что увидел. На исцарапанных женских лицах отразился ужас. Никто не мог понять, что бы все это значило.

– Может нас поезд сбил, и протащил по рельсам несколько километров, – предположила девушка с расквашенной губой. На неё тут же замахали руками и подняли на смех.

– А может все мы спим? – с лукавой улыбкой предположил Марк и коротко окинул всех взглядом. Всех, даже потерявшего сознание мужчину.

– А ведь и правда, – начала женщина, по животу которой бессовестно прополз Марк. – Я начинала дремать, когда мы ехали по городу. А потом «бац»! И все мы здесь.

Ей тут же поддакнула девушка с расквашенной губой.

–Ладно, предположим, все мы спим, – продолжил в прежнем тоне Марк. – Тогда, спрашивается, как нам проснуться?

Женщины принялись тереть глаза руками, щипать себя за руки, хлопать в ладоши. Но всё без толку.

– Мне иногда помогает проснуться – снова вмешалась женщина с пострадавшим животом, – прыжок с высоты. В смысле: прыгну с высоты во сне, и просыпаюсь.

Все с удивлением покосились на неё. Женщина, нисколько не возмутившись от внезапного внимания, с трудом поднялась, и направились к насыпи.

– Эй-ей! Секундочку! – крикнул ей вслед Марк. – Мы ещё не поняли, что к чему. Не стоит торопиться.

– Вам может и не стоит, – огрызнулась женщина, какрабкаясь по осыпающемуся гравию. – А мне вот через пару остановок выходить. Не хватало проспать ещё.

Марк с остальными молча наблюдали за нелепым восхождением на гравийный Эверест. Как и следовало ожидать, покорительнице не хватило сноровки для вступления на вершину. Она застряла где-то на трети пути и развернулась. Мелкие камешки посыпались из-под её балеток.

– Стой! – снова крикнул Марк. Он на секунду засомневался в нереальности происходящего. Но было уже поздно. Женщина криво подпрыгнула, врезалась ногами в косую насыпь и прокатилась на спине вниз, увлекая за собой маленькую лавину из гравия. У подножья насыпи лавина остановилась вместе с виновницей её сошествия. Виновница признаков жизни не проявляла.

Марк перепугался не на шутку. Он собрал остатки сил, рывком поднялся на ноги и помчался к горе-ныряльщице, предпочитающей гравий воде.

Она лежала неподвижно, будто умерла. Но её рёбра немного, почти незаметно, пошевелились. Марк решил, что ему могло показаться. Чтобы убедиться наверняка, он дотронулся двумя пальцами до шеи женщины. Почувствовав сильные толчки под кожей, Марк успокоился.

– Потеряла сознание, – крикнул он через плечо.

Все происходящее Марку казалось абсурдным. С каждой секундой в нём всё больше росло убеждение, что это лишь сон. Поэтому он спокойно оставил женщину на насыпи, и направился к остальным. Его встретили упрекающие (невесть за что) взгляды. Но Марк их проигнорировал. Он почувствовал ужасную усталость. Поддавшись ей, Марк повалился на бурую траву, закрыл глаза и провалился в сон.

5

А вернее проснулся. Проснулся в той же маршрутке. Только она не была перевернутой. Маршрутка спокойно ехала себе по городским улицам. За окном мелькали огни, ставшие яркими в сгустившейся темноте. В салоне людей прибавилось значительно. Покрутив головой, Марк обнаружил, что кое-кто из его сна до сих пор рядом. Тут была коренастая девушка с расквашенной губой. Правда, сейчас с её губой всё было в порядке. Она сидела сразу за водителем, лицом к остальным пассажирам и мирно дремала, опустив на грудь голову.

У выхода, бессильно повалившись на поручень для инвалидов, тряслась на кочках ещё одна героиня сна. Её Марк узнал только по одежде.

Тут могли быть и другие, но их мешали разглядеть набившиеся в микроавтобус люди. Впрочем, Марк не особенно старался кого-либо увидеть. Его заботила более насущная проблема: вывески и витрины, проплывающие за окном, были совершенно незнакомы.

– «Проспал свою остановку», – быстро сообразил Марк и подскочил как ошпаренный.

– На остановке, будьте добры! – крикнул он водителю, и начал протискиваться сквозь плотную человеческую массу.

Как выяснилось, проспал Марк знатно. Маршрутка успела доехать до конечной и повернуть обратно. Жалея о том, что не выяснил этого раньше, Марк поплелся пешком по ночным улицам. Ждать следующую маршрутку можно было до самого утра. А заказывать такси в это время мог себе позволить разве что олигарх, которому приспичило протранжирить.

Темноты Марк не боялся, равно как и незнакомых мест. Он хорошо ориентировался и, наверное, как и любой водитель держал примерную карту города в голове. Идти требовалось меньше часа. И это Марка совершенно не пугало. Но пугало кое-что другое. Собаки. Он до ужаса боялся собак. И, по иронии судьбы, город славился их обилием.

Вдалеке раздавался лай. Стараясь не придавать этому особенного значения, Марк быстро шагал по незнакомым улицам. Ветер подгонял его, порывами толкая в спину. Мимо проносились автомобили и слепили светом фар. Было холодно. Опавшие листья хрустели под ногами. Иногда хрустел и тонкий лёд в застывших лужах.

Марк почувствовал, что быстрая ходьба уже не помогает ему согреться. И не удивительно, на дворе середина осени, а он одет в джинсовую куртку. И под ней, увы, не тёплый свитер, а всего лишь футболка из синтетики. И пусть на футболке нарисована горящая бас-гитара, тепла от неё ждать не стоит.

Но одно спасение у Марка всё же было. Литровый термос с горячим чаем. Правда чая в нём уже не литр, да и не горячий он вовсе. Так, тёплый. Вот только Лина любит заваривать не дешёвые фильтр пакеты, а горные травы. И особенно любит добавить к ним ломтики свежего имбиря.

Марк быстро достал из старомодной сумки громоздкий красный термос. В одно отточенное движение он снял предохранитель с крышки и открыл емкость. Ветер беспощадно унёс прочь прекрасный букет ароматов горных соцветий. Но Марк не сильно об этом сожалел. Он сделал несколько глотков, пресных, будто принимал лекарство, и тут же спрятал термос в сумку.

Тепло разлилось по внутренностям моментально. Испарина на лбу тоже не заставила себя ждать. А через несколько минут остервенелой ходьбы, Марк почувствовал, как промокает от пота футболка на спине и груди. И тут он понял, что совершил фатальную ошибку. Теперь его продует точно.

– «Одно хорошо», – мысленно утешал себя Марк, – «завтра на работу не нужно идти. Если заболею, смогу отлежаться».

С каждым пройденным кварталом неизбежность простуды становилась всё более очевидной. Но Марк больше не переживал об этом. Совсем неподалёку послышался собачий лай. Причём многоголосный.

Марк очень боялся собачьих свор. И не из-за какой-то детской травмы или фобии. Просто собаки его, почему-то, не любили. Стояло им