площади, здороваясь со знакомыми. Были тут рыбаки с кварталов Цикловия и Елеферия. Разбойничьего вида тощие личности, зыркающие во все стороны, как будто ожидающие что их сейчас схватят. Приезжие, чьи надежды на лучшую жизнь не оправдались. В этой среде же были недоучившиеся студенты из Магнавра, что в силу или отсутствия денег, или жажды славы прибыли сюда. Выглядящие настоящими монахами парни и мужчины, уверенно подходящие к вербовщику. Зачастую вместе с мужчинами приходили и женщины с детьми, которым мужчины передавали деньги и свою старую одежду. Как правило, это были худые, строгие на вид женщины, не позволяющие себе показать лишних эмоций. И только порой они, или дети, обнимая отца, позволяли пустить слезу.

Были среди пришедших и те, кого выгоняли взашей – сифилитиков, древних стариков, кашляющих кровью, покрытых язвами и струпьями. Таких прогоняли, а если они артачились, то солдаты древками алебард давали понять, что к их словам следует относиться серьёзно. Хватало обычно одного удара. Так произошло с упавшим, и так и не поднявшемся стариком в лохмотьях, которого отволокли за пределы улицы и так и бросили, вернувшись к своим делам.

Отдельно выделялись состоятельные категории – купеческие или комитские дети, что не получали обмундирование, а записавшись и получив деньги, отходили и группировались отдельно. Подошедшие знакомые поделились, что из этих «чистеньких» будут создавать кавалерийские подразделения, что-то типа старых прониатов, или даже клибанариев. Коней у них ещё нет, но должны будут доставить вскоре. И плата у них будет минимум вдвое больше, то есть в месяц они будут получать не менее тридцати гроссо. Традиционная неприязнь жителей бедных западных кварталов к восточным вспыхнула с новой силой. Тут же завязалась дискуссия, насколько новая ромейская конница сможет противостоять окружающим исмаилитам. В общем пришли ко мнению, что первое столкновение для ромейской конницы окажется и последним.

Крики со стороны писца отвлекли их от спора:

- Ну помоги, как эллин эллину, ну чего тебе стоит…

- Я не эллин, я – ромей! И ничего более положенного ты здесь не получишь! – по знаку писца просителя сопроводили смачным пинком, отправившего его в массу ожидающих сопровождающих.

Те тоже не заставили себя долго ждать. Дюжина солдат отделила не менее сотни новобранцев от сопровождающих и направила их через Елениану и площадь Аркадия, в юго-западный квартал города, Девтер. Там, возле Вторых военных ворот их ждали будущие недостроенные казармы. В постройку которых они, вместе со всеми, тут же были включены.

Если в представлении новобранцев раньше было представление о том, что с первых дней они начнут учиться сражаться, колоть чучела, как они это порой видели через щели в заборе у казарм городских вигл, или отрабатывать прочие упражнения на плацу, то они ошиблись. Но не бузили, так как дело, которым их загрузили, нашло понимание у всех. Дожди всё чаще начинали поливать город. Сбившись в плотную массу в паре построенных помещений, в которых имелись стены, они пережидали потоки воды, а потом отправлялись выламывать камни из старых стен, и таская с портовых складов выделенный им брус. Народу становилось всё больше. Прибывали как завербовавшиеся горожане, так и новые рейсы испано-итальянских кораблей под французским флагом доставляли европейский сброд, с отдельными вкраплениями профессиональных солдат и дворян. Те немногие солдаты, конвоировавшие новобранцев, оказались ветеранами габсбургских и итальянских армий - сержантами, которые в дальнейшем должны были стать их первыми наставниками в военном деле. Они не принимали участие в работах, а только присматривали за порядком и ухаживали за своим оружием и доспехами.

Прибыли и несколько врачей, помощь которых потребовалась ряду неудачников – то камень, то бревно неудачно уронят, раздавив ногу. Возможно, среди них были те, кто хотел отлежаться, пока остальные впахивали. Но их чаяниям не суждено было сбыться, так как одного притворяющегося повесили посреди образующейся площади, на которую выходили коробки казарм. А остальные сильно не обрадовались тем методам лечения, которые к ним применяли эти коновалы. Отрезанные раздробленные ноги закопали на ближайшем пустыре, а выживших рыдающих калек выгнали обратно в город, прежде отобрав часть одежд и деньги в качестве платы за лечение. Выживших, так как некоторые не вынесли таких методов лечения, и старые квартальные кладбища стали пополняться новыми постояльцами. Главное, что все вынесли для себя, так это то, что надо быть вдвойне осторожными и не попадаться к врачам, что не станут утруждать себя лечением своих пациентов.

Но ручеёк пациентов к ним всё равно тёк, так как кроме несчастных случаев на стройке были и другие проблемы. Теснота казарм, на одно место в которых приходилось несколько человек, новая одежда, наличие денег на руках, игры в тавли и кости, которые были интернациональны – от всего этого и по ряду других причин вспыхивали конфликты, заканчивающиеся далеко не всегда только синяками да шишками. Не зря писец говорил, чтобы они были благодарны, что им всем выдали полный комплект одежды, так как чем дальше, тем более скудная и ветхая выдавалась новичкам одежда. Новой, не ношенной было уже было практически не найти. К тому же, по идее, солдаты разных земель должны были быть разделены по разным казармам. Но то ли из-за того, что жилья не хватало, то ли из-за того, что кто-то посчитал, что ромеи и итальянцы – одно и то же, то ли затем, чтобы они познакомились и привыкли друг к другу, то ли из-за банального бардака, но представители разных стран оказались перемешаны.

Шестёрка друзей долго держалась, не встревая в различные конфликты, держась немного наособицу, но поддерживая знакомых из города. Все остальные, кто не сумел объединиться в группы, банды, шайки, вновь поменяли свою хорошую одежду на залатанные лохмотья, выполняли самую тяжёлую работу и спали на полу у дверей. Конечно, все спали на полу, но хотя бы на циновках, или на охапках сухих водорослей. И однажды вечером, после окончания работы и вечерней кормёжки, придя в свой барак, они увидели шустрого мужичка, первым забежавшим внутрь, который собирал охапки их и соседей подстилки и быстро утаскивал их в сторону. Взревев от такой наглости, Сид подлетел к вору, сбив его ударом с ног и принялся бить ногами. Затем рывком поднял его на ноги:

- Ты, козлиный выблядок, сейчас метнёшься и приташишь назад всё то, что ты отсюда унёс. Ясно?

Воришка, утирая кровавые сопли с лица быстро-быстро закивал.

- Что за собачье дерьмо подняла руку на моего человека? – басовито раздалось у увлёкшихся расправой парней.