до совершеннолетия, потому отчим выделял средства из своего кармана.

Фирму отца Сергей Иванович взял под свою опеку. Он не воровал её, я по всем документам, оставался полноправным владельцем. В этом меня заверил наш семейный юрист, и врать бы он не стал. В случае с ним — репутация гораздо дороже.

Да я и не жаловался. Отчим, человек хоть и жёсткий, но хороший. Никогда не относился ко мне, как к чему-то лишнему, в отличие от Светланы Викторовны, мачехи. Но той вообще всё вокруг было до лампочки, лишь бы вино в бокале не заканчивалось. А пила она много и постоянно.

Братья, да, они конченые придурки, хотя в их возрасте многие ведут себя подобным образом. Плюс большие деньги отца и безнаказанность за отсутствием воспитания. Ведь матери на них наплевать, а Сергею Ивановичу просто некогда.

Так и получилось, что он единственный из всей семьи, кто относился ко мне с уважением и пониманием. Потому я не смог сдерживаться и вначале бессвязно, перепрыгивая с темы на тему, а затем всё внятнее, выкладывал отчиму всё, что приключилось со мной за сегодня. А ведь сейчас стрелки часов только-только перевалили за пять часов вечера. Долго же я пробыл в отключке.

— Ясно, — сухо и коротко ответил Смирнов старший, когда я закончил свой рассказ.

Единственная деталь, которую я упустил намеренно — артефакт отца. Побоялся, что как только он узнает об интересе конкурента в его отношении, я больше никогда его не увижу.

Отчим поднялся со стула, прошёл в дальний угол кабинета и плеснул себе немного коньяка. Затем обернулся ко мне, подумал и налил алкоголь во второй бокал.

— На, выпей, — протянул он его мне. — Похоже, тебе не помешает.

Я неуверенно принял угощение, поводил носом над ёмкостью и залпом опрокинул содержимое в рот. Жидкость горячим потоком пронеслась по пищеводу и взорвалась приятной обжигающей волной в желудке, которая теперь плавно распространялась по всему телу.

Нет, конечно, это не первый мой опыт в употреблении алкоголя. Большие деньги позволяют познать мир взрослых гораздо раньше, чем требуется.

Инициатором подобного эксперимента был Гоблин, мой лучший друг. В тот вечер я блевал дальше, чем видел и после этого зарёкся, максимум — что-нибудь лёгкое. Но сейчас был совсем другой случай и алкоголь действительно пошёл на пользу.

По крайней мере, нервы расслабились, а по телу пробежала волна тёплой, обволакивающей усталости. Меня сразу потянуло в сон, не смотря на то, что в голове мелькал миллион вопросов. И самый главный из них: «Как Сергей Иванович управляет своими способностями?»

— Отдыхай, я постараюсь что-нибудь придумать, — слегка пригубив алкоголь, произнёс отчим. — Есть хочешь?

В ответ я отрицательно покачал головой и растянул рот от нахлынувшей вдруг зевоты.

— Хорошо, спи, — всё ещё прибывая в задумчивости, кивнул тот. — Настя за тобой присмотрит. И да, с днём рождения, сын, — улыбнулся он и вышел из кабинета.

* * *

Проснулся я посреди ночи совершенно отдохнувшим и полным сил. День рождения прошёл и сделал это самым поганым образом.

Но сейчас словно и не происходило ничего, хотя память настойчиво подбрасывала кадры, произошедшего днём. Вскоре где-то внутри зашевелилась совесть, а перед глазами промелькнула картинка, как Макс и дядя Коля отлетали, получив от меня ударной волной. Я помотал головой, отгоняя наваждение, но мысли каждый раз возвращались к этому моменту.

В паре шагов от меня, развалившись в кресле, спала Настя. Одна из медсестёр, что работали на Алексея Викторовича. Само собой, что за ночную смену в нашем доме она заработает месячную зарплату и не свою, а не последнего штатного хирурга в городской больнице.

Я тихонько поднялся с дивана и, стараясь не разбудить её, прошёл к рабочему столу отчима. Вот она, та самая безделушка, за которой охотился Макс. Обыкновенная каменюка, тяжёлая и даже немного уродливая. И что в ней такого, ценного?

— Ты как себя чувствуешь? — сонный голос Насти заставил меня вздрогнуть.

— Нормально, — прислушавшись к себе, тихонько отозвался я.

Вряд ли хоть кто-нибудь смог бы нас услышать. Дом огромный, а кабинет специально звукоизолирован, у него даже окна отсутствуют, чтобы со стекла невозможно было записать голоса. Но ночная тишина сама по себе заставляет говорить шёпотом. Не знаю, откуда это берётся, возможно, от самых истоков из древности, когда людям за каждым кустом угрожала опасность.

