— Боже, Нина! Ты жива! Я чуть не поседела от страха!

— Где ты? Я искала тебя в «Элладе»! — шепчу ей.

— Отец приказал мне в срочном порядке убираться оттуда, потому что там намечалась крупная сходка криминальных авторитетов. Позже у них пошло что-то не так. И я сбежала, оставив где-то свой телефон. На память твой номер не знала, обзвонила всех одногруппников, а когда нашла его, ты уже не отвечала.

Значит, Андрей — криминальный авторитет, раз тоже находился в «Элладе». Других предположений, почему он был там с оружием, у меня нет. Нечто подобное я ожидала, но сейчас, на трезвую голову, это совсем не кажется мне чем-то романтичным. Наоборот, невероятно пугает.

— Со мной всё хорошо, — закусываю нижнюю губу, ощущая, как жар вновь концентрируется внизу живота при одном только воспоминании о близости с Андреем. — Я тоже переживала, что ты осталась в клубе.

— Нет, Нин. Я ушла, а он сгорел дотла. Я видела снимки очевидцев в инстаграме.

Мы договариваемся обо всем поговорить в университете, хотя я не уверена, что смогу прийти на первую пару.

После этого я снимаю одежду с полотенцесушителя, быстро надеваю её на себя и на носочках выхожу в прихожую, где остались мои ботинки. Дверь, к счастью, заперта только на внутренний замок. Провернув его два раза, выбегаю в подъезд и бесшумно прикрываю за собой дверь.

***

Я выхожу на улицу и бросаю взгляд на дом, в который привёз меня Андрей. Кирпичная новостройка находится почти в самом центре города. Видно, что дом сдан недавно. Охраняемая территория, вокруг чисто и опрятно, совсем не так, как у нас окраине.

Холодный промозглый ветер заставляет меня съежиться и поторопиться. Не думаю, что Андрей бросится за мной бежать, но сегодняшнее утро заставило меня проснуться от кошмарного сна, который происходил в реальности.

По случайности я попала в передрягу, которую затеяли криминальные авторитеты в ночном клубе. Там были убитые и пострадавшие, а само здание клуба сгорело. Андрей тоже был там. И он был с оружием. Не нужно быть слишком умной, чтобы сложить два плюс два и догадаться, что Андрей, несмотря на свою внешнюю привлекательность, находится вне закона.

Охранник на посту лениво открывает ворота, не спрашивая о том, откуда я, из какой квартиры. Отбежав за угол дома, достаю телефон и вижу, что на экране мигает севшая батарейка. К счастью, я успеваю заказать такси, назвав адрес дома, который написан на углу.

— Явилась! — мать укоризненно качает головой и пропускает меня в квартиру.

От неё самой воняет перегаром и в целом выглядит она не лучшим образом: всклоченные волосы, помятый халат, а под глазами остатки вчерашнего макияжа. Я начинаю забывать те годы, когда она была красивой цветущей женщиной. Незнакомое мне чудовище поглощает её с каждым разом всё больше и больше.

— Не хочешь сказать, где шлялась всю ночь?!

— Не хочу!

С грохотом закрываю дверь в свою комнату и снимаю с себя одежду. На коже остались отметки от порой грубых ласк Андрея: на бедрах мелкие синяки, на шее и ключицах красные пятна от его щетины. Внизу живота моментально разливается жар, когда я вспоминаю о том, как мы занимались с ним сексом.

Жалею ли я о том, что ушла? Нет. Определенно нет. Андрей всё равно рано или поздно вышвырнул бы меня на улицу, как только утолил свой неуёмный аппетит. В конце концов, я не знаю о нем ровным счётом ничего. Вдруг он и со мной повёл бы себя жестоко? Криминал — он и в Африке криминал.

— Я, между прочим, всю ночь не спала! — возмущается мать, когда я выхожу из комнаты и направляюсь в ванную, чтобы почистить зубы.

— Ты перепутала слово, мам. Не спала, а бухала.

— Ты ещё дерзить мне будешь?

Заглядываю на кухню и отмечаю про себя, что, несмотря на попойку, посуда помыта, в квартире чисто, и ничего не напоминает о том, что у нас присутствовали гости. Жаль, что моё сознание постоянно будет воспроизводить кадры о том, как краснощёкий придурок лез своими потными ладошками мне под кофту.

Хочу выйти из кухни, но мать преграждает мне дорогу.

— Мам, мне на пары нужно собираться. А тебе на работу.

— Нина, ну Нина… Нуся, — неожиданно мягко называет меня именем, которым обычно называл только отец.

Сердце болезненно сжимается от воспоминаний о нем и том времени, когда мы были крепкой счастливой семьей.

— Чего тебе? — застываю в дверном проёме ванной комнаты, но в глаза ей не смотрю.

Хочется уснуть и забыться после прошлой ночи, но я знаю, что у меня ничего не получится. Слишком много эмоций произошло.

— Прости, что сорвалась. Этого больше не повторится.

— Мне бы хотелось верить, мама. Вот только жаль, веры в тебя у меня уже не осталось.

За завтраком, который я готовлю себе на скорую руку, листаю новостную ленту и соцсети. Сотни фотографий очевидцев запечатлели кадры пылающей «Эллады». Постепенно появляются статьи о крупной перестрелке и пожаре, но ни в одной из них не указано, что там были погибшие. Возможно, ещё просто рано. А быть может кто-то умело скрыл информацию об этом.

Стараясь больше не думать о том, что произошло, направляюсь в университет на занятия. Лерка подъезжает к центральному корпусу на чёрном «Мерседесе» и выходит из салона недовольная и раздраженная.

— Что-то случилось? — спрашиваю её.

— Отец на время приставил ко мне свою охрану. Сказал, что в городе слишком неспокойно.

— Из-за клуба?

— Возможно. Обычно я не лезу в его дела и не перечу — себе дороже.

В последующие дни я только и делаю, что пытаюсь выбросить Андрея из головы. Он засел в ней так прочно, что это кажется чем-то невозможным. Отметки, которые он оставил на моей коже постепенно пропадают, а воспоминания о нём — нет. Они всё такие же красочные, острые и яркие. И всё так же судорогой сводит живот.

Я строю разные версии того, как развивались бы наши отношения, но ни при одной из них не было бы того исхода, которого мне хотелось. Он взрослый, он другой, и только по чистой случайности наши миры на одну ночь пересеклись.

Сгоревший ночной клуб всё менее активно мелькает в газетах и интернет-пространстве. Ни в одной из версий по-прежнему не указано, что там были убитые и сгоревшие. Фантастика какая-то!

Я устраиваюсь на работу официанткой после строгого собеседования и двухнедельной стажировки. Мать на неопределенный срок бросает пить, но я по-прежнему с ней не разговариваю и злюсь.

И когда мне кажется, что я забываю о своем первом мужчине, меня начинает мутить по утрам, грудь становится чувствительной, а в цикле, который обычно идёт, как по часам, случается явный сбой. Трехдневная задержка. Забежав после работы в ночную аптеку, покупаю там самый дешевый тест, чтобы убедиться, что это нервы и стресс, а не то, что я не хочу произносить вслух.