Шум, создаваемый толпами брокеров, вызывал раздражение у чопорного руководства биржи, и именно по этой причине в 1698 году брокерам, работавшим с ценными бумагами, был запрещен доступ на Королевскую биржу с формулировкой «за недостойное поведение». Лишившись, таким образом, постоянного места, биржевые маклеры стали собираться в помещении Ост-Индской Компании, фирмы Hudson Bay, других акционерных обществ, но чаще всего – во всевозможных кофейнях, расположенных на прилегающих к Королевской бирже улицах. Со временем в качестве основного центра таких собраний была избрана кофейня «У Джонатана», где в определенные дни встречались до полутора сотен брокеров, чтобы поторговаться, провести взаиморасчеты, подсчитать свои прибыли, убытки и комиссионные.

Табличка на месте кофейни «У Джонатана»

Вместе с брокерами работали посредники, называемые джобберами, которые совершали сделки за свой счет и зарабатывали на разнице между ценой покупки и продажи. С начала XVIII века в кофейне «У Джонатана» регулярно проводятся дни встреч для осуществления взаиморасчетов, – такие дни получают английское название «клиринг».

Бык и медведь у здания Франкфуртской биржи

Именно там появились самые известные слова биржевого жаргона – «быки» и «медведи». «Медведями» называли игроков на понижение, исходя из пословицы «продавать шкуру неубитого медведя». Происхождение термина «быки» имеет следующую историю: лондонские брокеры того времени любили развлекаться, наблюдая за боями медведей и быков, которые проводились в центре Сити на Темзе, то есть бык ассоциировался с естественным противником медведя. Названия «бык» и «медведь» прижились и получили официальный статус: так, определение слова «бык» для биржевых игроков встречается с 1714 года в оксфордском словаре. В 1886 г. в «Нью-Йорк таймс» впервые можно было прочитать: «Биржа стала местом борьбы, как никогда раньше. Быки и медведи стояли в полной растерянности друг против друга. Медведи оказались сильнее».

Бык у здания Нью-Йоркской биржи

К концу первого десятилетия XVIII века, когда на фондовом рынке Лондона уже котировались ценные бумаги многих десятков акционерных компаний, в основу успеха некоторых из них зачастую вкладывали не столько реальные коммерческие операции, сколько финансово-биржевые спекуляции и аферы.

Один из самых ярких и скандальных примеров подобной деятельности: «Компания Южных морей» (Южно-океанская компания), руководство которой организовало разветвленную систему продажи ее ценных бумаг по цене значительно выше номинальной. Сама компания была создана для торговли с Южной Америкой и получила на это исключительное право, обязавшись взамен выпустить акции на величину своего основного капитала – 10 млн. фунтов стерлингов. Спрос на ее акции сразу был велик, поскольку у публики были неадекватные представления о богатствах Нового света, а компания распространяла самые невероятные слухи о своих американских планах.

Компания объявила очень высокие дивиденды (от 30 % до 50 % годовых), использовала громкую рекламу, не брезговала обратным выкупом акций, а также прямыми и косвенными взятками. Компания также обеспечила себе поддержку власти: продавала акции чиновникам и политикам по номинальной цене, а затем тут же выкупала уже по рыночной (кроме того, государство некоторым образом зависело от компании, поскольку ранее она выкупила часть государственного долга). Помимо всего прочего, желающим акции продавались и в кредит, причем на льготных условиях. Неудивительно, что реакцией публики стал ажиотажный спрос на ее бумаги. И лорды, и ремесленники – все наперегонки скупали акции, кто сколько мог. Никто толком не понимал, что такое акции, откуда компания получает такие доходы, но все их покупали, рассчитывая на прибыль на росте курса. Если в середине апреля 1720 года акции торговались по 300 фунтов стерлингов, то уже через три месяца их стоимость достигла 1000 фунтов. Следом начали подрастать и акции других эмитентов – Ост-Индской Компании, Английского банка и других. Расчеты показывают, что общая стоимость всех акций – 500 млн. фунтов стерлингов – в пять раз (!) превышала количество наличных денег, находящихся на тот момент в обращении в Европе.

Тут же возникает множество предприятий-«мыльных пузырей», которые предлагают вложить деньги в самые разные предприятия: от эксплуатации медных рудников, улучшения портов и лечения венерических болезней до проекта по изобретению вечного двигателя. Удавалось собрать деньги даже под следующим объявлением: «Подписка на капитал в 2 млн. фунтов на одно предприятие, обещающее большие выгоды, цель которого будет объяснена впоследствии» (данное объявление, естественно, было чистой воды финансовой пирамидой, собиравшей денежки с доверчивых граждан).

Государство пытается предотвратить очевидное мошенничество: выходит постановление парламента о подобных предприятиях, объявившее недействительными большинство из них и запрещавшее торговлю их акциями под угрозой штрафа в 500 фунтов стерлингов. Но это не помогает. Акции сомнительных предприятий продолжают торговаться, при чем одна и та же бумага на одном конце улицы продается на 10 % дороже, чем на другом.

Руководство Южно-океанской Компании, видя, что курс их акций не поднимается выше 1100 %, решает избавиться от «мыльных пузырей» и прибегает к помощи правительства в надежде еще более увеличить курс. Однако процесс уничтожения всех созданных «мыльных пузырей» пошел лавинообразно, и акции самой Южно-океанской компании также покатились вниз. Британский парламент в том же 1720 году принимает специальный Акт о Королевской бирже и Лондонской страховой корпорации (получивший название «Акта о мыльных пузырях» – «Bubble Act»), согласно которому вводится обязательная государственная регистрация всех акционерных обществ, а деятельность и обращение ценных бумаг незарегистрированных компаний объявляются противозаконными.

Этот документ вызвал резкое падение рыночного курса всех котировавшихся на бирже акций, от которого пострадали представители широчайших слоев населения, включая влиятельных политиков, предпринимателей, финансистов и даже членов королевской семьи. «Я могу рассчитать движение звёзд, но не безумие людей!» – сказал сэр Исаак Ньютон, потерявший в «мыльном пузыре» целое состояние – 20 000 тогдашних фунтов стерлингов (около 2 546 000 современных). А компания «Южных морей», что интересно, не ликвидировалась, а благополучно просуществовала до 1850 года, правда, потом основным ее занятием стала не торговля, а обслуживание государственного долга.

Исаак Ньютон: «Я могу рассчитать движение звезд, но не безумие людей!»

Однако, несмотря на весьма негативные последствия, грандиозная спекуляция 1720 года сделала акции обычным объектом биржевых операций. В то же время она наглядно показала и необходимость борьбы с нечистыми на руку дельцами.