ласкала и присматривала за ним, даже когда он спал. Няня тоже часто оставалась с ребенком, поэтому Ида могла сколько угодно гулять или играть на пианино. Но спать мальчика укладывала всегда только мать, напевая придуманные ею колыбельные на русском или немецком языках.

Итак, кто же будет ждать ее, когда она приедет в Москву? Муж, спешащий на фронт, который только увеличит ту пропасть, что уже разделяет их, или мужчина, внезапно осознавший, что за сокровище у них есть – их сын, – мужчина, жаждущий унести с собой то, что он осознал с самого первого взгляда, желающий снова пробудить и разделить с ней это притяжение, такое мощное, почти магнетическое, эту общность двух миров, которые стремятся слиться друг с другом, так друг друга и не узнав?

Тем временем пассажиры начинают просыпаться, звучат голоса, люди шевелятся, стряхивают с себя оцепенение мрачной тяжелой ночи. В купе каждый достает провизию, предлагает соседям. Из рук в руки переходят абрикосы, колбаса, хлеб. Незнакомец встает и уходит. Он возвращается через десять минут с чаем, предлагает его Иде. Она с благодарностью принимает. Теплая живительная волна напитка делает восприимчивее к окружающему. Девушка благодарит мужчину, предлагает ему фрукты и угощает его ребенка, сидящего напротив нее, пирожками. Незнакомец снова уходит и приносит чай для себя и сына. Пассажиры веселятся и говорят обо всем и ни о чем, как будто тревоги о ближайшем будущем на время улетели, отогнанные радостным весельем летнего утра. Широко открывают окна и поднимают шторы. Купе заливает солнечный свет, и прохладный ветерок распространяет по вагону аромат хвои. Все вздыхают и на мгновение замолкают, предаваясь этому приятному ощущению утра, втекающего в окно и проходящего по вагону.

Дошел слух, что поезд вот-вот тронется. Это внезапно напоминает людям о реальности, их взгляды встречаются. «Где именно мы сейчас? Мы должны быть в Орле во второй половине дня». Ида хмурится. Значит, до Москвы добираться в лучшем случае еще сутки… Итого, три дня пути. Где будет Эрнест в предотъездной суете? Сможет ли он дождаться их? Ида смотрит на мужчину с ребенком. Кажется, он глубоко задумался. Он выглядит немного старше Эрнеста, на вид ему лет сорок. В его чертах проявляется чувствительность, сдержанность, мягкость, все это вызывает у нее сочувствие. Его сын держит в руках маленькую книжку и спрашивает отца значение какого-то прочитанного слова. Тот с улыбкой наклоняется и отвечает, положив руку на плечо мальчика. Заботливый и нежный отец. Иде бы очень хотелось, чтобы Эрнест был таким же с Эдуардом. Может, это случится, когда ребенок вырастет?

Поезд неспешно идет по сельской местности. Каждый погружается в себя, задумывается и измеряет время и пространство, которые отделяют его от вихря, в который он окунется, как только окажется на вокзале в Москве. Пассажирам не терпится приехать, но вместе с тем они радуются промедлению, тому, что есть еще несколько часов, чтобы перевести дыхание, предаться воспоминаниям, в последний раз собраться с силами. В углу купе сидит очень молодой человек, он словно застыл в кресле. Смотрит неподвижно перед собой. Его руки, сложенные на коленях, не двигаются, застыв в безмолвной молитве. Он не боится, его разум устремлен к полю боя или к близким, которых он оставил позади. Он как будто противопоставляет движению поезда свою пассивность, это напряженное оцепенение. Словно с каждым мгновением он все глубже укореняется в зыбкой почве своей жизни, которая остается где-то там, под колесами поезда.

И вот наконец, после многочасовых монотонных пейзажей, поезд приходит в Орел. Здесь он будет стоять два часа. Ида подумывает о том, чтобы выйти из поезда, прогуляться и обновить запасы провизии. Мужчина – оказалось, его зовут Серж, – предлагает пойти всем вместе, взяв детей. Девушка с радостью принимает предложение, потому что зрелище перрона переполненного мужчинами и женщинами, сидящими или опирающимися друг на друга, действует на нее угнетающе. Море платков, пальто, узелков. Стоят только сотрудники вокзала, пытаясь организовать проход для пассажиров.

Когда поезд останавливается, Ида и Серж, не желая нырять в толпу, все-таки остаются в купе. Уличные торговцы уже подходят к окнам и предлагают огурцы, пирожки, пончики, груши, колбасу, хлеб… Берут все, что предлагают: остаток пути обещает быть неопределенным.

Вместе с окутывающей всех жарой в воздухе распространяются запахи пота, нет ни дуновения ветерка. Пассажиры хранят молчание, довольствуясь тем, что у каждого есть место в вагоне. Поезд тронулся, когда уже спустилась ночь, его отправление было встречено воодушевляющими возгласами пассажиров, начавших терять надежду. В дороге языки развязываются, и все начинают обсуждать новости, которые дошли до них на вокзале. Сведения нехорошие: в Австро-Венгрии прошла всеобщая мобилизация, австрийская артиллерия двумя днями ранее обстреляла Белград. И самое главное: Германия предъявила ультиматум Франции и России. Итак, вне всякого сомнения, это война!

Ида говорит себе, что всеобщая мобилизация во Франции, если она еще не состоялась, будет завтра. Внезапно она испытывает неистовое желание приехать в Москву, снова увидеть Эрнеста, обнять его. Она взывает к нему всей душой, умоляет его остаться еще немного, еще совсем немного… На ее лице, должно быть, застыло напряженное выражение. Серж повышает голос и, чтобы развлечь соседей, просит своего сына Митю рассказать об их последней охоте на грачей. Мальчик с радостью выполняет эту просьбу, делится чувством гордости, которое он испытывал, когда охотился вместе с отцом. Пока ребенок рассказывает, Серж заглядывает Иде в глаза. Он ничего о ней не знает, кроме того, что она едет к своему мужу-французу, который вот-вот уйдет на фронт, и что они живут в Москве. Его самого тоже скоро мобилизуют. Он везет сына к жене перед тем, как уехать. Горести Иды глубоко трогает его. Взглядом он дает ей понять, что даже в пучине бури она найдет в нем друга, и может положиться на него, как солдаты на фронте могут рассчитывать на своих товарищей. Исходящая от Сержа волна доброжелательности наполняет сердце Иды, шквал ее эмоций утихает, и она возвращается мыслями в это маленькое купе, теплое и влажное, наполненное тошнотворными запахами, но такое успокаивающее.

Девушка вполуха слушает Митю и пытается прийти в себя. Эдуард внимательно и, кажется, с удовольствием следит за рассказом. Желаемый эффект достигнут. Все комментируют, задают вопросы, и мальчик еще долгое время остается в центре внимания. Наконец, с полуулыбкой на губах, все укладываются спать, стараясь устроиться как можно удобнее. Ида благодарит своего попутчика, он отвечает ей, ее глаза вспыхивают янтарным блеском. Она закрывает их, ребенок рядом с ней уже спит.

На следующий день Ида узнает, что Серж – француз и, как и ее