Я просто устала. И обеспокоена. Я бы предпочла сломанную руку какой-нибудь безымянной, бесформенной проблеме, которую я не вижу.

— Я понимаю. — Рокан берет палку и тычет в угли костра. — Сначала я подумал, что это моя Ле-ла, и мое сердце наполнилось страхом. Я целый день не позволял ей вылезать из наших мехов, беспокоясь, что что-нибудь случится, если она скроется с моих глаз. Но когда это чувство продолжилось… — он замолкает. — Это беспокоило меня, и все же я испытываю облегчение. Это не Ле-ла, и я чувствую себя плохо, потому что я рад, что, что бы это ни было, это не касается ее.

Я протягиваю руку и кладу ее ему на колено.

— Мне хорошо знакомо это чувство. У меня есть пара и комплект, и еще один на подходе. Я просыпаюсь ночью, беспокоясь о них. Это потому, что ты глубоко любишь. Временами это будет пугать тебя, но это также и хорошо.

Взгляд пустых глаз, который он бросает на меня, говорит мне, что в его голове все еще происходит много беспокойства.

Беспокойство покалывает меня, и возникает новый страх.

— Я не могу вспомнить, Рокан. Было ли у тебя твое «знание», когда кхай-болезнь поразила нас много сезонов назад? Я еще не была целителем, поэтому не знаю, то ли это самое. — Все мое тело сжимается от этой мысли. Пожалуйста, пусть это будет не это. Что угодно, только не это.

Мне хочется плакать от облегчения, когда он медленно качает головой.

— Это не одно и то же. Когда кхай-болезнь была здесь, это было похоже… — он сжимает кулак и прижимает его к груди. — Как сокрушительное чувство неправильности. Сейчас же это просто кажется… незначительным. Оно нервирует.

Я выдыхаю, обдумывая его слова. Он прав — это не кажется сокрушительным. Это похоже на… предположение? Идея о том, что должно произойти что-то плохое.

— Так что же нам делать?

— Мы будем ждать. Что еще мы можем сделать?

— Мы можем рассказать нашему вождю. Вэктал должен знать, чтобы мы были готовы.

— Готовы к чему?

В его словах есть смысл, но все же наш вождь заслуживает того, чтобы знать.

— К чему угодно и ко всему на свете.

Рокан кивает.

Я подняла руки в воздух.

— Помоги мне подняться, и мы пойдем в его пещеру.

Рокан помогает мне встать, а затем делает паузу.

— Я пойду повидаюсь с Вэкталом, а тебе следует вернуться в свою пещеру.

— Нет, я могу пойти с тобой…

— Мэйлак, — мягко говорит он и сжимает мои руки. — Разве ты не чувствуешь этого? Твой комплект уже в пути.

В этот момент мое тело мощно сжимается, судорога пронизывает меня насквозь. Я отпускаю его руки и сгибаюсь пополам, держась за живот.

— У тебя скоро отойдут воды, — говорит он с ноткой веселья в голосе. — Позволь мне отнести тебя обратно к твоей паре.

Я хватаюсь за его тунику, сжимая ее в кулаках. Все в моем теле, что я игнорировала, отталкивала в сторону, потому что была слишком занята, слишком беспокоилась, — все это выходит на поверхность. Весь день мое тело — и мой комплект — посылали мне сигналы о том, что мое время близко, а я была слишком отвлечена, чтобы заметить это. Теперь я чувствую все это: изменение положения моего комплекта внутри моего живота, медленное расширение моей плоти между ног, сокращения, которые пульсируют по моему твердому животу. Я успокаивала его маленькими прикосновениями весь день, сосредоточившись на благополучии моего племени.

Теперь мой комплект отчаянно хочет родиться.

Ой. Я колеблюсь, потому что я должна выяснить, что беспокоит племя. Я должна это исправить, потому что они зависят от меня, чтобы сохранить их в безопасности и здоровыми.

— Но…

— Все остальное может подождать, целитель. Я обещаю тебе. — Он помогает мне встать прямо, а затем начинает вести меня ко входу в свою пещеру. — Прими свой комплект. Я поговорю с Вэкталом. Мы придем и увидимся с тобой позже.

Я колеблюсь.

— Твоя вода, — предупреждает Рокан. — Очень скоро.

Я киваю и, шаркая, выхожу из пещеры, держась за живот. Как только мы оказываемся в главном туннеле, он осторожно поднимает меня на руки.

— Позволь мне вернуть тебя Кэшрему, хорошо?

Еще одна схватка давит на меня.

— Моя пещера, — соглашаюсь я, тяжело дыша. — И поторопись. — Еще больше боли пронзает мой живот, и на этот раз я не использую свое исцеление, чтобы унять ее.

Скоро появится мой комплект, и каждый комок боли, поднимающийся у меня в животе, является напоминанием о том, что скоро у меня появится новое маленькое личико, которое я буду приветствовать.

Очень, очень скоро.

***

Некоторое время спустя я сажусь на меха и кладу руки на живот, позволяя исцелению течь по моему телу. Роды прошли легко, благодаря моему кхаю, но у меня все еще болит все тело. Я устала. Немного подлечившись, я восстановлюсь намного быстрее.

У огня моя пара вытирает комплект влажным теплым полотенцем. На его лице широкая улыбка, которая не исчезает, и он с благоговением прикасается к нежно-голубой коже нашего комплекта. Каждый крошечный пальчик сосчитан, каждый мизинец разогнут.

— Мальчик, — бормочет он и смотрит на меня с любовью в глазах. — Ты знала?

Я улыбаюсь.

— Как я могла не знать? — Он жил в моем теле сезон за сезоном. Я была с комплектом так долго, что теперь чувствую себя немного опустошенной и покинутой без утешительного ощущения его в моем животе. Я провожу рукой по мягкому холмику своего живота. Достаточно скоро он снова станет плоским, и мне почти грустно, потому что я уже скучаю по своему комплекту.

Но затем Кэшрем подходит ко мне, бережно держа на руках наш комплект. Он протягивает мне крошечного самца. Он совершенный, прекрасный мальчик. Я помню лицо Эши, сжатое и сморщенное от плача, ее маленькие рожки, уже проявившиеся. Этот комплект толстенький, и его рожки — всего лишь шишечки на лбу. Выражение его лица милое, взгляд спокойный, когда он смотрит на меня немигающими темными глазами. Мой кхай шевелится у меня в груди, когда я беру свой комплект на руки, но нет ответного кхая, к которому можно было бы обратиться. Ещё нет.

Это смутное чувство неловкости возвращается, но на этот раз все по-другому. Это мать, беспокоящаяся о своем уязвимом ребенке. Я глажу рукой по маленькой головке, почти лысой.

— Не так много волос.

— Не так, как у Эши, — соглашается моя пара, устраиваясь рядом со мной на мехах. Его рука обнимает меня за плечи, и он прижимает меня к себе, прикасаясь ртом