— Но разве это не утомляет тебя?

Я удивлена ее вопросом. Конечно, это меня утомляет. Каждая унция исцеления, которую я даю другому, заставляет мой кхай растягиваться еще немного, и иногда он растягивается слишком далеко. Но… это моя работа, как целителя. Каждую незажившую рану я чувствую в своем сердце. Мой долг — сохранить племя здоровым и сильным.

Последним целителем племени была сестра моей матери, Нэшак. Она умерла от кхай-болезни от истощения, слишком далеко расширив себя и свой кхай. Это была хорошая смерть; она умерла, спасая свой народ. Я ожидаю того же от себя. Я буду залечивать каждый порез, каждую рану, каждую боль в животе, пока больше не смогу исцелять.

Но на маленьком личике Ари-а-ны читается беспокойство. Я глажу ее по щеке и посылаю небольшую волну исцеления уставшей матери.

— Я бы предпочла исцелить маленького Аналая, чем слышать, как он плачет. Разве ты бы не хотела этого же?

Она медленно кивает, а затем одаривает меня усталой улыбкой.

— Спасибо тебе, Мэйлак.

Я глажу ее по гладкой щеке.

— Я должна пойти навестить других. Если позже ему станет плохо, приходи и найди меня в моей пещере.

— Я так и сделаю.

На ходу я глажу руку Ти-фа-ни, но внутри нее нет ничего тревожного. Комплект, который она носит в своем плоском животе, растет с каждым днем, и она здорова.

Все здоровы. Это одновременно и облегчение, и разочарование, потому что беспокойство в глубине моего сознания никуда не девается.

Я навещаю Мар-лен и Зэннека и их маленький комплект. Они здоровы. Я навещаю Аехако и его семью. Они тоже здоровые. Я сталкиваюсь с несколькими охотниками, возвращающимися с полуденной едой для своих товарищей, и придумываю глупые причины, чтобы остановить их. Каждый из них здоров. Я нахожу Химало обрабатывающего свои шкуры перед пещерой охотников. Он здоров, хотя и печален.

Все здоровы. Так что же это такое?

Я направляюсь в заднюю часть пещеры, где Айша сейчас поселилась с единственной незамужней человеческой женщиной, Мэ-ди. Возможно, Айшу что-то беспокоит. Она была мрачна с тех пор, как умерла ее малышка. Мое сердце болит за нее. Мы были беременны одновременно, но она родила слишком рано, и даже мое исцеление не смогло это остановить. Ее комплект умер, родившись слишком рано, и Айша замкнулась в себе. Я родила свою Эшу несколько месяцев спустя, и разрыв между нами был полным. Я думаю, Айша не может простить меня за то, что у меня есть то, чего она так сильно хочет.

Сегодняшний день ничем не отличается от любого другого дня. Айша одна в своей пещере, огонь потушен. Она съеживается под одеялом, ее глаза открыты и смотрят в никуда.

— Айша, — бормочу я, входя. — Это Мэйлак. Могу я навестить тебя?

— Мне все равно, — говорит она бесцветным голосом.

Я оглядываюсь в поисках места, но нет ничего, на что я могла бы опустить свое неуклюжее тело.

— Дашь мне свою руку? — спрашиваю я, решив остаться стоять.

Она переворачивается на спину. Ее длинные темные волосы беспорядочно спутались вокруг лица, и мне интересно, как долго она пролежала в постели. День? Несколько дней? Она хмуро смотрит на меня.

— Зачем?

— Потому что я здесь, чтобы проверить тебя, — прямо говорю я ей. Я протягиваю к ней руку и шевелю пальцами, показывая свое нетерпение.

— Почему это имеет значение? — выражение ее лица горькое. — Если я умру, то Химало будет свободен. И на один рот меньше, чем нужно кормить в этот жестокий сезон.

Я ничего не говорю, потому что не собираюсь спорить. Она кладет свою руку в мою, и она сильная, хотя я чувствую печаль, исходящую от нее. Я хочу сказать ей, что в жизни все еще можно найти удовольствие, в объятиях партнера, в простых радостях — но это будет исходить от меня, беременной и с другим комплектом в моей пещере. Она не захочет слушать. И пара Айши оставила ее. Поэтому я вздыхаю и отпускаю ее руку.

— Где твоя соседка-человек?

Айша фыркает и переворачивается на другой бок.

— Я не ее хранитель.

Я пробую другую тактику.

— Я видела Но-ра с ее комплектами у костра. Похоже, у нее было полно дел. Ты могла бы предложить ей помощь, если у тебя сегодня будет время.

Ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на меня, но она выпрямляется в постели и проводит рукой по волосам.

— Она просила меня помочь?

Надежда в ее голосе разбивает мне сердце.

— Она этого не делала, — признаю я. — Но я также думаю, что она очень старается справиться с этим самостоятельно и боится просить о помощи. Но я думаю, она была бы благодарна еще одной паре рук. — Я потираю живот, потому что у меня начинает болеть спина. — И ей нравится твоя компания. — Мне тоже нравилась, прежде чем все изменилось.

Айша мгновение смотрит мимо меня, размышляя. Затем она медленно откидывает одеяла в сторону и встает на ноги.

— Человек навещает свою сестру.

— Спасибо. — Я не жду, чтобы увидеть, собирается ли Айша покинуть свою пещеру. У меня болят ноги, а теперь еще и спина. Я навещу Мэ-ди и Ле-ла, а затем вернусь в свою пещеру, где моя пара сможет хлопотать обо мне, а я смогу обнять свой комплект и порадоваться за свою семью.

Мои шаги становятся немного тяжелее, немного более шаркающими, когда я покидаю пещеру Айши и направляюсь в маленький уголок, который теперь является домом Рокана и его Ле-ла. Они — самая новая пара, которая нашла отклик в нашем маленьком племени, и в последние дни почти не выходили из своей пещеры, занятые выполнением требований резонанса. Я чувствую легкий укол страха, когда направляюсь к их пещере. Еще рано, чтобы что-то пошло не так с их спариванием. Ле-ла, возможно, еще даже не с комплектом.

Я стою снаружи, внимательно прислушиваясь. В их пещере тихо, но ширма убрана со входа. Внутри я слышу уютное потрескивание огня и вижу ноги бледного человека, сидящего рядом с ним.

— Могу я войти? — зову я.

Мгновение спустя появляется Рокан, разворачивая свое длинное тело через узкий вход.

— Целитель! Заходи. Тебе всегда рады у этого костра. — Он берет меня за руку и позволяет мне опереться на него, когда я вхожу, как будто я старше, а не моложе его. Тем не менее, я благодарна за помощь. Я все больше устаю и испытываю душевную тоску.

Мэ-ди встает со своего камня и предлагает его мне, и я