерла губы и положила салфетку на поднос. – А я приеду через несколько недель и посмотрю, как идут дела. Если вам что-нибудь понадобится, вы всегда можете мне позвонить.

– Значит, уже завтра я смогу увезти Ханну домой?

– Да. Завтра утром я привезу документы на подпись, – Бет пожала Рейчел руку и встала. – Всего хорошего!

Рейчел с улыбкой смотрела ей вслед.

На выходе из кафетерия Бет столкнулась с Коулом, и они пожали друг другу руки. Он направился к Рейчел. От его внимания не укрылось, что женщины за столиками бросают на него томные взгляды.

– Я только что узнал хорошие новости, – он выдвинул стул и сел напротив Рейчел.

– Наверное, мы должны будем остаться еще на одну ночь. Извини.

– На ранчо сейчас нет срочных дел, – заверил ее Коул, пожимая плечами. Да, Сай так страдал от артрита, что иногда с трудом вставал по утрам, но он мог вести дела, пока они в отъезде. – Я позвонил Саю, когда ты была у малышки. Он сказал, Бад приехал ему помочь.

– Я очень рада. Саю нелегко просить о помощи. А после его сердечного приступа я беспокоюсь, что он может переутомиться. Правда, после того, как ты уедешь… Извини, я знаю, тебя ждет другая работа.

– Если понадобится, я смогу задержаться еще на неделю. Я постараюсь подыскать себе замену. – Коул знал – если он останется, ему придется нелегко, но как он мог оставить Рейчел одну с новорожденным ребенком на руках?

– Я тебе благодарна даже больше, чем ты думаешь. Я беспокоилась о том, что скажет адвокат относительно Ханны… – Она пожала плечами. – Но это не имеет значения, ведь через несколько недель я стану владелицей ранчо.

Коул снова улыбнулся.

– Да, это будет особенный день рождения.

– Только потому, что я смогу управлять ранчо, не спрашивая советов мистера Монтгомери.

Он кивнул.

– У нас здесь еще много дел. Во-первых, нужно забрать вещи твоей сестры. Может, займемся этим сейчас?

– Спасибо, Коул. Я была бы тебе благодарна за помощь.

– Это легче сделать сегодня, а не завтра, когда ты заберешь ребенка.

Они вышли из больницы, светило яркое летнее солнце. Они направились через стоянку к грузовику. Коул помог Рейчел сесть в машину. Когда он направился к дверце со стороны водителя, Рейчел заметила на заднем сиденье несколько коробок и свертков. На одной коробке было написано: «Детская коляска». Несколько пачек подгузников. Коробка с молочной смесью.

Мужчина открыл дверцу и поднялся в кабину.

– Коул, что это такое?

Он бросил взгляд на заднее сиденье.

– Вещи, которые понадобятся ребенку, когда мы вернемся на ранчо.

– Ты все сам купил?

– Нужно не только это. Еще одежда и игрушки, но я подумал, их ты захочешь выбрать самостоятельно. – Он пожал плечами и вставил ключ в замок зажигания.

– Коул… откуда ты знал, что именно покупать?

Он долго глядел на нее, потом, наконец, сказал: