– Разве это плохо?

– Ижени, Вы очаровательны.

Девушка, получив комплемент, сказанный сомнительным тоном, отнеслась к нему еще более настороженно и ничего не ответила. Граф встал из-за стола, оставляя бумаги и задвигая за собой стул.

– Сейчас я действительно должен прогуляться. Но один и в тишине. Вы же можете делать, что пожелаете. Я ни в чем Вас не ограничиваю. Замок полностью в Вашем распоряжении и лошади тоже. Надеюсь, Вы найдете себе занятие по душе. Всего доброго.

Он вышел, а Ижени застыла на месте, ничего не понимая в происходящем. Куда-то улетучилось ее веселое настроение и радужные планы на счастливый день.

– Вот о таком мне никто не говорил… – прошептала она и оглядела комнату испуганным взглядом, как будто ища спасительную мысль. В данный момент она настолько ничего не понимала, что не могла даже толком понять, что именно ее удивило. Просто она совсем не так представляла их первый день в качестве мужа и жены. Да что говорить. Она все не так представляла, начиная от объявления о помолвке накануне дня ее рождения, когда она намеревалась просто получить свой подарок и поесть вкусных пирожных, и заканчивая знакомством с женихом, которое состоялось в аккурат после того, как она упала в обморок при виде страшилы-лакея, а потом ее стошнило от противного горького вина.

– Все должно быть совсем не так… он должен был… вести себя иначе.

Ижени все еще взволнованно смотрела по сторонам, как вдруг на глаза ей попался листок, оставленный графом на столе. На нем что-то было написано длинными наклонными буквами. Ижени подошла поближе и пригляделась. Почерк трудно было разобрать, хотя он и выглядел ровным и аккуратным. Ижени взяла листок и прищурилась.

– Уважаемый господин какой-то, спешу сообщить Вам, что принимаю Ваше приглашение присутствовать… присутствовать… Уф. Ничего не разобрать. Его куда-то пригласили? Он уезжает по делам? Наверное, снова оставит меня одну. И зачем только жениться, если у тебя на уме одна работа?

Ижени нахмурилась и кинула листок на стол более резким движением, чем делала это обыкновенно. Она уже хотела презрительно отвернуться, но услышала глухой стук. Край листа задел перо, уложенное на баночке с чернилами, то перевернулось и упало на листок, оставив за собой маленькую черную кляксу. Ижени испугалась, поспешила убрать грязное перо и случайно задела рукой баночку. Та со стуком опрокинулась на стол и залила чернилами весь лист от края до края.

– О нет…

Девушка испуганно одернула руки, боясь испачкать и их тоже. Теперь в ее глазах отразилась еще большая паника. Она смотрела на залитый листок и хотела заплакать, но от страха не могла.

– Что там было с секретарем, который забыл отправить бумагу… Кажется его больше никто не видел.

У нее внутри все похолодело от ожидания чего-то ужасного. Лишь через пару секунд она медленно сообразила, что хорошо бы уйти отсюда поскорее, раз скрыть улики точно не получится. И только она об этом подумала, как раздались шаги за дверью. Ижени резко развернулась, закрывая собой стол, дверь раскрылась и вошел граф де Баккард. Он даже не удивился при виде нее, хотя изобразил удивление.

– Вы все еще здесь? А я вот забыл шпагу.

– Пистолеты теперь не на чистке у оружейника? – запинаясь спросила Ижени.

– Нет, они все тут. А что, они Вам нужны? Хотите кого-то пристрелить?

– Нет… Я просто спросила.

Он прошел мимо стола, взял шпагу с крышки сундука и, шагнув в обратном направлении, заметил, что Ижени тоже сделала шаг, закрывая от него стол с другого края. Он остановился.

– Ах да, письмо уже закончено. Нужно его отправить. Наш посыльный как раз проснулся только что. После вчерашнего праздника.

Он приблизился к столу, намереваясь забрать листок, а Ижени не сдвинулась с места, мешая ему пройти. Ноги ее дрожали и голос сбивался.

– Может… не сейчас? Пускай посыльный отдохнет немного.

– Глупости. Если не отправить всех на работу сейчас, то через пару минут в нижнем зале снова будет пир в честь молодоженов. Так что пускай едет.

Граф даже протянул руку, чтобы взять письмо, но Ижени и теперь не подвинулась, мешая ему это сделать.

– Я сама отправлю. А Вы идите и отдохните. Все утро в делах. И не выходили ни разу.

– Ну что Вы, разве я стану утруждать Вас, графиня. Не беспокойтесь, сделаю все сам.

– Нет, не стоит.

– В чем дело?

Он наконец преодолел баррикаду из ее пышного розового наряда, обошел стол и увидел залитый чернилами лист. Ижени отбежала в сторону и встала за спинкой стула, как будто та была крепостной стеной.

– Я случайно. Я не хотела, чтобы так вышло.

Несколько секунд Реджис смотрел на чернильную лужу. Несколько секунд Ижени не дышала, следя за ним взглядом и готовясь к приступу гнева. Она по себе знала, что хорошего не жди. Когда ее отец злился, матери и слугам, конечно, не доставалось. Но вещи могли летать в разные стороны, так что успевай убежать подальше и закрыть уши, чтоб не слышать звона разбитого хрусталя. С этой мыслью графиня поглядывала на хрустальную вазу с краю стола и на тяжелый табурет рядом. Наконец, граф поднял глаза и посмотрел в ее бледное лицо прежним ничего не выражающим взглядом.

– Ну ладно. Напишу новое. – сказал он и как ни в чем не бывало направился дальше к двери.

Ижени облегченно выдохнула и проводила его взглядом. Немного сбитая с толку, она до самого вечера мало говорила и почти ничего не делала. Авелин предлагала ей покататься верхом в такую хорошую погоду, но Ижени отказывалась, продолжая сидеть в кресле в своей спальне, которое она попросила переставить к камину, и пялиться на пожелтевшую страницу книги. Она почти не понимала, что читает, и думала лишь о том, как понимать происходящее в ее жизни. К концу дня, она пришла к выводу, что все, что сегодня было, это одно большое неприятное недоразумение и завтра все непременно наладится. Вернее, наладится уже сегодня, когда она пойдет к нему и пожелает доброй ночи. Быть может, с утра он был в плохом настроении. А вечером после хорошего ужина чувствует себя намного лучше. Ижени всегда просила у отца подарков и всего, чего хотела, только вечером после ужина. Тот ни разу еще ей не отказал. И платье из розового фианийского шелка тому свидетель. Такой окрас ткани трудно разыскать в Калерии, и многие модницы просто мечтают завладеть хоть одним отрезом. А юной Ижени Кавелье он достался через две недели после того, как она