— Есть хочется, — внезапно я ощутил сосущую пустоту внутри живота. — Слона бы сейчас съел.

— Хорошо, я посмотрю что-нибудь, — кивнула Настя и направилась к выходу.

Когда она открыла дверь, из холла вдруг послышались приглушённые голоса.

Это ещё как понимать? Там что, кто-то дежурит? Но зачем?

Нехорошее предчувствие вновь укололо сердце, а я на цыпочках подобрался к резной двустворчатой двери и приложил ухо к замочной скважине. Голоса сразу прыгнули ко мне, стали отчётливее.

—…жопа, — донёсся обрывок фразы, — я бы ей вдул.

— Ха, ротик тоже ничего, — поддержал его второй, — сто пудов рабочий.

Послышался сдавленный смех. Видимо, эти двое обсуждали Настю, и я их в этом не виню. Там действительно есть на что посмотреть, а белый халат лишь подстёгивает воображение.

— Как думаешь, что с ним будет? — внезапно сменил тему тот, что обсуждал рот медсестры.

— Да хрен знает, — ответил второй. — Ты же понимаешь, что всё сильно зависит от интересов.

— Неужели он сдаст им мальца? — услышав эту фразу, я напрягся и теперь с жадностью поглощал каждую фразу.

— А почему нет? — зашуршал одеждой второй. — Он ему даже не родной. А войну с Голованом мы вряд ли потянем.

— Какую на хрен войну? — в голосе первого появилась усмешка. — Ты что, книжек начитался или по девяностым ностальгируешь?

— А ты думаешь, он это вот так просто оставит⁈ — возразил собеседник. — Не, мелкому пиздец в любом случае. Вопрос лишь в том, коснётся ли это нас или всё решится полюбовно. Лично я за второй вариант.

— Грубый ты и неженственный, — вздохнул первый. — Он же пацан совсем.

— А ты думаешь Головану не насрать? — задал резонный вопрос второй и тут раздался цокот каблучков.

Оба охранника у двери сразу притихли, а я отпрянул в спешке и с разбегу плюхнулся на диван, будто так и сидел здесь в ожидании еды. Хотя сердце бешено стучало в груди, норовя вновь запустить опасную цепную реакцию надпочечников.

Мысли суматошно метались внутри черепа, но что мог решить подростковый мозг, в котором даже ещё не все гормоны настроились на правильную работу.

Нужно бежать! Но куда? Где спрятаться от всевидящего ока современности? Нужны деньги. Снять с карты, столько, сколько получится и бежать. Можно в лес, там нет камер.

Нет, это полный бред! Я подохну в лесу раньше, чем от рук Голована. Что же делать? Как поступить?

Однозначно бежать. Но куда?

— Я здесь бутербродов нарезала и чай… Постой, ты куда? — опешила Настя, потому как я, даже не слушая её, попытался покинуть кабинет.

— Эй, малой, ты куда это собрался? — схватил меня за руку один из охранников у двери.

Я его узнал, это Олег, а второго, кажется, звали Никитой. Они всегда сопровождали отчима в поездках, передвигались позади на чёрном «Крузаке». Грубо говоря, личная охрана и договориться с ними не получалось даже у родных сыновей Сергея Ивановича. Подчинялись эти парни только отчиму и срать они хотели на скандалы и истерики родственников.

— В туалет хочу, — поморщился я и специально помялся на одном месте.

— Я схожу, — поднялся со стула Никита и легонько подтолкнул меня в спину. — Ну двигай, чего замёрз?

А вот это в мои планы как-то не входило. Тупо с моей стороны, очень тупо. Давай голова, думай, просто так я тебя разве знаниями забивал?

Тем временем Никита даже в туалет со мной попёрся и упрашивать его подождать за дверью — бесполезно. Пришлось опустошать мочевой пузырь прямо при нём, а затем возвращаться обратно.

Дверь кабинета закрылась за спиной, отрезая последнюю надежду на отступление. Ладно, время ещё есть, постараюсь что-нибудь придумать.

Настя ожидала моего возвращения, сидя на диване. Её лицо подсвечивал телефон, а по лицу гуляла улыбка. Наверное, что-то смешное в ленте попалось или с парнем своим переписывается. Ведь наверняка у такой красотки есть парень?

Я подошёл к столу переговоров и принялся без аппетита поглощать бутерброды, запивая их чаем. Вкуса совершенно не чувствовал, просто понимал, что нужно всё съесть, иначе силам неоткуда будет взяться.

Как я понял из разговора с доктором, мой организм истощён, и это явно вина способности. Именно по этой причине я больше не смог ею воспользоваться, а просто отключился. Получается, есть границы, не всё так