городские девочки, они не уехали, так что завалимся туда и на халяву повеселимся. Моих предков, сегодня не будет, пригласим ко мне домой, и гульнем на славу. Как тебе этот вариант «Цыган»? — «Орел» обратился к парню, сидящему на табуретке у печки.

«Цыган», последний из четверки друзей, был небольшого роста, жилистый не по годам юноша, от природы черный как смоль, с выпученными карими глазами. Копна кучерявых, тугих, как рыболовная леска волос, свисающих на глаза, давали ему сходство с цыганом Будулаем из одноименного фильма «Цыган», из-за этого и кличка прижилась к нему. Он, кивком головы, откинул свои непослушные кудри со лба и повернулся к «Орлу».

— Я думаю, до этого не дойдет. Надо все сейчас спланировать, а то не там не тут навара не будет.

— Ты, же сам, знаешь, «Орел», что мы на авось не ходим,

— намекая ему, о последней вылазке за кроликами, высказался «Цыган» — при этом он улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы.

Надо заметить, несмотря на то, что «Цыган» уступал «Орлу» по силе и ловкости, последний всегда советовался с ним и не раз убеждался, что планы по «налету» на колхозные огороды или сады деревенских «буржуев», разработанные «Цыганом», всегда давали положительный результаты.

Еще не было случая, чтобы их накрыли на месте.

«Цыган» повернулся к «Мухе»: — Сделаем так, сначала ДК (дом культуры), если не подфартит, там решим по обстановке куда дальше. Я так думаю, с надежным билетом надо толкнуть «Муху» первого, он пройдет и откроет окно в подсобке клуба и дело в ажуре.

— А че меня, я че крайний, прошлый раз в кино я был первый. Ты сам «Цыган» попробуй. Мое дело было достать на время билет, я достал, а как попасть вовнутрь не мое дело, или вон пусть «Твердый» рискует. Он рисует «фильку», вот и пусть проверит на себе, как она сработает.

— Да пошел ты, — возмутился «Твердый». Ты же знаешь, кто на дверях будет стоять, «Черт», который не в жизнь не поверит, чтобы я на танцульки за деньги билет купил. Прилипнет как репей и сразу хана нам.

— Значит что, накрылся, по-твоему, Новый год, так что ли? — не унимался «Муха».

— Че раскудахтались, — «Орел» откинул свивающийся чуб со лба.

— На месте помозгуем. «Цыган», — обратился он к другу, Ленка будет там или нет?

— А я знаю? Может и будет, ты бы позвонил Ольге, да спросил бы у нее.

— Мужики, слушайте, — «Цыган» отложил ножик, которым строгал, палено встал, — короче, если Ольгу уговорите вытащить Ленку из дома, и она придет на вечер, тогда я беру на себя вопрос попадания на бал. Прошмыгну в ДК, и вам тропинку протопаю, через окно, конечно. Ну что согласны «соколики» мои на такой расклад?

Не успели друзья сообразить, что им ответить на предложение «Цыгана», как дверь в прихожую открылась, вошла мать Орлова, Лидия Михайловна. Сразу все разговоры стихли.

Лидия Михайловна, или как ребята называли ее, просто тетя Лида, была обыкновенной деревенской женщиной. Она, по своей суетливой натуре никогда, не сидела без дела и всегда была занята домашними хлопотами.

С утра и да позднего вечера, заботы у нее никогда не кончались. Тем более перед праздниками ей хотелось все предусмотреть, и она, не переставая, суетилась по хозяйству. То входила в избу, взять что-то, потом выходила во двор, и шла в сарай, где имелась домашняя скотина. Лазила в погреб, доставала от туда соления, картошку, лук и домашнего сала, заносила в дом и снова выходила в приусадебный дворик.

— Че это вы дома сидите? — ни к кому не обращаясь, спросила тетя Лида.

По рассказам «Орла», родители его были родом из Поволжья. Имели хорошее богатое хозяйство, но попали под «молотилку» сталинской машины репрессий, в период раскулачивания. Вынуждены были оставить все нажитое и бежать сюда, в бескрайние казахстанские степи, куда по тем временам, еще не доставала длинная «рука» НКВД.

Тут и осели, пустили корни. Здесь народились их дети. Выстроили добротный дом, завели хозяйство, работали в колхозе, растили детей. Своеобразный говор и применяемые наречия в беседе с людьми, выдавали их настоящее место происхождение. Безошибочно можно было сказать, что они выходцы из Поволжья.

— Че никуда не идете отмечать Новый год, а? — тетя Лида, подошла к ребятам и заглянула через плечо сына, разглядывая его занятие.

— Да вот думаем, в ДК сходить, народ посмотреть, как гуляет, себя показать — ответил «Твердый». — Только билетов вот нет.

— Да зачем это вам, билеты? — искренне удивилась тетя Лида.

— Как будто вы до сих пор везде с билетами-то ходите и в кино, и на танцы.

— Небось, вы тут и собрались, мозгуете, как очередную аферу свою провернуть.

— Учти Володя, я с отцом больше не буду к участковому бегать, — в сердцах выпалила тетя Лида, намекая на то, что буквально, перед Новым годом, сельский участковый милиционер вызывал Орловых, так сказать для профилактической беседы. Ничего такого существенного за ребятами не было, но по деревенским слухам, было известно, что четверка ребят, которые носили кроличьи шапки, не всегда занимаются чистыми делами. Домашних кроликов в поселке выращивали несколько семей. Жители знали об этом, и если кому-то из сельчан нужны были шкурки на шапку, они прямо обращались к хозяевам и покупали.

Но, как говорил «Орел», — «если от большего, берут немножко, то это не грабеж, а просто дележка». Ребята пару раз наведались в крольчатники и теперь носили лохматые, теплые кроличьи шапки. Доказать вину ребят участковый не мог, не смогли и хозяева точно указать на них, так как следов взлома, да и других улик, указывающих на ребят не нашли. Остановились на том, что кролики просто сбежали и их унесли голодные степные лисы.

— Ох, ребята, страшно мне за вас, хоть бы школу закончили, несчастные 8 классов, да делом занялись бы каким, — в сердцах выпалила тетя Лида. Глаза ее при этом наполнились слезами. Стараясь скрыть навернувшуюся тревогу за будущее ребят, она отвернулась. Проходя в другую комнату, она обратилась к сыну:

— Володя, там, на кухне, я вам поесть приготовила, голод не тетка, вернетесь вечером, покушайте. Отец наливку в шкафу оставил, по стопке выпейте, но не балуйте. Печку растопите, на ночь золу не оставляйте, не приведи Господь угорите, как давеча говорят, целая семья легла да не проснулась.

— Алик — повернулась она к «Цыгану» — ты, это, сынок, своим скажи, да и оставайся с Володей у нас, че зря в пургу пойдешь домой. Дома то сиротно, небось? Что там сестра может вам приготовить?